С деньгами было туго, и мы не могли оплачивать часть счетов. Это было такое напряженное время, что жена решила на несколько дней перебраться с детьми к своей матери, чтобы немного ослабить стресс, оставив меня наедине с домом и работой.

Я позвонил ей вечером в четверг и спросил, сколько денег нам нужно, чтобы оплатить все счета. Она сказала, что необходимо 311 долларов до следующей зарплаты. Мы решили молиться о том, чтобы Бог помог нам продержаться это время. Мы произнесли краткую молитву по телефону, а потом я сделал то, чего не делал раньше. Я опустился на колени и прямо попросил Бога о деньгах. Я просил Его привести ко мне в следующий приемный день столько животных-пациентов, чтобы я мог оплатить счета. Я сказал Ему, что мне нужно 311 долларов.

Помолившись, я лег спать, а на следующее утро позабыл об этой молитве. Я отправился в колледж, провел занятия и днем пошел в лабораторию – на случай, если в мою импровизированную клинику кто-то придет. День выдался на редкость хлопотным; я принял всех пациентов и закончил работать около пяти вечера. Бизнес велся на строго наличной основе. Заработанное за день я складывал в нагрудный карман рубашки. Я всегда сосредоточивался на заботе о животных, а не на деньгах, поэтому даже не подумал пересчитать их в конце дня.

В тот вечер я добрался до дома совершенно измотанный и уснул прямо на диване. Меня разбудил телефонный звонок. Это была жена, которая спросила, удалось ли мне что-нибудь заработать. Я вытащил из кармана пачку банкнот. Оказалось, я заработал 310 долларов. Она ахнула: эта сумма всего на один доллар не дотягивала до той, что нужна была нам для полной оплаты счетов. Я посмотрел на пол и увидел банкноту в один доллар, которая лежала возле дивана. Наверное, она вылетела, когда я вытаскивал деньги из кармана рубашки. Так у нас образовалась как раз та сумма, о которой мы молились, – 311 долларов.

Тот день стал поворотной точкой в нашей жизни. С тех пор мы больше ни разу не оказывались в стесненных обстоятельствах.

Я знаю, наша нужда была не так уж велика; но когда сознаешь, что Бог дает нам именно то, что мы просим, с точностью до гроша, – понимаешь, какое это великое чудо.

Наш сын Лейн опять повздорил со своей подругой. Мне казалось, что нет такой темы, которая не вызывала бы у них споров. Я, как мать, настороженно отнеслась к известию об их помолвке. Не то чтобы эта девушка мне не нравилась, но я не была уверена, что она подходит моему сыну.

Я молилась о том, чтобы Лейн нашел свою половинку, с тех пор как он родился.

Теперь, когда он был помолвлен, мне хотелось избавиться от сомнений, и моей ежедневной молитвой стали слова: «Господи, если это неподходящая девушка, пожалуйста, пошли ему подходящую».

Однажды во время этой молитвы у меня случилось видение. Мои глаза закрылись, и я увидела двух девушек. Та, что слева, была нареченной невестой Лейна. Она выглядела темным силуэтом. Девушка справа была энергичной голубоглазой блондинкой в яркой одежде и с улыбкой, которая пробудила радость в моем сердце. Никогда раньше со мной не случалось таких видений, и я подумала, что его источник – мое собственное воображение. Я отложила этот эпизод в свою «мысленную папочку», но много думала о нем.

Чем ближе становился назначенный день свадьбы – уже была арендована церковь, – тем больше росла тревога у меня на душе. Я молилась, чтобы Господь вмешался, если это не лучшее решение для нашего сына.

За две недели до назначенного дня невеста Лейна сказала, что разлюбила его, и отменила свадьбу. Сын признался нам, что боль его безмерна. Мне было жаль его, но я понимала, что это, должно быть, дело рук Бога. Несмотря на сердечную травму, Лейн заканчивал обучение в колледже. Прошло два года. Я продолжала ежедневно молиться о сыне.

Незадолго до вручения дипломов Лейн позвонил, чтобы рассказать нам о дате и подробностях выпускных торжеств. Все два часа, которые заняла дорога до кампуса, мы с его отцом говорили о том, как гордимся сыном. Мы приехали к Лейну, и он попросил нас подождать, пока он сходит за подругой, которую пригласил на церемонию. Через двадцать минут наш сын вернулся вместе с красивой голубоглазой блондинкой. Увидев ее, я ахнула. Это была та самая девушка, которая возникла в моем видении два года назад! Я едва сдерживалась, но держала рот на замке из страха, что спугну их обоих.

С мая по ноябрь их отношения развивались, и вот однажды наш сын позвонил и сказал:

– Что вы делаете 19 ноября? Не хотите приехать на свадьбу?

Все, что было дальше, – совсем другая история…

Кари – замечательная жена и мать двух чудесных дочек. Ей нравится напоминать мне, что мы с ней – как библейская Руфь и ее свекровь Ноеминь. Так мы с ней друг друга и зовем: «Кари-Руфь» и «Джоан-Ноеминь».

Эта голубоглазая блондинка оказалась даже лучше того прекрасного видения, которое показал мне Господь.

– Милая, я выезжаю сразу, как закончу работу. Это будет после полуночи, – обещал мой муж.

Я – молодая жена, предвкушающая наше воссоединение, которое случалось каждый второй уикенд, – повесила трубку. В тот момент я сомневалась в разумности нашего решения провести первый год брака врозь. Я завершала обучение в Арлингтонском университете, чтобы стать учительницей, а он отбывал последний год военной службы в Форт-Силле, штат Оклахома.

Я прибралась в нашей крохотной однокомнатной квартирке и легла в постель в ожидании его приезда.

Несмотря на тревогу, я все же сумела уснуть, грезя о нашем совместном уикенде, но вдруг проснулась. Я услышала отчетливый призыв помолиться, такой реальный, будто его только что доставил почтальон. Этот порыв сопровождало понимание, о чем именно надо молиться: чтобы мой муж в эту минуту был в безопасности.

Я вернулась мыслями к другому эпизоду. Год назад я ощутила настоятельную необходимость помолиться за Джима, который был тогда во Вьетнаме. Позже я получила письмо, где он писал, что поздно вечером возвращался из душевой и едва не наступил на ядовитую змею. Каким-то чудом он заметил ее в последний момент. Он был без очков, и единственным источником света была свеча, которая – против правил – горела в палатке его друга. Я рассказала, как у меня возникло желание помолиться за него в тот самый вечер. Мы оба знали, что это – промысел Господень.

Так и теперь – я буквально вывалилась из постели на колени. Я плакала, молясь Господу. А потом этот зов к молитве исчез так же мгновенно, как и возник. Мои слезы высохли, и я сразу уснула умиротворенная, несмотря на такое пугающее пробуждение. Последнее, что я помню, – как посмотрела на часы на тумбочке. Было без десяти три ночи.