— Да, милый принц, как всегда, в саду за старым кленом, — шепнула она ему на ушко, нежно касаясь его губами.

«Чертовка! — думал Даниель. — Она сама не знает, как сводит меня с ума!»

Хотя чертенком скорее можно было назвать самого Даниеля. Смуглая кожа, черные прямые, гладко зачесанные волосы и зеленые глаза волновали сердца многих женщин шведского двора. Он, в свою очередь, мог только улыбнуться какой-нибудь кокетке, и это надолго оставалось в памяти не только ее, но и свидетельниц сего поступка. Он был так галантен, что вводил многих в заблуждение своим трепетным и благодушным вниманием. Эва и Даниель были прямой противоположностью. Но именно эта слепая любовь и вера Эвы подтолкнули Даниеля задуматься о женитьбе. Этот брак, по его разумению, открывал для него большие перспективы.

Сентиментальная и романтичная Эва как нельзя лучше подходила необузданному, но в то же время умному Даниелю. Многие при дворе его недолюбливали за острый язык и язвительные речи, которые он любил вести при короле в присутствии его окружения, считающего себя пределом высокой нравственности, морали и ума. И придворным было крайне неприятно, когда этот молодой и дерзкий барон замечал их грешки и промашки.

И первым, кто ненавидел Даниеля больше других, был отчим Эвы, канцлер Артур Увнес — статный тридцатипятилетний красавец с небесно-голубыми глазами и седыми не по возрасту волосами.

Роман Эвы и Даниеля был неприятен для Артура. Он не хотел иметь в своей семье никого, кто заслуживал бы восхищение и уважение больше него самого. Он видел, какое впечатление производит Даниель на Шарлотту и других родственников, и злился еще пуще. Несколько раз он пытался отговорить Эву от этого брака, приводя веские доводы, которые могли бы убедить ее.

Несколько раз служанки и Шарлотта были свидетелями скандалов Артура и Эвы. Но причины никто не знал, да и спрашивать не хотелось. Среди служанок даже шел слух, что Артур сам тайно влюблен в падчерицу и именно по этой причине не хочет ее брака с Даниелем.

* * *

На землю спускалась благодатная вечерняя пора. Эва привычным шагом шла к месту постоянных встреч с Даниелем. Она была весела и радостна. Казалось, что даже осеннее ненастье не может согнать с лица этой красавицы чувственную томность и влюбленный блеск в глазах.

Она со всей серьезностью поприветствовала единственных свидетелей их встреч — многовековые могучие деревья, птиц, печально щебечущих о прошедшем лете, цветы, чьи бутоны поникли под жестокой и холодной властью госпожи осени.

Даниель обыкновенно приходил позже Эвы и появлялся неожиданно. Она садилась на ствол упавшего дерева и начинала смотреть по сторонам в поисках своего любимого. Он выходил всегда именно оттуда, откуда она меньше всего его ждала.

Сегодня он встретил ее по-особому, не так, как раньше. Когда она подошла, он сидел на стволе дерева и что-то читал. Даниель заметил ее приближение и поднял голову.

— Ты необычайно красива сегодня, принцесса моя, — сказал он ласково. Она засмеялась, довольная его словами, и подарила ему сухую ветку.

— Это будет наш ребенок, да?

— Да, милая, — Даниель, в отличие от матери Эвы, давно заметил, что девушка немного чудновата. Но человеку чужому или плохо ее знающему это было совсем незаметно. А мать Эвы была очень далека от своей дочери. У Эвы не было никого ближе Даниеля. Никто не понимал ее так, как он.

Даниель прекрасно знал, как он необходим ей. Без него она просто пропадет.

«Жалость! Вот что меня удерживает. Но и она должна быть в сердце каждого, — думал Даниель, — а если судьбе будет угодно подарить мне в дальнейшем настоящую любовь за мое отношение к Эве, я буду только счастлив! А пока меня устраивает и такой поворот судьбы, сейчас мне нужна только Эва».

— Тебе не холодно, Даниель? — заботливо спросила она. — Давай я тебя согрею, — Эва принялась с нежностью укрывать его своей пелериной.

— Ну что ты делаешь? — смеялся Даниель и начал в ответ укутывать ее. Так они и возились, пока не упали в траву. Смех Эвы был волшебным, чистым и настоящим. Даниеля возбуждали и ее раскрасневшее лицо, и спутанные волосы, и оголенная шея. Он провел пальцем по чистой, молочного цвета коже. Вена на шее билась все сильнее, и Даниель нежно коснулся ее губами. Внезапно он почувствовал, что и Эву охватил на миг порыв страсти. Инстинктивно она прижалась к нему ближе и обвила руками его голову и шею.

— Эва-а-а, — тихо позвал он. Она повернулась к нему. В ее детских мечтательных глазах он не обнаружил той отчужденности, которая всегда появлялась в них во время его поцелуев. Она как будто вмиг повзрослела.

— Я здесь, милый, я всегда буду с тобой, — и она неумело, но очень искренне поцеловала его в губы.

Сухой веточкой, которую она ему подарила, Даниель нежно выводиил на ее шее буквы ее имени.

— Ты пишешь на мне мое имя? — спросила она.

— Нет, — ответил он и коснулся губами кончика ее носа, — я пишу о том, как люблю тебя, о том, какая ты хорошая, о том, как ты умеешь сдерживать свои обещания, и еще о том… — повторил он и осекся.

— Почему ты замолчал, принц? Ты, верно, думаешь, что я еще не подросла для того, чтобы мы могли любить друг друга, как взрослые, да?

Даниель рассмеялся. Именно в этой детской фразе заключалось то единственное желание Даниеля, которое он еле сдерживал.

— Да, милая, я думаю, грежу днем и ночью только о том, как бы завладеть твоим соблазнительным, как спелое яблочко, телом.

Ее, казалось, не удивила эта прямая и откровенная речь. Она, наоборот, разожгла в Эве любопытство и страх одновременно.

Она стала неумело и неуверенно целовать его, но не с той детской непосредственностью, которая в конце концов ничего не обещала Даниелю. Эва пыталась доказать, что она выросла и может доставить удовольствие любимому человеку. Он сначала безучастно наблюдал за действиями Эвы, но потом выдержать уже было невозможно. Именно ее неопытность и искренний порыв окончательно сломили железную стойкость Даниеля.

Они любили друг друга на влажной земле, под ветвями и кронами старых исполинов, на заходе солнца под мелодичное кукование лесной кукушки и стрекотание цикад.

Этот вечер изменил саму Эву, но следующая ночь изменила ее жизнь.

На корабле готовились к прибытию в Хернесанд. В порту города несколько представителей двора ждали гостей с нарастающим волнением и нетерпением. Всем хотелось быстрее попасть во дворец и, согревшись хорошим вином, отдаться во власть праздника.

Матросы на «Святом Петре» приводили себя в порядок после тщательной уборки на корабле.

Берега Швеции показались уже давно, и вот на горизонте вырисовались очертания Хернесанда. Шпили древних замков и высокие мачты кораблей первыми прорезали туман, окутавший берег города.

Еще через два часа «Святой Петр» удачно причалил к берегу. Русских тепло встретили власти города и подданные Фридрихка и тут же в каретах повезли в родовое имение герцога.