class="p1">Дрожащий от страха мальчишка подобрал бутылку и встал, загородив собой остальных детей. Гигантская фигура, на голову возвышающаяся над остановкой, отвела руку, собираясь пронзить застывших от ужаса малышей. Сверкнуло острие. Копье зазвенело, в последний момент столкнувшись с тяжелым молотом.

— Это мой народ, — мужчина с густой светлой бородой и длинными волосами, стекающими из-под крылатого шлема, отвел копья ангела.

— Тогда ты умрешь с ними, божок, — прогудел крылатый.

Мужчина спокойно усмехнулся и что-то глухо пробормотал в бороду. Невысокий, в почерневшей кольчуге, с худыми жилистыми руками, он терялся на фоне исполинского ангела. От строя крылатых отделился десяток воинов.

Мир растворился в белой вспышке. От оглушительных раскатов грома лопнули стекла в окнах домов и машин. Стройные ряды ангелов разметало по мостовой, оставив от них почерневшие доспехи и смрад сгоревших перьев, медленно опускающихся на землю.

— Пойдем, друже, — мужчина протянул мальчишке руку.

— А остальные? — сглотнув, малец оглянулся.

На него уставилась слипшаяся от жара молнии куча обгоревших остатков, исходящая выворачивающей наизнанку вонью горело мяса.

— Пойдем, друже, — мужчина положил руку на плечо ребенка и они растворились в воздухе.

***

— Будешь вскрывать или по пятьдесят для точности руки? — сморщенное, как мошонка, лицо с надеждой смотрело на коллегу.

Смяв медицинскую шапочку трясущимися руками, врач тяжело вздохнул и открыл ящик стола. Початая бутылка перекатилась от задней стенки в жадные пальцы с мутной наколкой. Быстро появилась подсохшая с краев ливерная колбаса, нарезанная рыхлыми, неряшливыми ломтиками. К ней присоединились два кусочка хлеба с вялыми помидорками.

— Вскрывать, вскрывать… — сплюнул патологоанатом. — Тут их класть негде, скоро на голове сидеть будут. Каждый час везут!

— Забирайте, — загремела входная дверь и в помещение морга медленно въехала каталка.

— Совсем уже обалдели, — закричал санитар, оплевывая стол вылетающей из рта ливеркой. — Скоро, как дрова начнут закидывать!

— Да успокойся. Дим, парни третий день без продыху работают, — покачал головой врач. — Пошли вскрывать.

Слегка покачиваясь от выпитого, мужчины прошли в залитую солнцем секционную, где на трех широких столах из нержавейки лежали покойники. Трясущиеся руки врача приобрели точность и аккуратность, стоило им коснуться скальпеля. Через высохшее тело старика протянулся длинный разрез, вскрыв труп от горла до низа живота.

— Печень, как у быка, надо взвесить, Дим, — Патологоанатом положил вырезанный орган на весы.

— Два пятьсот, — прищурился санитар. — Жирная, как на фуагру.

— Сравнения у тебя, конечно, — пробурчал врач.

— Хлопцы, а что же вы делаете? — покойник открыл глаза. — Вертайте потроха на место или я жалобу напишу.

Врач и санитар синхронно побледнели, переглянулись и ломанулись в двери. Два крупных тела сшиблись в проходе, не давая друг другу протиснуться.

— Так это белочка! — резко успокоился патологоанатом. — Или главрач нам чего в водку подмешала. Грозилась ведь в прошлый раз?

— Точно обещала, — почесал голову помощник. — Траванула нас, зараза такая.

Мужчины вернулись к столу, где лежал с любопытством озирающийся труп.

— Мужики, ну верните все на место, — попросил умерший. — Будьте людьми.

— На гистологию возьмем и вернем, — развеселился санитар. — Напугал ты нас отец. Таких глюков я давно не ловил.

— А как так выходит, что у нас галлюцинация одинаковая? — задумался врач, быстро штопая разрез.

— Да не галюн я! — возмутился мертвец. — Выпил с мужиками, пришел домой и печенку так закололо, что до телефона даже не дошел. И помер.

