Ее примеру без пререканий последовали все, даже трясущаяся от страха Жалотта.

* * *

Ее встреча с бывшими коллегами оставила неизгладимые впечатления, прежде всего на лице. Все было точно, как тогда, полгода назад в далеком Полесье, с той лишь несущественной разницей, что по лицу Дианы прошелся сапог не полковника, а дежурного сержанта. Миновали те прекрасные времена, когда виверийские правозащитники были неотесанными лопухами. Со вступлением в Континентальное Сообщество стиль работы варканской полиции коренным образом изменился, профессионализм заметно возрос, но нравы патрульных остались прежними: деревенскими, простыми, как некрашеный ситец.

Когда во внутренний дворик ресторанчика заявилась полиция, Диана забилась в самый дальний угол, надеясь сначала отсидеться, а потом незаметно проскользнуть сквозь кордон. Однако полицейские штурмовики уже были научены горьким опытом и не исключали возможности, что парочка-другая зачинщиков беспорядка попытается смешаться с толпой невинных жертв. Потерпевших не напоили теплым кофе с молоком и не укутали теплыми одеялами, их сперва группами по три человека отвели к фургону передвижной лаборатории и провели тщательную идентификацию личности.

Когда настал ее черед снимать отпечатки пальцев и делать фотокопию сетчатки глаза, девушка стала молиться, но это, как и следовало ожидать, не помогло. Сначала на дисплее компьютера, подключенного к базе данных континентальной полиции, возник красный треугольник, затем появился зеленый квадрат, а потом и зловещий черный квадрат – наивысшая оценка преступных деяний исследуемого. Гроттке не успела даже открыть рта и пролепетать жалкое: «Это чудовищная ошибка!» – как на ее запястьях защелкнулись тугие наручники, по спине прошлась резиновая дубинка, а финальный удар нанес проклятый сапог с железной набойкой на пятке, лишивший задержанную террористку сознания, а заодно и пары передних зубов.

И вот теперь она, не сломленная духом, но изрядно побитая, коротала ночь за решеткой полицейского «обезьянника». Еще при работе в полиции в Альмире молодую сотрудницу КП, то есть континентальной полиции, часто интересовал вопрос, кого же берегут стальные прутья казематного ограждения: полицейских от задержанных или наоборот? Если преступники вели себя тихо, то над ними издевались блюстители порядка: иногда сводя личные счеты, а порой просто так, ради забавы.

В эту ночь произвол властей ей больше не грозил. Задержанных было немного, всего трое мужчин. Вели они себя тихо, но стоило только взглянуть на их суровые, обветренные морскими ветрами лица, и охота лезть на рожон мгновенно пропадала. «Моряки, скорее всего пираты или контрабандисты», – быстро поставила диагноз Диана и на всякий случай забилась в дальний угол камеры.

Несмотря на мирный настрой морских волков, спать в их присутствии Гроттке опасалась, тем более что ноющая боль все равно не дала бы ей заснуть. Утром ее должны были перевести в центральный изолятор, откуда, после проведения предварительного допроса доставят в Мальфорн. Бюрократические формальности займут дня два или три, у собратьев-морронов было время ее спасти, но вот только Гентар попал в беду сам, Аламез ничего не знал о происшествии, а Конт находился слишком далеко, за океаном, в далекой, чуждой ее сердцу Дальверии.

Диана понимала, что при сложившихся обстоятельствах может рассчитывать только на себя, но хитрый план собственного спасения никак не хотел формироваться в уставшей голове. К счастью, у девушки было чем занять себя, по крайней мере в течение ближайшего часа. Полицейские оставили ей сумочку, предварительно изъяв из нее оружие и фальшивые документы. Ксерокопия «Герделиона» не представляла для блюстителей порядка интереса, они даже не знали, что это такое, да и не хотели вникать. Вытащив изрядно помятые, а местами и порванные листы, Гроттке принялась за чтение.

«...После основания цепи лесных фортов продвижение племен на запад замедлилось, но не остановилось. Нужно было сделать качественный скачок, изменить свою внешность, чтобы больше походить на людей. Знания эльфов в ту пору были уже безвозвратно утеряны, нам оставался лишь один путь: долгий путь генетической эволюции, вместо быстрого, революционного скачка. Лесные охотники из числа лучших воинов стали совершать набеги на ближайшие к лесу поселения, одевшись в звериные шкуры, воровали детей, которых отводили в форты и растили наравне с собственными чадами. Алогичные религиозные фантазии суеверных людей помогли скрыть факты многочисленных похищений. Люди были уверены, что детей похищают злые лесные духи, и сторонились дубрав. Примерно через четыреста лет естественного кровосмешения двух рас был достигнут приемлемый результат, западные племена шаконьесов смогли выйти из леса и влиться в общество людей. Внешне они выглядели как ненавистные человеки, но внутри оставались прежними: вольными, свободолюбивыми и целеустремленными. Борьба за место под солнцем вышла на принципиально новый виток».

Глава закончилась неожиданно, как будто оборвалась. Стараясь придерживаться хронологической последовательности, автор «Герделиона» перешел к истории восточных племен, в то время как Диану более интересовала новейшая история шаконьесского рода: как потомки орков умудрились добиться власти с могуществом и оплести своей финансовой паутиной весь мир. Однако именно этих листов в подборке Конта как раз и не было, хотя все равно продолжить чтение любознательной девушке не удалось бы. Над головой Дианы вдруг замигали яркие красные сполохи, а уши заложило от пронзительного воя сирены. Сигнал тревоги волной промчался по участку и поднял на ноги дремавших дежурных.

* * *

Служба патрульного тяжка и сложна, так было испокон веков, так есть, и так, к сожалению, будет. Преступники с городских окраин не уважают закон и по возможности обстреливают полицейские машины с таким же рвением, как шаловливая детвора закидывает камнями бездомных котов. Однако район заброшенной торговой зоны был приятным исключением из этого правила. Когда в ворота складского комплекса еще въезжали многотонные фуры, груженные снедью и дорогим оборудованием, уличной шантрапе не давали разгуляться сами торговцы. Кто ворует тоннами и миллионами, не любит коллег более мелкого масштаба. Торговая охрана сама проводила рейды по округе и доставляла в полицию лишь остывшие трупы тех, кто пытался проникнуть за ограды складов или успел это сделать, но не был достаточно умен, чтобы скрыть следы своего пребывания. Потом КС объединилось, налоговое законодательство изменилось, и кривая рентабельности складского комплекса мгновенно упала ниже нулевой отметки. Район опустел, а банды редко водятся там, где нечем поживиться.

Вопрос о закрытии опорного полицейского участка под номером семьдесят три обсуждался в городской управе с завидной регулярностью в течение вот уже трех лет. Пока бюрократы взвешивали все «за» и «против», служба патрульных текла вяло и размеренно, так что многие из цепных псов закона уже успели нарастить солидные животы, с трудом скрывающиеся под мундирами. Если раньше назначение на ночные дежурства являлось поводом для пересмотра завещания, то сейчас ночное патрулирование считалось оплачиваемой налогоплательщиками увеселительной прогулкой. Стреляли в районе редко, сидеть в машине ночью было намного приятней, чем жарким днем, а заплутавшие туристы, обычно пребывавшие в третьей или четвертой стадии алкогольного опьянения, давали много поводов для веселья. Кроме того, облегчение карманов пострадавших от лап «зеленого змия» являлось хорошей добавкой к весьма умеренному жалованью. Вот и этой ночью экипажу патрульной машины 058 выпал отличный шанс повеселиться, пополнить свое благосостояние, а заодно и разнообразить личную жизнь.