– Я понимаю, – посочувствовал он мягким голосом.

За прошедший год я налетала почти 10 тысяч километров между своим домом и городом, где находился кабинет специалистов по бесплодию. Результаты ультразвука, анализы крови и прочие многочисленные исследования показали наличие сразу нескольких проблем. У большинства женщин овуляция происходит каждый месяц. Мои же яичники выбрасывали либо слишком маленькую яйцеклетку, либо делали это слишком рано, либо овуляции вообще не было. Кроме того, клетки ткани, выстилающей матку, по неизвестным причинам попадали через фаллопиевы трубы в брюшную полость и начинали расти на моих яичниках и других органах, образуя рубцовую ткань и вызывая острый гормональный дисбаланс. Это отклонение, называемое эндометриозом, поражает от десяти до пятнадцати процентов женщин в репродуктивные годы.

Я проплакала всю дорогу домой. Я возносила свою боль к Богу: «Может быть, я никогда не смогу забеременеть и родить ребенка. О Господи, неужели все кончено? Неужели я проделала все это, только чтобы узнать, что мое тело не способно рожать детей? Ты позволил мне получить некоторые ответы, но что с ними делать? Помоги мне! Я передаю эту ситуацию Тебе. У меня нет выхода. Для Тебя же нет ничего невозможного».

Когда я приехала домой, муж сразу заметил мое расстроенное лицо. Пытаясь сохранять спокойствие, я рассказала ему о результатах анализов. Мне едва удалось выдавить из себя заключительные слова:

– Я больше не могу это выносить. Ничего не получится. Наверное, мы идем не по тому пути и нам нужно заняться усыновлением.

Брайан молча выслушал меня и обнял.

– Думаю, лучше подождать и послушать, что скажет твой доктор, милая, а потом принимать решение, – предложил он. – Мне все время кажется, что они сделают тебе какой-нибудь укол и все наладится. – Он вздохнул. – Это так печально, и я не понимаю, почему такое случилось с нами, но ты должна надеяться.

Надеяться? Одно слово, и такое весомое. Сегодня утром врач мало чем смог меня обнадежить.

Я падала духом, и Брайан пытался помочь мне держаться. Да, надо надеяться, думала я, надо иметь надежду и веру. Я должна принять положение вещей таким, каким хочет видеть его Бог.

– Ты прав, – пробормотала я. – Мы молились об этом. Все в руках Божьих.

Брайан обнимал меня, пока я не успокоилась. Но утешения хватило всего на пару минут. Уйдя в спальню, я закрыла дверь, уронила мокрое от слез лицо в ладони и воскликнула:

– Господи, пожалуйста, дай мне знак! Покажи, следует ли мне продолжать – или надо остановиться и заняться усыновлением! Мы хотим воспитывать детей, чтобы почитать Тебя!

Всю следующую неделю меня одолевала скорбь. Я говорила себе: «Я больше не сорвусь. Я уже выплакала всю душу. Ничего не осталось. Господь властен над всем. Да будет воля Его». Ожидая появления Божьего плана на будущее, я приняла новое мировоззрение и открылась новым возможностям. Может быть, малыш, о котором мы молились, придет к нам благодаря усыновлению.

Мой лечащий врач, как ни странно, не стал звонить мне, а дождался нашей личной встречи.

– Я не хотел выносить никаких суждений, пока не увижу результатов последнего цикла, – пояснил он. – В этом месяце высвободилась яйцеклетка…

– Меня это не удивляет… – привычно перебила я, привыкшая к причудам своего организма. – Так уже бывало.

– …и ваши анализы оказались превосходными – впервые за время нашего знакомства. На самом деле мы сделали их дважды, потому что подумали, что вы, возможно, беременны.

– Правда? – Я подскочила от изумления, пораженная тем единственным ответом, о котором даже не думала. – Я молилась о знаке, надо ли мне двигаться вперед, – выпалила я. – Это невероятно!

– Думаю, вы получили свой знак, – подтвердил доктор с улыбкой и продемонстрировал мне радикальные различия между этим месяцем и прошлым. Уровень прогестерона в крови был в три раза выше, чем когда-либо прежде. Мои шансы забеременеть существенно улучшались, но пока еще не были «железными».

В следующие несколько месяцев я с оптимизмом перепробовала еще несколько вариантов лечения, чтобы пробудить способность своего организма нормально овулировать.

Но беременность не наступила.

Врач порекомендовал еще один, последний цикл сильных средств для стимуляции производства яйцеклетки и принудительной овуляции. Если бы мой организм не отреагировал, я прекратила бы этот дорогостоящий медицинский эксперимент.

На молитвенном собрании я просила Бога принять власть над моим телом. Стоя на коленях, закрыв глаза и склонив голову, я шептала:

– Господи, да исполнится воля Твоя над моим телом, разумом и духом.

Когда священник и другие присутствующие молились, теплая волна спокойствия окатила меня. Я вернулась домой и сказала Брайану:

– Я чувствую себя совершенно спокойной. Необходимости непременно забеременеть больше нет.

Прожив с проблемой нашего бесплодия семь лет, муж озадаченно уставился на меня:

– Ты уверена?

– Да. Чего бы ни хотел Бог, я на это согласна, – уверенно ответила я.

Я завершила последний курс лечения от бесплодия и стала ждать ответа Бога, пребывая в необычном состоянии – сочетания покоя с надеждой. Ответ пришел спустя пару недель, после очередного анализа крови.

– Результаты положительные! – воскликнула медсестра. – Вы беременны. Поздравляю!

Меня охватил восторг, и я сжала руку Брайана. По милости Божией период печали сменился жизнью, полной радости и удовлетворения.

В следующие четыре с половиной года Его план изобилия воплотился во всей красе, превзойдя наши самые смелые мечты. Мы спонтанно зачали и родили четверых здоровых детей.

Когда я позволила Богу взять мою жизнь в Свои руки, Он сделал все так, как надо!

Несколько лет назад у нас с женой, с которой мы прожили вместе 15 лет, начались финансовые трудности. Мы вместе прошли через годы учебы в колледже, вместе начинали карьеру и родили двоих детей.

Я, ветеринар по профессии, следовал, как мне казалось, Божьему плану моей жизни. Я продал свою практику крупному ветеринарному предприятию, чтобы полностью посвятить себя преподаванию. Зарплата учителя намного меньше дохода практика-ветеринара, и это стало главной причиной наших финансовых проблем. Поэтому я работал сразу в трех местах. Я преподавал на полную ставку в университете в Далласе и вел вечерние занятия в местном среднем колледже. Чтобы увеличить свой доход, я начал принимать пациентов в одной из лабораторий колледжа по пятницам, с часу до пяти дня. Это была весьма скромная практика, и большинство пациентов, которых я принимал, принадлежали к студентам. Так что плата, которую я назначал, едва покрывала мои накладные расходы.