– Исчезнувшие цивилизации, конкистадоры, пираты… – кивнул Альтшулер уже с меньшим скептицизмом.

– Всё так. При должном упорстве найти что-то можно, но тут нужно искать как положено – архивные крысы да молодцы с револьверами в одной команде. И отдачи ждать не раньше, чем через несколько лет. Я о другом. Вот, – кидаю приятелю старинный дневник, написанный на вульгарной латыни, – ничего интересного, но видишь? Рисунок горы, да… рисунок, описание природных красот и валяющихся там камней.

Вытянув руку, любуюсь перстнем с изумрудом.

– Месторождение! – Выдыхают Соломон одновременно с Заком.

– Оно самое. Мне в итоге немного досталось… но ведь досталось же!

– Если в таком ключе, – задумчиво сказал Берти, опрокинув стаканчик, – то на поиски сокровищ можно смотреть с некоторым оптимизмом.

– На меня не рассчитывайте, – сходу открещиваюсь от приятелей, – наприключался, больше не хочется.

На осторожные расспросы и любопытные взгляды демонстративно не обращаю внимания. Наживка брошена, осталось только ждать.

Глава 22

Кремлёвская квартира Сталина невелика – крохотная приёмная, овальная столовая, служащая заодно гостиной и порой спальней, да три комнатушки. Обстановка аскетичная, похожая больше на гостиницу средней руки, чем на жильё одного из первых лиц Советского государства. Даже мебель казённая, с инвентарными бирками.

Именно так и жили всесильные наркомы СССР, ведь Ильич ещё в семнадцатом выпустил постановление, что квартиры наркомов не должны превышать норматив в одну комнату на человека. Ягода, Рудзутак и прочие, кому предстоит стать жертвами сталинского режима, нарушали это постановление, строя себе особняки по пятнадцать-двадцать комнат, с многочисленной прислугой и едва ли не великокняжеским образом жизни. И это одна из причин, почему они стали жертвами режима…

– Рассказывай, – неторопливо сказал хозяин квартиры приехавшего из Ленинграда гостя.

– Такое дело, Коба, – Киров выложил пакет на стол, – морячки наши, что в загранки ходят, привезли мне пакет из Штатов. Сочувствующих коммунистической идее по всему миру немало, подобные пакеты и письма я сотнями получаю. В основном ерунда, разумеется, но встречаются иногда и жемчужины в кучах навоза.

– … Алмазы, вот оно что… – Иосиф Виссарионович крепче сжал трубку зубами, отчего его голос прозвучал глухо, – не может быть обманом? Слишком дорогой подарок для такой бедной страны.

– Не думаю, Коба. В письме несколько мелких, но важных для нас технических решений прилагается, всё больше по двигателям. Чертежи отдал специалистам, оценили положительно. Технологичность[95] очень высокая, экономия обещается быть весьма заметной, да и внедрить в производство легко. Сам знаешь, как у нас с технической грамотностью рабочего класса обстоит.

– Знаю, – проворчал собеседник, – никак! С технической грамотностью скверно, а с пролетарской сознательностью ещё хуже. Немногочисленные сознательные рабочие совершенствуются и пытаются подтянуть других, а остальным только дай, дай, дай! Дай зарплату, дай высокий уровень жизни, дай привилегии пролетарские… Значит, экономия?

– И немалая, Коба, – кивнул Мироныч, закуривая без разрешения, на правах старого друга, – я тут предварительно прикинул, если мы внедрять технологии начнём, то геологическая экспедиция за счёт сэкономленных средств окупится уже в этом году. Так что ничего не теряем, а если наш таинственный благодетель прав, то получаем огромное месторождение алмазов. Пусть технических, а не ювелирных, но нам они и нужны. За валюту покупаем, да ещё и втридорога, с этой блокадой чёртовой.

– Благодетель, – проворчал Сталин, – пятьдесят тысяч фунтов запросил для дальнейшего сотрудничества! Да и кратер этот, Попигай[96] – сто километров в диаметре, сходу алмазы не найдёшь. Не верить же всерьёз утверждению, что по всему кратеру алмазы? И из населения одни оленеводы.

– Всё равно выгодно, Коба, – успокаивающе сказал Киров.

– Выгодно, что ж не выгодно, – проворчал собеседник, выколачивая трубку в пепельницу, – да и спокойней так, понятней. Попали крыске канцелярской данные, и захотела эта крыска обогатится. Если б бесплатно, вот тут я бы заволновался – не иначе, игра разведок намечается, провокация грандиозная. А тут всё понятно – товар-деньги-товар, привычная капиталистическая схема.

– Провокации исключать нельзя, – задумчиво сказал Киров, выпустив дым из ноздрей, – подсадят нас на крючок, а потом впихнуть могут хороший такой кусок с дезинформацией.

– Потому и думать каждый раз надо, получая письма от благодетеля – а не увести ли он нас хочет в сторону? Поманить вкусным куском, да увести в сторону от действительно крупного месторождения или технического решения. Садись, Мироныч, думать будем…

* * *

– Странный сон, – фыркаю, проснувшись, – вот уже не ожидал, что подсознание так интересно сработает. Квартира Сталина, надо же… и ведь как чётко видел всё, даже мебель вроде бы та же самая, что в документалке показывали.

Посетив туалет, начинаю зарядку – к здоровью после попаданства отношусь очень серьёзно, а уж побывав в Южной Америке, тем более! Паразитов только недавно выводить закончил…

До более-менее нормальных зубных врачей ещё лет тридцать, а до обезболивания ещё дольше. А зубы лечить без обезболивания… пытка как есть.

Так что там зубные врачи! Сифилис с гонореей пока проблема, нет антибиотиков, не придумали ещё. Да и пенициллин хоть и открыт, но не применяется в медицине, фармакологические компании душат конкурента.

А суставы? В двадцать первом веке заменить сустав – операция вполне рядовая. Однокурснику отца меняли в обычной российской клинике, причём через два месяца тот уже костыли бросил. А сейчас? Полетят суставы, и всё – инвалидность, приговор пожизненный!

И так чего не коснись… Да одна только лоботомия чего стоит! Случайно запомнил, что изобрели… изобретут её в тридцать пятом году и начнут внедрять, как надёжнейшее средство от психических болезней, эпилепсии так далее.

В сорок девятом даже Нобелевскую премию по медицине кто-то получит. Только в пятидесятых проведут нормальные исследования, которые покажут, что нет никакой пользы от лоботомии, один вред! Но к тому времени только в США лоботомии подвергнется порядка пятидесяти тысяч человек.

А кастрация? Ей ведь сейчас эпилепсию лечат, вот так вот… Не говоря уже о широком применению оной для преступников, умственно отсталых, бродяг, подозрительных мигрантов, слепых, глухих, людей с физическими недостатками, цветных, алкоголиков… Притом не только в нацисткой Германии, но и в США, да и другие страны не отстанут. Женщин, к слову, тоже стерилизуют.

Поскольку к здешним медикам доверия никакого, то здоровье стоит беречь. А то мало ли… попадёшь в больницу с сотрясением после ограбления, а врачи как безвестному мигранту – раз! И лоботомию. Или кастрацию… согласно закону. Судись потом…

Позавтракав, проверил почту и не слишком удивился, обнаружив письмо из Швейцарии.

– Подтверждение… надо же, действительно сон в руку, что называется. Перевёл деньги Дядюшка Джо[97], хочет сотрудничать. Уф…

Волна облегчения прошла по