— По-прежнему нет.

Стейн нахмурился, несильно, а то если хмуриться каждый раз сильно, так и до морщин недалеко. Слегка, показывая, как его расстроил мой неправильный ответ. Неужели надеялся, что я поведусь на деньги?

— Линда, а ведь мы могли бы договориться, — и этот бесстыжий гад отложил папку и придвинулся ко мне. — Одно время мы неплохо ладили…

— Эдвард, — я сложила руки на груди. — Ты собирался уходить — так иди. Я не изменю свое решение, так и напиши в протоколе.

— Мы могли бы обойтись без протоколов, — не сдавался бывший. И так многозначительно на меня смотрел, что я даже заинтересовалась: ну не натурой же он предложит мне расплатиться?

— Каким же образом?

И пусть я не собиралась ни на что соглашаться, но ведь любопытство не порок.

— Мы могли бы начать все сначала…

Сама не знаю, как на ногах только устояла. Большей наглости просто невозможно было предположить.

— Иди ты знаешь куда! — выпалила я. — К жене и детям!

На что мой бывший только рассмеялся. Настолько громко и искренне, что я стиснула кулаки в безотчетном желании двинуть кое-кому в гладко выбритую челюсть.

— Я предлагал начать с начала нашу проверку, а не отношения, — с легким укором в голосе пояснил бывший. Дескать, откуда у тебя, Линда, такие мыслишки? Ведь знает же, что я терпеть не могу поучительный менторский тон, но делает же назло. — Напиши объяснительную по поводу черного ящика, сама понимаешь, мимо такого я пройти не могу. А с остальным я дам тебе время подумать.

От мысли, что придется писать объяснительную, стало совсем тошно. С другой стороны, пять минут позора — и один вопрос мы закроем.

— Я не изменю решение, — повторила сразу.

— И можешь очень пожалеть об этом, — все также мягко, не повышая голоса, предупредил бывший. Но в глазах его мелькнуло что-то такое, от чего захотелось поежиться. Ну и пусть, главное — отделаться от него сейчас. Даже ценой объяснительной, которую я со времен академии не писала. Что-то больно много сегодня я вспоминаю про академию…

Так что я потратила драгоценное время на написание объяснительной, а затем на изучение протокола, заполненного каллиграфическим почерком. И, вроде, все прошло нормально, ничего серьезного проверяющий не нашел, но выискивала несоответствия, раз за разом перечитывая протокол. Разыгравшаяся паранойя не позволяла поставить подпись просто так.

Теперь у меня точно есть, что рассказать за ужином Ксавьеру.

Мужчина спокойно положил мои сумбурные объяснения по поводу полупустого черного ящика в папку, открыл дверь, усмехнулся, заметив, как рассеивается полог тишины. Став вполоборота, так чтобы и мне, и посетителям клиники было хорошо видно и слышно.

— Ну что ж, местресс Ринолет, обещаю результаты проверки не заставят себя ждать. На всякий случай — я проверяю сообщения на переговорнике утром и вечером перед уходом, на составление полного отчета потребуется день-два.

«Проваливай уже!» — хотелось сказать мне, но я сдержалась. Нельзя же так при клиентах.

— Всего хорошего, — одарил меня своей очередной улыбкой Эдвард, кивнул застывшей Рози, а заодно и всем остальным зрителям.

Но что-то подсказывало, что это не конец и мне стоило готовиться к худшему. И я буду готовиться. Если Эдвард возьмется за меня всерьез, то и до глобальной проверки может дойти. А тут и грифон без документов, и василиск реликтовый… нет, необходимо принять превентивные меры.

Я сложила все в сейф, перед этим проверив главное — шкатулку. На всякий случай код от нее я изменила на день рождения Дао. Его мало кто знал, так что просто так не вскроют. Но немного поразмыслив, я решила взять шкатулку с собой, покажу Хьюго, раз уж все равно к нему иду.

Положив шкатулку в заплечную сумку и накинув куртку, я вышла из дома и направилась прямиком в царство мехов. На этот раз на блуждания по мастерским ни настроения, ни времени не было, так что дойдя до нужного мне оптического цеха, я сразу позвала мастера Хьюго.

— Я здесь, Линда, добро пожаловать, — мастер появился у меня откуда-то из-за спины, так что я вздрогнула от неожиданности. — Нервы пошаливают?

Понимать, когда человек шутит, а когда серьезен по одной интонации не так уж и просто. Стеклянные глаза не добавляли выразительности и без того скудной мимике мужчины.

— Да есть от чего, — натужно улыбнулась я. — Доброго дня, мастер.

— Доброго, да? — переспросил Хьюго. — Идем.

Его личная мастерская, она же спальня, она же гостиная находилась недалеко от выставочного зала. И здесь, как и всегда, было слегка не убрано, но невероятно уютно.

— Присаживайся.

Я была здесь не впервые, так что не задавала мастеру-стеклодуву глупые вопросы, типа выдержит ли меня стеклянный стул. Выдержит, проверено.

Выпить мастер не предлагал, поскольку не пил спиртное вообще, это мешало ему в работе, а еще ослабляло контроль над глазами-артефактами. Зато он умел готовить великолепные травяные чаи. Сам Хьюго когда-то признался, что научился подбирать травы, пока был слеп. Обоняние и вкусовые рецепторы обострились и помогали лучше различать запахи и сочетать их друг с другом.

Сегодняшний чай был сладко-пряный с острым послевкусием. От него стало тепло, даже жарко, я сняла куртку и положила ее на соседний стул. И впервые за день по-настоящему расслабилась. Свет от нескольких десятков ламп причудливых форм, специально приглушенных и горящих слегка-слегка, настраивал на доверительный, практически интимный лад. Так что я решила задать главный вопрос.

— Мастер, вы сможете «опознать» эту вещь? — и достала шкатулку, передавая в надежные руки.

— Хм… интересно, — мастер покрутил шестеренку, убеждаясь, что она закрыта и механизм рабочий. — Надеюсь, ты знаешь код и не попросишь ее вскрыть.

— А вы бы смогли? — насколько сохранны внутри документы?

— Смог бы, да, хотя это дело рук часовщиков. Вот, гравировка мастера. И гляди, шестеренку делал один человек, а шкатулку, — Хьюго перевернул ее вверх дном, — другой.

— Что это значит?

— Что ее уже один раз взламывали, да неудачно, вот и пришлось после чинить. Изначально, уверен, ее делал один мастер, доверять секреты двоим — слишком неразумно, согласись.

— А сколько ей лет? Больше трехсот?

— Что ты, — усмехнулся мех, — ей лет двести от силы. Откроешь?

Я прокрутила в нужном порядке шестеренку и открыла крышку, поставив перед мастером на стол. Уверена, он не полезет в документы, зато полезет смотреть устройство замка — и точно! Хьюго легонько подцепил тонкой пластиной внутреннюю крышку шкатулки и восхищенно цокнул языком, увидев множество деталей, образующих запирающий механизм.

— Да уж, интересная вещица, — мастер с сожалением поставил планку на место и закрыл шкатулку, возвращая мне. — Береги ее, потом детям по наследству передашь.