Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все еще улыбаясь, Дамир завел мотор и медленно выехал за ворота Аннонквирхе.
За годы проведенные в Старограде я так и не удосужилась посетить знаменитый Люпьенский театр. Монументальное строение располагалось в центре города и напоминало одновременно древний храм, таинственный замок и роскошный дворец. Перед центральной лестницей высилась высеченная из мрамора десятиметровая статуя Святой Агапены – покровительницы искусства.
Мы поднялись в фойе, и услужливый камердинер с поклоном забрал мою шубу и пальто Дамира. Зеркальные стены отразили наши фигуры, и на мгновение мелькнула мысль – как хорошо мы смотримся вместе. Высокий и широкоплечий молодой мужчина в смокинге – и тонкая девушка, облаченная в белое, с синим сердцем на груди…
Я отвернулась. Зеркала, как и Маски, тоже показывают лишь внешнее и зачастую – ненастоящее.
Фойе и лестницы, устланные дорожками, сияли и переливались от света многочисленных хрустальных люстр, а еще – драгоценных нарядов и украшений гостей. Из-за красного и золотого убранства театр напоминал роскошную бархатную шкатулку столичной модницы, до верха набитую блестящими камушками.
Многочисленные гости уже прогуливались по искусно украшенным коридорам и собирались в залах. Вышколенный дворецкий сопроводил нас с Дамиром в гостиную для особо важных гостей, миротворцев и Совершенных. Здесь за бокалом игристого вина можно было насладиться звуками арфы и дождаться начала представления.
Но меня великолепное убранство театра не волновало, я вертела головой, высматривая среди парчовых сюртуков и бархатных камзолов профессора Хакала. Больше всего я боялась, что прославленный ученый окажется нелюдимым затворником и проследует в свою ложу по тайному коридору, минуя остальных гостей. Но к счастью, мои опасения оказались напрасными. Альберт Хакал топтался в кругу почитателей, поблескивая огромными круглыми очками в черепаховой оправе. На вид ему было около пятидесяти, но выглядел он бодрым и совершенно здоровым, хотя я точно знала, что возраст профессора уже перевалил за сотню лет. Но Совершенство означает не только выдающиеся способности, но и долголетие. Дух Совершенного исцеляет тело, раз за разом обновляет органы, ткани и нервную систему. Дух латает любые прорехи организма. Потому что именно Дух – основа всего.
Профессор Хакал при желании мог бы выглядеть и юношей, но вероятно, считал подобный образ слишком легкомысленным. Или, как и многим ученым, ему было плевать на внешнюю красоту, а тело он воспринимал просто оболочкой и требовал от него лишь удобства и выносливости.
На миг я застыла, рассматривая Совершенного. Прищурилась, пытаясь увидеть линии его Духа, но ничего не получилось. То ли с теми, кто достиг столь высоко уровня развития, мои приемчики не работали, то ли здесь было слишком много людей, мешающих сосредоточиться.
На другой стороне гостиной толпа собралась вокруг четы Бергут и Юция Наратуйя – известного парфюмера, прибывшего их восточной столицы. Юций – субтильный и щуплый, как подросток, был облачен в жесткую, стоящую колом золотую тогу, открывающую худые загорелые руки, выпирающие птичьи ключицы, тонкую шею и абсолютно лысую голову. Его грудь украшали ряды нанизанных на нить драгоценных камней, бусин и колбочек, а череп усыпала перламутровая пыльца. Я порылась в памяти и вспомнила газетные заголовки, кричащие о новой коллекции невероятных духов Дома Наратуйя. Ароматная вода, созданная Совершенным, меняла не только запах счастливого обладателя крошечного пузырька, но и управляла его настроением. Делала несчастных – радостными, а раздраженных – спокойными. Дарила уверенность тем, кто сомневался в себе, и говорят – даже приманивала удачу.
На груди Юция поблёскивал его воплощенный Дух – матовый пион, висящий на тонкой цепочке.
На миг мое сердце кольнуло. Я вспомнила другой цветок – лотос, разбившийся от неловкого движения. Но тот бутон был слишком хрупким, чтобы пережить даже дуновение ветерка.
Пион Юция, несмотря на лунную прозрачность, был тверже железа.
Рядом с невозмутимым, застывшим, словно золотой божок, королем ароматов улыбались Вилли и Луиза Бергут. Супруги проектируют и возводят удивительные фонтаны – как одиночные, так и огромные комплексы. Они даже работали над оформлением янтарного дворца, построенного в западной столице. Говорят, водные струи вокруг здания сплетаются в сверкающую сеть и складываются в живые картины – каждый день новые.
Сегодня чета Бергут оделась в белое, как и золото – это был традиционный цвет Совершенных. Вилли выбрал для выхода роскошный смокинг, а шикарное платье его супруги, сплошь усыпанное жемчугом и бриллиантами, поражало воображение и вызывало восторженные аплодисменты. Вилли принимал овации со снисходительным безразличием, а сама Луиза – удивительно юная и похожая на прекрасную русалку, улыбалась, стоя в кругу рассыпающихся от платья искр.
Руки супругов обвивали одинаковые парные браслеты, созданные из воплощённого Духа и показывающие принадлежность к Пантеону. Предмет Духа – атмэ, нельзя спутать ни с чем другим, нельзя подделать или украсть, ведь это не что иное, как часть самого Совершенного. И первое, что делает миледи или милорд, достигая Возвышения, это создает атмэ. У каждого он свой, но всегда представляет собой изысканное украшение. Даже герб нашей Империи состоит из трех символов: корон-атмэ, созданных императором Константином, проживающим в северном Неварбурге и его наместниками из восточной и западной столиц.
Говорят, раньше корон было четыре, но падение Равилона изменило даже герб.
На миг я представила, что создала бы, доведись мне войти в Пантеон.
Может, изящную диадему, как у известной светской красавицы Софии Бенуа? Или массивное литое ожерелье, что носит на шее императорский советник Гафур? А может, скромное матовое кольцо, подобное тому, что поблескивает на пальце верховного понтифика Густава?
А может, слезовидную подвеску, которая украшала шею Аманды Вэйлинг?
Я усмехнулась своим мыслям. В любом случае, вряд ли это было бы нечто скромное!
Впрочем, какая разница? Мне никогда не попасть в Пантеон.
Я снова оглянулась на чету Бергут, которая однажды приезжала к моему отцу в Нью-Касл. В моих детских воспоминаниях остались засахаренные яблоки в руках смеющейся Луизы, и полные обожания взгляды Вилли, которые он дарил супруге.
Сейчас муж и жена смотрели в разные стороны, но выглядели вполне довольными собой и жизнью.
Впрочем, так выглядят все Совершенные. Красивые до мурашек, юные и немного отстранённые. Боги нашего мира, милорды и миледи с атмэ.
Если бы судьба оказалась ко мне добрее, сейчас и я была бы рядом с Луизой, улыбаясь и поддерживая ни к чему не обязывающий разговор о прекрасных нарядах и жемчугах…
На миг я ощутила злость ко всем этим людям, смеющимся и попивающим дорогое вино рядом
