Ограничившись в западном секторе обороной, войска XXXXIX корпуса продолжили наступление на позиции 49-го стрелкового и 2-го механизированного корпусов. К началу дня части 125-й дивизии находились примерно в 25 км от реки Синюхи и в 7 км от большого с. Оксанино. Оно располагалось по обе стороны реки Ревуха и имело протяженность с севера на юг около 7 км. Подходы к нему прикрывались значительным лесным массивом 1000х800 м, который был занят советскими войсками. Позиции были хорошо укреплены и усилены несколькими танками.

Зачистка леса проводилась силами 1-го и 2-го батальонов 419-го полка, которые наступали, соответственно, слева и справа. Никто не предполагал, исходя из опыта предшествующих дней, что здесь наступающим войскам будет оказано серьезное сопротивление, и неожиданно рядовая зачистка превратилась в кровопролитный бой.

Пришлось готовить атаку по всем правилам военного искусства. 1-й и 2-й батальоны расположились по линии примерно в 300–500 м восточнее от сел Бабанка и Свинарка. В 1-м батальоне впереди наступала 2-я рота, справа сзади от нее – 3-я, еще сзади – 1-я. Каждой роте была придана группа тяжелых пулеметов, а 2-й и 3-й еще и по одному наблюдателю. В поддержку также прибыл огневой взвод противотанкового дивизиона.

Атаку обеспечивали 2-й и 3-й дивизионы 125-го артиллерийского полка дивизии и части 2-го дивизиона приданного 52-го артполка. На южной окраине с. Бабанка были оборудованы позиции 1-го дивизиона 125-го артполка, но он оказывал огневую поддержку, в основном, 420-му полку.

Артиллерийская подготовка началась в 12.15 и продолжалась пятнадцать минут. Под его прикрытием атакующие батальоны продвинулись по открытой местности максимально близко к опушке леса. Но здесь наступление вновь застопорилось, так как поддержку стрелкам стали оказывать хорошо замаскированные в лесу орудия и два танка[177].

Здесь, в лесу под с. Оксанино, держали оборону остатки 49-го корпуса генерала С.Я. Огурцова, которых поддерживали танкисты 44-й танковой дивизии. В их распоряжении к этому времени осталось всего 2 танка Т-34, которые и вели огонь по солдатам 419-го пехотного полка.

В полосе наступления немецкого 2-го батальона сопротивление было не настолько ожесточенным, и уже к 14.00 6-я рота передовыми взводами смогла закрепиться на опушке. К 15.00 совместными действиями 6-я и 7-я роты оттеснили оборонявшихся красноармейцев на 200 м в глубь леса. Но в этот момент советские части заметили, что между 7-й ротой и 1-м батальоном образовалась большая брешь, и предприняли попытку обойти ее с фланга. Тот же маневр был предпринят и против 6-й роты. В густом лесу вовремя заметить передвижения красноармейцев немцам оказалось затруднительно, и они растерялись. Боевые порядки рвались, отовсюду слышались крики «Ура!», немцам казалось, что русские везде: спереди, справа, слева, сзади.

Все это время 1-й батальон был вынужден лежать в 150 м от опушки, не имея возможности поднять голову. Убедившись в тщетности попыток подойти к лесу, командир батальона вновь вызвал огонь артиллерии. Под прикрытием орудий 2-я и 3-я роты бросились вперед, стараясь как можно быстрее миновать открытое пространство. Таким образом удалось выбить оборонявшихся из занимаемых ими окопов. Часть красноармейцев сдалась в плен или была убита, часть отступила в Оксанино.

На устойчивости советской обороны, возможно, отразился отвод танков, совершенный по приказу командира 16-го мехкорпуса комдива А.Д. Соколова. Он направил их для выяснения обстановки в районе с. Тальное. Обратно вернулся только один танк, второй по дороге был подбит. Его командир старший лейтенант Бережной доложил, что со стороны Тального подтягиваются войска противника. В такой ситуации комдив А.Д. Соколов отвел свои части к лесу Зеленая брама[178]. Пехотинцы остались одни, и они не выдержали обстрела и натиска противника и тоже стали отходить.

В 20.00 оберет Фауленбах получил возможность донести, что лес и высоты восточнее с. Бабанка полностью заняты солдатами его полка. Тем не менее тяжелый бой в лесу, длившийся почти семь часов, стоил противнику 39 убитых и 93 раненых[179]. Высокая цена за небольшой лес.

Не особо удачными были действия наступавшего южнее дороги 420-го полка. Когда он силами 2-го батальона утром начал наступление на выс. 200, то был сразу накрыт огнем советской артиллерии и минометов. С фланга батальон был обстрелян из стрелкового оружия. Бой за выс. 200 стоил противнику еще 7 убитых и 26 раненых[180].

Генерал Л. Кюблер отверг предложение армии, по которому от 1-й горно-егерской дивизии требовалось переправиться на восточный берег Синюхи. Он считал такую операцию нецелесообразной, сложно осуществимой и неэффективной с точки зрения достижения поставленных целей. Генерал предложил утвердить ранее принятое корпусом решение и атаковать по западному берегу Синюхи на Терновку[181]. Оберет В. Мюллер попросил время на раздумье и сбор сведений. Около 01.00 4 августа штаб 17-й армии утвердил решение командира корпуса.

После полуночи на связь с генералом Л. Кюблером вышел сам командующий 17-й армией генерал К. фон Штюльпнагель. Он сообщил, что, действуя в рамках военной субординации, он предпринял все от него возможное, чтобы получить представление о намерениях командования 1-й танковой группы. Далее генерал К. фон Штюльпнагель сообщил, что образовать единое командование боевыми действиями вокруг села Подвысокое не удалось, и никакого содействия со стороны 1-й танковой группы в виде наступление через Тишковку на Подвысокое или из-под Новоархангельска на Подвысокое ждать не приходится. Здесь корпус должен рассчитывать только на свои собственные силы[182].

По этой причине прибытие 97-й легко-пехотной дивизии на поле битвы было крайне необходимо. Для пользы общего дела генерал К. фон Штюльпнагель счел возможным посреди ночи потребовать от командования этой дивизии начать движение с самого раннего утра и хотя бы передовой группой выйти на участок Бабанка – Коржевая. 97-ю дивизию планировали поставить между 1-й и 4-й горно-егерскими, чтобы в дальнейшем нанести фронтальный удар на Подвысокое[183].

Ночь прошла относительно спокойно. Правда, около полуночи части 16-й моторизованной дивизии немцев были подняты по тревоге, так как от службы наблюдения пришло сообщение о выброске русского десанта. Как оказалось, над позициями дивизии, а также «Лейбштандарта» советские самолеты по ошибке сбросили контейнеры с боеприпасами для войск 6-й и 12-й армий. Из произошедшего противник сделал вывод, что положение со снабжением в окруженных частях плохое, поскольку им пришлось перейти на снабжение по воздуху. Кроме того, в «кольце», очевидно, остаются крупные войсковые штабы, если предпринимаются такие необычные меры[184].