– Ах да, я позабыл. Он сказал, ты была идеальна. «Настолько невинна и безупречна, как варинийская жемчужина». Терпеть не могу, когда он оказывается прав.

Тем вечером мы ужинали в доме губернатора, и Талин сказал, что не мог бы представить кого-то более очаровательного. Он смотрел на меня, когда произносил это, но если он и правда считал, что отсутствие недостатков равняется красоте, то тогда я, должно быть, ошиблась. Мой шрам вспыхнул на моей щеке от смущения.

– Берегись крылаток, милая моя, – произнес Сирен вполголоса.

– Что?

– Разве не так поется в варинийской песне? Я помню, королева Талия пела ее Талину, когда он был маленьким. Вы, дети волн, любите ваши колыбельные.

Эта строчка была частью варинийской колыбельной, на которой все мы выросли. Она предостерегала детей держаться подальше от опасных морских существ, но каждая строчка содержала скрытый смысл. Например, крылатки удивительно красивы, они устраивают феерию, чтобы напроситься на поглаживание, не выдавая при этом, что их хребет ядовит. Но мы должны были не просто остерегаться крылаток; мы должны были сторониться всех слишком заносчивых людей, слишком высокомерных. Я поразилась, что Сирен знал об этом и что использовал это для описания своего собственного брата.

– «Берегись крылаток, милая моя, – пробормотала я. – И встречи с рыбой-камнем избегай».

– Хм?

– Это следующая строчка песни. – Рыба-камень была даже опаснее, чем крылатка, отчасти потому, что обладала более сильным ядом, но также и потому, что ее было трудно заметить. Рыба-камень могла так хорошо сливаться с окружающими ее скалами, что вы и не догадывались, что она там есть, пока не станет слишком поздно и вы не коснетесь ее рукой или ногой. Тут послание было очевидным: будьте внимательны и осторожны со своим сердцем, ведь вещи не всегда такие, какими кажутся. По крайней мере, крылатка сообщает о своем присутствии.

– Я не слышал ее многие годы, поэтому прошу простить меня за то, что я забыл.

Я склонила голову.

– Твое имя значит «жемчужина», не так ли?

– Да, – ответила я, и мои мысли сразу переключились на сестру. Ведь я всегда была кораллом, а не жемчужиной. Теперь я должна была стать тем, чего желали все, вещью, о которой больше всего грезил будущий король.

Я замедлила шаг, чтобы поравняться с принцем, и теперь Григ уже почти скрылся из виду в конце коридора. Сирен переместил свою руку с моей руки на мою поясницу.

– Здесь есть кое-что, что мне хотелось бы тебе показать, – сказал он, потянувшись к двери, которую я не заметила в тусклом свете коридора.

Я хотела позвать Грига, но Сирен провел меня через дверь прежде, чем я успела вымолвить хоть слово. Мы очутились в помещении размером примерно с мою спальню, и на мгновение я испугалась, что мы пришли в личные покои Сирена. Он прошел к дальней стене и зажег спичку от небольшого светильника, а затем поднес ее к куче поленьев в камине. Когда дрова загорелись, моему взору стала видна бо́льшая часть комнаты.

Похоже, это был рабочий кабинет, а не спальня. Там было три стола разных размеров, полностью заставленных стеклянными бутылками и чашками, а также всевозможными предметами, названий которых я даже не знала. На полу в углу лежало нечто, напоминавшее пустой мешок. А рядом с ним – свернутый кольцом длинный шланг.

– Это мой кабинет, – произнес принц. – Мне нравится учиться, изучать все обо всем. – Он поднял небольшую миску, наполненную розовыми жемчужинами всех форм и размеров. – Одна из тех вещей, которые больше всего меня завораживают, – это варинийский жемчуг. Я уверен, ты знаешь, что здесь люди используют его для создания кремов и мазей от всевозможных недугов. На прошлой неделе я обжег руку. – Он продемонстрировал свою ладонь. – Ни следа от волдыря. Ни шрама. Удивительно.

Я взглянула на миску с жемчужинами и ощутила поднимающуюся во мне волну гнева. Их было достаточно, чтобы можно было год кормить мою семью. Мы собирали жемчуг до изнеможения и все для чего? Чтобы избавить одного человека от волдыря?

– Без сомнения, ваш народ обладает гораздо бо́льшими познаниями о жемчужинах, чем я, – продолжал он. Слова, слетевшие с его губ, были совершенно безобидны. Он не произнес ничего зловещего или пугающего за последние несколько минут, и все же мое сердце бешено заколотилось в груди. Он определенно питал некую неприязнь к королеве Талии и принцу Талину, а возможно, и ко всем варинийцам. Я вытерла свои вспотевшие ладони о юбки. Мое тело красноречиво говорило мне о том, что я в опасности, пусть даже мой разум и не хотел этого признавать.

Сирен прошел к пустому мешку и приподнял его уголок, чтобы показать мне.

– На сегодняшний день это станет моим величайшим изобретением. Это аппарат для подводного дыхания. С помощью этого устройства человек может оставаться под водой минут десять, а может, и дольше. Но, к сожалению, оно еще не доработано. Вынужден признаться, испытание, которое мы провели вчера, дало весьма катастрофические результаты. В процессе мы потеряли одного из слуг.

Он наблюдал за моей реакцией, пока я изо всех сил пыталась скрыть свой ужас. Как можно было так небрежно отмахиваться от смерти?

– Мне жаль, правда. Он был всего на год младше тебя. К тому времени…

– Миледи?

Я обернулась на звук голоса Грига.

– Григ!

– Мне ужасно жаль. Я не понял, что вы остановились, пока не прошел половину следующего коридора. Все в порядке?

– А почему что-то должно было быть не в порядке? – рявкнул Сирен. – Она все это время была со мной. Что может быть безопаснее этого?

В голове возникла тысяча вещей, более безопасных, чем этот мужчина, – акула-молот, к примеру. Или даже разрывное течение.

Я взяла Грига за руку.

– Прошу прощения, Ваше Высочество, но боюсь, что я неважно себя чувствую. Полагаю, это адаптация к суше. Если вы не против, я вернусь в свои покои и приму ванну.

– Ах да, твои водные процедуры. Я слышал, ты просила наполнять ванну дважды в день. Должно быть, чувствуешь себя как рыба, выброшенная на берег, хм?

Интересно, он узнал о ваннах от слуги или подслушал через один из туннелей, проходящих через камень? И если кто-то подслушивал меня, значило ли это, что они также могли и видеть меня, если бы пожелали?

Я откашлялась.

– Да, это именно то, что я чувствую. Благодарю вас за то, что показали мне вашу… комнату.

– Мы можем продолжить экскурсию позже, когда ты будешь чувствовать себя лучше.

Я уже почти вышла за дверь, когда Сирен окликнул нас.

– Ах да, и, Григ, можешь спокойно возвращаться в Старый Замок. Здесь мы больше не нуждаемся в твоих услугах.

Я лежала в ванне, пока вода совсем не остыла и моя кожа не начала морщиться. С тех пор как я покинула Варинию, я не умывалась, если не была уверена, что одна, и даже тогда я немедленно снова наносила пигмент. Я так привыкла видеть себя без шрама, что в тот единственный раз, когда во время путешествия тон во сне исчез, меня поразил вид шрама.