— Это Иво. Он не умер, он будет прилетать к вам каждый день.

Яромир с восхищением смотрел то на чайку, то на Сашку, как будто тот оживил их любимого дядю. Ярослав же, более сдержанный и молчаливый, лишь внимательно наблюдал за полетом птицы, совершающей плавные и красивые круги над морской гладью.

— Он никогда больше не будет играть с нами и никогда не защитит, — сказал Ярослав и горько расплакался. Вот этого Сашка не ожидал от него. Тут к нему подскочил Яромир и принялся его успокаивать.

— Яр, ты только посмотри, — он показывал на чайку, — он будет с нами всегда! Дядя сказал, что Иво не умер, он просто стал птицей.

Потом они обнялись и стали говорить уже о чем-то своем. Сашка уже не мог понять их болтовню, да этого и не нужно было. Главное, что братья не порвали той крепкой связующей нити между собой и крепко любящим их человеком — Иво. А чайка все кружилась и кружилась над их головами.

Прощание было печальным и скорым. Никите даже не удалось побыть с будущей женой в уединении. Каролина осталась на время у Айве. Она упросила своего отца и Акселя разрешить ей пожить с близнецами, пока Аксель не вернется. Отказать ей просто не смогли. Карина же готовилась к свадьбе в доме своего отца.

Свадьбу хотели отложить по причине траура в семье Гроске, но Айве и Аксель настоятельно просили не откладывать ее, так как гонец уже должен был сообщить о ней императору и свадьба все равно не могла состояться раньше их прибытия из Швеции, а оно ведь будет нескорым. На том и порешили.

На море дул легкий бриз. Корабль «Святой Петр» уже третий день был на пути к берегам Швеции. Аксель, словно морской бог, каменным изваянием стоял за штурвалом. Его необычная молчаливость и отстраненность были понятны всем, и потому никто без дела не беспокоил своего капитана.

Никита с Сашкой стояли на палубе и любовались закатом солнца, этого малинового светила, которое, казалось, с шипением должно войти в гладкую и холодную гладь моря. Брызги холодной воды намочили одежду Никиты, и он собрался покинуть палубу, чтобы переодеться.

Холодная и ненастная осень уже предъявила свои права на Балтийском море. Погода быстро переменилась. Мелкий дождь и колючий град, казалось, никогда не кончатся. Небо покрылось свинцовыми, тяжелыми тучами. Аксель предупредил всех, что надвигается шторм. Чайки кружили над кораблем, извещая о скорой буре. Казалось, что их только забавляла непогода. Они сопровождали корабль с двух сторон. Никита и Сашка никак не могли налюбоваться этим зрелищем.

Внезапно восточный горизонт озарился яркой вспышкой молнии. За ней последовала другая, и началась страшная гроза. Никита наблюдал за этим с восхищением. Безумство стихии возбуждало его и придавало сил.

Аксель отдал приказ всем спуститься на нижнюю палубу, а сам остался у штурвала. Никита тоже не тронулся с места.

«Что бы ни случилось, я не погибну в этом море! Это я знаю точно!» — пронеслось у него в воспаленном мозгу. Он встал рядом с Акселем и, подобно ему, привязал себя толстой бечевой к выступающему полукруглому колышку, твердо решив остаться на палубе с Акселем, несмотря на все его приказы и уговоры.

Волны накатывали одна за другой все быстрее и быстрее. Каждая новая волна казалась намного больше предыдущей. Они как будто торопились ударить по кораблю. У Никиты звенело в ушах и подгибались ноги от волнения, когда очередная волна с брызгами и шипением врезалась в борт. Вдруг Никите показалось, что они плывут очень низко, так высок был горизонт. Когда он сказал об этом Акселю, тот, горько усмехаясь, ответил:

— Дело не в том, что мы низко, а в том, что на нас идет девятый вал. Держись!!!

Увидев приближение волны, Никита в восхищении замер. Их корабль казался просто щепкой, которая дерзко плыла навстречу этой громадной волне. Она подминала под себя близлежащую воду, образуя крутую гору, вершина которой заканчивалась где-то высоко над их головами и должна была рухнуть на корабль. Нос корабля поднимался все выше и выше, пока волна не скрутила его в своем водовороте, и, совершив полный крут, «Святой Петр» выплыл из волн морских.

— Вот это да!!! — успел воскликнуть Никита перед тем, как водяная стена обрушилась на них гигантским потоком. Корабль описал полный круг вместе со следующей волной и, к счастью, вынырнул из этого адского водопада. Никита и не понял, как очутился у штурвала и вел корабль. Аксель, раненный сломавшейся бизань-мачтой, но не упавший за борт благодаря бечевке, висел в неестественной позе. Никита помог ему занять более удобное положение и продолжал вести корабль. Таких волн уже не было видно на горизонте, но стихия не унималась и продолжала бесноваться. Аксель, стеная и охая, поднялся на ноги и улыбнулся Никите.

— Мы живы? — спросил он. Никита громко рассмеялся. Ему самому с трудом в это верилось. Смех окончательно убедил Акселя в том, что они действительно живы.

Он встал, и Никита уступил ему штурвал и начал крепче привязывать Акселя к рулевой ступне.

— Никогда не думал, что ты умеешь править кораблем, — пытался перекричать Аксель завывающий ветер.

— Ты знаешь, ведь я тоже об этом даже не догадывался.

— Вы о чем тут беседуете? — Сашка присоединился к их компании. Он уже немного пришел в себя.

— Как там люди, все ли живы? — спросил у него Аксель. Сашка утвердительно кивнул.

— Аксель! Ты обязательно должен мне рассказать, как мы все это преодолели! — кричал Сашка.

Тот, улыбаясь, тоже кивнул.

Никогда еще море не было так жестоко к Акселю, как в этот раз. Он думал, что стихия разыгралась неспроста, видимо, это какой-то знак свыше.

Наконец капитан уступил настойчивости кока Ристо, позволив тому вести корабль. На море все еще было неспокойно, но Аксель под уговоры друзей и своего боцмана сошел вниз для того, чтобы согреться. Заодно надо было посмотреть, какие еще потери причинил шторм.

— Капитан! — крикнул самый толстый и жадный продавец пушнины Юрле. — Мы рады, что вы живы! Но посмотрите, что сталось с товарами!

И правда — по всей нижней палубе валялись разбитые бочки вина, рассыпанная соль, битое стекло, бывшее когда-то дорогой посудой. Рулоны с дорогой и нежной материей, словно длинные половицы, устилали пол.

— Да-а-а, — протянул Аксель.

Но тут поднялся глава артели купцов Рубен.

— Не стоит так переживать из-за каких-то тряпок и стекла, мы остались живы и должны благодарить Бога и вас за это!

Послышался одобрительный гул голосов остальных торговцев. Однако Юрле был явно чем-то недоволен, хотя его пушнина была в целости и сохранности, если не считать нескольких промокших шкур.

Проверили всю оснастку корабля и обнаружили, к своему великому удивлению, что все более или менее цело, кроме упавшей бизань-мачты. Кок Ристо готовил из оставшихся и подаренных купцами продуктов восхитительное блюдо, аромат которого разливался по всему кораблю. Понемногу торговые люди стали выходить на палубу. Так как никто не спал всю эту ночь, они решили встретить рассвет. На всех события последних дней произвели такое сильное впечатление, что люди невольно поддались романтическому настроению.