— А как ты с нами говоришь, если помер? — патологоанатом сделал финальный стежок и обрезал нитку. — Не положено ведь.

— Так ты послушай, — покойник привстал и стянул с руки бирку. — Очнулся я, а вид будто со стороны. Тело на диване лежит, а душа над ним парит. Полетал я минут двадцать, внуков проведал, а потом сила какая-то наверх меня потянула. Упрямиться не стал, лечу себе, на птиц смотрю, и вдруг очутился перед воротами золотыми. Облака вокруг, солнышко греет, я и обрадовался. Не верил, что в рай попаду. В церковь от силы раза три ходил.

— Ерунда какая-то, — врач смахнул испарину со лба. — Надо идти капаться, Дим.

— Так дослушаем, — пожал плечами санитар. — Интересно ведь.

— Встретил меня ребенок с крылышками, — продолжил рассказ мертвец. — И говорит такой — дядь, у нас закрыто. Я думаю, как это закрыто, куда же мне теперь? Оказалось, или в геенну огненную, или обратно на землю грешную. В ад не больно хотелось, я и вернулся, а тут вы меня кромсаете почем зря.

— Ничего не зря, положено так! — разозлился покрасневший патологоанатом. — Устроили тут цирк. Не положено оттуда возвращаться!

— Так, а куда мне податься? На сковородку к чертям!? — покойник оскалил желтые прокуренные зубы.

Ссору прервал робкий стук из хранилища. Санитар перекрестился и пошел открывать двери. Вместе с налетевшей прохладой из помещения вышел пузатый мужчина в наколках и поприветствовал всех кивком.

— Тоже не пустили? — сочувственно поинтересовался он у старика. — Ну пойдем тогда.

— Куда? — облизнул синие губы старичок.

— Горькую пить, куда же еще, — усмехнулся мужчина. — Где вещички получить можно, господа врачи?

— Выдай, Дим, — устало отмахнулся патологоанатом. — Не против, если мы присоединимся? Денек выдался…

Компания из двух служащих морга и двух покойников вышла в коридор, где столкнулась с налетевшей на них разъяренной фурией главврачихой.

— Где документы, Антон Егорович? — злобно сверкая глазами, выпалила женщина. — А это кто такие? Вы что бомжей к себе водить начали? Мужчины, хоть бы прикрылись!

— Тут такое дело, покойники это, — вмешался санитар.

— За дуру меня держите? Вам скоро полтинник стукнет, а вы тут розыгрыши устраиваете? — возмутилась главврач и ткнула пальцем в шов на животе старика. — А как так-то? Разве так бывает?

— Пойдем, милая, — взял ее за руку дедок. — Все тебе расскажем.

***

Обух топора влетел точно в затылок бегущего по снегу мужчины. Упав ничком, он зашевелился, ощупывая пальцами кровящую рану. Подоспела двойка молчаливых мужиков и за ноги потащила стонущего к машине.

— Да за что же, суки? — пробормотал раненый.

К его ногам крепко привязали автомобильный трос. Машина завелась и быстро набирая скорость, покатила к деревне, таща за собой кричащего мужчину. Выехали на асфальт, где вопли несчастного достигли пика, разносясь на всю молчаливую заметенную снегом округу.

Джип остановился возле выкрикивающей ругательства толпы. На привязанного тут же налетели, начав пинать его ногами, особенно стараясь попасть по лицу. Смуглая, рельефная физиономия цыгана быстра сбилась в кровавую кашу.

— Достаточно! — прогремел властный голос.

В расступающуюся толпу вошел невысокий плешивый мужичок в драном тулупе. Остановившись возле сипящего бедняги, он ласково коснулся кончиками пальцев обезображенного лица.

— Заблудшая душа, скоро ты обретешь покой, — обветренные губы разомкнулись, показывая черные остовы сгнивших зубов. — Несите его!

Цыгана протащили на зданий двор сельсовета, где двое мужиков сколачивали большой деревянный крест. Чуть