— Надо же, а я у Арама этого не замечала, — покачала головой Ева.

— Куда вы, девки, смотрите, мне искренне непонятно, — покачал он головой. — Ну так что ж мы тут стоим? Пригласишь в гости? Познакомишь с ребенком?

Маленькая чертовка вдруг замялась, Баграт даже подумал: откажет, с нее станется. Но тут Карина запела соловьем:

— Евочка, мы ж по-доброму хотим. Первая внучка в роду, очень хочется хоть одним глазочком взглянуть. Позволь, не будь жестокой…

Ева громко сглотнула, внимательно посмотрела на Баграта с супругой и осторожно ответила:

— Если только одним глазочком. Но у меня просьба. Мы Наде пока не говорили, что Арам папа, решили дать им время привыкнуть друг к другу. Вы не говорите тоже, ладно? А то будет нечестно, наверняка Арам сам захочет сказать.

Баграт тут же насупился, приготовился спорить, но жена его опередила:

— О, конечно, это справедливо. А ты можешь представить нас как дальних родственников? Пусть мы будем двоюродными бабушкой и дедушкой. Да?

— Это можно! — улыбнулась Ева. — Проходите, пожалуйста, Карина Артуровна, не хотите ли чаю?

«Вот, значит, как? Карине — проходите, а на меня и не глядит! Что за девка такая…»

Впрочем, Баграт решил в обиженного не играть, прошел за Кариной как ни в чем не бывало.

Их провели в гостиную, по мнению Баграта, обставленную крайне бедно. Что тут богатого? Ковра и того нет. Телевизор маленький, диван не кожаный, еще и цвет какой-то непонятный, бордовый. То ли дело гостиная в его загородном доме. Там все по высшему разряду.

— Ты Надю, Надю-то приведи, — скомандовал он Еве.

Та посмотрела на него с прищуром, но все же отправилась за девочкой.

— Баграт, будь вежлив, — шипела на него Карина.

Будто ей вообще можно на него шипеть, причем в чужом доме! Баграт ужасно оскорбился. Но он ей все скажет потом, не при чужих же людях выяснять отношения.

Пока Ева ходила за ребенком, они с Кариной не стали рассиживаться, принялись выкладывать на стол подарки. Все-все самой первой необходимости: золотые серьги, цепочка, дорогой телефон, планшет и ноутбук, наверняка ведь нерадивая мать не купила. И куклу дорогую, антикварную, пусть на полочку посадит и любуется. Еще так, по мелочи, — браслеты, кольца.

— Ты когда это все успел накупить? — удивилась Карина. — Я и половины не видела…

— Долго ли с платиновой картой… — махнул рукой Баграт.

Тут в дверях появилась она, родимая. Ненаглядная Назели.

Скромно встала у стенки, глазами любопытными в душу заглянула, Баграт аж расплылся в восхищении.

— До чего красивая девочка! — тут же зацокал. — Глазки-бусинки, губы — розовые лепестки, щеки — персики… А я вот тебе подарков припас! Иди, буду дарить. Смотри какой красивый гранатовый браслет, как раз для твоей маленькой ручки…

Тут на пути у внучки встала Ева:

— Баграт Арсенович, прежде чем дарить ребенку дорогие подарки, вы должны были спросить разрешения у меня.

И сказала это вроде бы спокойным тоном, но одновременно твердым, как прошлогодний грильяж.

— А что ты? Против, что ли? Сама-то ребенку золота не купила.

— Ей семь! — воскликнула Ева. — О каком золоте может идти речь? Она же его потеряет, или украдет кто, или нападет ради этого золота…

— Ты со старшими не спорь, — замахал указательным пальцем Баграт. — Я лучше знаю, что внучке нужно. Куда же девочке без золота, еще примут за нищенку. Внучка Барсегяна должна быть самой обеспеченной…

— Я ваша внучка? — вдруг спросила Надя.

— Двоюродная, — тут же уточнила Ева.

— Я думаю, надо немедленно сказать девочке правду, — зацокал он языком.

— Баграт! — шикнула на него Карина.

«На родного мужа осмелилась шикнуть! Что происходит с этой женщиной?» — возмутился он про себя.

— Ева, я вот что подумал, — аккуратно начал он. — Тебе ж, наверное, тяжело с ребенком все время. Давай-ка мы ее ненадолго возьмем? Так, на выходные? Или на месяцок… что скажешь? И вообще у нас возле дома такая чудная частная школа…

— Это куда это вы мою внучку решили забирать? — вдруг раздался из коридора чей-то незнакомый голос.

И вдруг в гостиной появилась женщина удивительной стати. Седовласая, но при фигуре, такая вся собранная, в голубом деловом костюме. Ева очень на нее походила. Баграт вспомнил ее — ведьма, чуть не огревшая его в прошлый раз метлой.

— Вы кто будете? — поинтересовался Баграт с прищуром.

— Я — прабабушка этой девочки, Снежана Борисовна, — со всей серьезностью ответила она. — С пеленок Надю нянчу и никуда никому ни на выходные, ни на месяцок не отдам. Я ясно выражаюсь?

— Да бросьте вы кипятиться, вы же не понимаете, что я предлагаю, — тут же возмутился Баграт. — У нас условия значительно лучше, девочке будет хорошо в частном доме…

— По-моему, в вашем частном доме хорошо будет вам. Одним, — отчеканила Снежана Борисовна.

— А что это вы так со мной разговариваете? — запыхтел Баграт. — Я ведь и по-плохому дело решить могу…

По жутко болючему щипку Карины в руку понял — перегнул палку. Но слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

— Вам пора, — сузила глаза Снежана Борисовна.

— Определенно пора, — закивала в такт своей бескультурной бабушке Ева.

А Надя, маленький цветок, все стояла скромненько в стороне, с интересом поглядывая на взрослых.

— Вы что это... нас выгоняете? — тут же оскорбился Баграт.

— Какой вы догадливый… — хмыкнула Снежана Борисовна. — И подарки свои заберите, у Нади есть все, что нужно.

— Еще никто меня так не обижал… — процедил Баграт сквозь зубы.

Даже не посмотрел на стол, заваленный всякой всячиной, развернулся и направился к выходу.

Уже за спиной услышал жалкое блеяние Карины:

— Вы простите его, он просто на эмоциях…

Потом жена все же поспешила следом, а стоило им выйти на лестничную клетку, стала возмущаться:

— Ну и чего ты добился?

— Женщина, ты на чьей стороне?! — возмутился Баграт. — Ты вообще кого поддерживаешь?

— Я на стороне внучки! Я пообщаться с ребенком приехала, а нас выгнали, и все из-за тебя! Я, может, всю жизнь мечтала девочку понянчить… от тебя же одни пацаны… Баграт, ну когда ты станешь терпимее к другим? Вежливее? Ты думаешь, после твоего выступления Ева еще пригласит нас в гости?

Баграт упер руки в боки:

— Пригласит, никуда не денется, если что, я в суд подам, чтобы с ребенком видеться дала!

Жена лишь покачала головой:

— Да подожди ты с судом своим! Совсем отношения испортишь.