План мобилизации армии Югославии был сорван: на призывные пункты пришло только около тридцати процентов призывников. Лишь одиннадцать дивизий выдвинулись на исходные, да еще испытывая острую нехватку противотанкового и зенитного вооружения. В составе армии находилось сто одиннадцать легких французских танков. В общем, семнадцатого апреля в Белграде министр иностранных дел Югославии А. Цинцар-Маркович и начальник оперативного отдела югославского генерального штаба генерал Р. Янкович подписали от имени Югославии акт безоговорочной капитуляции. В результате Македония стала частью Болгарии, Хорватия отделилась и присоединилась к странам Оси, Словения была поделена между Италией и Германией, Воеводину разделили немцы и венгры, Косово отдали Албании, оккупированной Италией, Черногорию захватили итальянцы. Саму Сербию – немцы.

Через три дня, несмотря на продолжающиеся бои между греками, немцами и итальянцами, нашелся Иуда и среди греческих генералов: 20 апреля генерал Георгиос Цокаголу в нарушение приказа греческого главнокомандующего подписал с представителями немецкого и итальянского командований акт о капитуляции греческих войск. В награду он получил пост премьер-министра марионеточного правительства Греции. А преданные им войска уходили в горы, чтобы развернуть партизанское движение.

Подписание капитуляции не остановило войну, тем более что на территории Греции находились войска Британской империи численностью около пятидесяти семи тысяч человек, а Британский флот контролировал все морское пространство. Но бумажка, которой размахивала Германия и ее союзники, и общее положение войск на континентальной части Греции вынудили англичан начать эвакуацию войск в Египет и на Кипр. Попыток превратить каждый остров в неприступную крепость не предпринималось. Более того, греческая армия была практически безоружна. На вооружении в большом объеме находились однозарядные винтовки системы Гра. Англичане либо не успели, либо не захотели дать греческой армии современное оружие. По всей видимости, Греция не рассматривалась Великобританией как надежный союзник. А зря![3] Вой победных фанфар слышался по радио непрерывно. Решительные победы окончательно заставили немцев поверить в гениальность фюрера и в верность избранной тактики молниеносной войны: «Весь мир содрогнулся от звуков немецких побед».

Особенно тяжко было их выслушивать в Грайфсвальде. Связи опять не было. Москва молчала, и передавать было нечего. Достоверных данных о времени начала войны не было, резидент отсутствовал, пакет директив № 21 никто не изымал, но и не давал команды его вскрыть. Лишь легкое запустение на близлежащих аэродромах подчеркивало то обстоятельство, что главные силы люфтваффе сейчас находятся не в середине Германии.

Двадцать первого июня в Берлине Карин вручили диплом Берлинского университета. Директива «двадцать один» была вскрыта в Кедингсхагене без участия Вольфганга в 21:00 берлинского времени. Сам он об этом узнал на час раньше в Каринхалле, на вечеринке в честь окончания Карин университета, из уст рейсхмаршала. Тот настолько был уверен в «своих мальчиках», что предпочел не портить крестнице праздник своим отсутствием. Удет в Каринхалле предупредил Вольфганга о запрете выхода на связь с территории Германии.

– С четверга активно заработало более двадцати радиостанций. Гестапо начало операцию «Красная капелла». Не вздумай выходить в эфир. Ваши уже в курсе, и ты уже ничем помочь не можешь. Буду у тебя через несколько дней. Держись!

Но несмотря на предупреждения со стороны «Красной капеллы», штурмовая и бомбардировочная авиация немцев смогла нанести удары по большинству аэродромов в приграничной полосе двух особых округов, на которых стояли незамаскированные и не рассредоточенные полки ВВС РККА. Лучше всех к удару оказались подготовлены кинооператоры из ведомства Геббельса. Уже вечером двадцать второго в первой ночной группе показывали хронику бомбардировок и штурмовых ударов по территории Литвы и Белоруссии. В кадрах мелькали и «Ratte» – «крысы», известные еще по войне в Испании. Кроме них кинооператоры показали новый биплан, который, в отличие от «Кертисса» – на самом деле «И-15», – имел убирающиеся шасси. Биплан атаковал «хейнкель», на котором летели операторы, его атаку отбили стрелки, он «запылил», и за ним пошел «мессершмитт» прикрытия. Комментатор говорил о неимоверном количестве сбитых русских самолетов, основной особенностью которых была деревянная конструкция и полотняные крылья. Однако в одном из кадров было видно, что «хейнкель» получил серьезные повреждения и стрелок бортовой установки убит или ранен.

Общие данные о боях через систему оповещения не пришли, что выглядело несколько странным. При действиях на Западном фронте общие сводки становились достоянием всех уже к нулю часов. Но радио говорило об огромных успехах вермахта и люфтваффе, о большом количестве пленных.

Вечером двадцать четвертого Вячеслав увидел в кадрах кинохроники уже капитана Толоконникова, своего бывшего командира заставы. Видно, что капитан сильно контужен и не может сосредоточить взгляд на кинокамере. Кто-то задает ему вопросы на русском с сильнейшим акцентом. Оператор неосторожно подошел близко слева, и эпизод прервался, видимо вырезали, затем показали уже расстрелянного капитана. Он был левшой и чемпионом округа по боксу. Двадцать шестого показали Минск, а двадцать восьмого объявили о том, что его занял вермахт.

Вячеслав с огромным трудом удерживал себя от перелета на Родину, ведь он свободно мог долететь до Ленинграда. Ну, с некоторой оговоркой: если ПВО позволит. В конце концов, перелет можно сделать и ночью, но требовался приказ. Его не было, хотя он выслал запрос через Карин еще двадцать второго.

Двадцать восьмого в Грайфсвальд прилетел Удет – инспектировать учебную эскадру, и вызвал из Штральзунда Вольфганга. Совещание проводилось в здании штаба гешвадера. Удет в основном оперировал количественными данными, достаточно бодрыми, картой, вывешенной на стенде, практически не пользовался. Говорил по памяти, которая у него была очень хорошей. Неожиданно для всех практически сразу переключился на действия флота «Рейх» в составе двух гешвадеров, которые с 22 июня совершили более шести тысяч самолетовылетов, действуя против резко активизировавшихся англичан.

Впервые с тридцать девятого года англичане попробовали на зуб дневное ПВО Германии. Бои начались практически на всем побережье Атлантики. Англичане решили нащупать бреши в обороне флота «Рейх», а заодно оттянуть с Восточного фронта истребительные эскадры люфтваффе. Пока это им не удалось. Интенсивность действий англичан постепенно снижается, но есть вероятность того, что они вновь перейдут к ночным атакам.