Злость и недовольство помогли мне добраться до резиденции Эйст, но на двое суток не хватило даже их. К тому времени, как перед входом в поместье приземлился мантикор, я уже слабо соображал – еще бы, в общей сложности мне пришлось провести без сна почти шесть дней. Все это время около меня дежурил кто-то из коллег. Меня заставляли бегать, отвечать на вопросы, поили бодрящими отварами. Леди Игульфрид перестала меня сторониться, и наравне с шефом и Ханыгой гоняла меня. Правда, мне показалось, что тыкала иголками она меня с каким-то особенным удовольствием. О нашем возможном браке и неприятных обстоятельствах, связанных с этим гипотетическим событием мы не разговаривали – тема была слишком больная для обоих. Но, по крайней мере, неприязни по отношению друг к другу у нас не было. К концу третьих суток мне перестали помогать даже зелья, приготовленные ведьмой. Через полчаса, после того, как я выпивал очередную порцию, сонливость вновь наваливалась, и следующую порцию приходилось ждать еще три с половиной часа – чаще пить их запретила девушка:

– У тебя и так организм истощен, – отвечала она на мою очередную просьбу. – Может не выдержать сердце, а печень и так уже на ладан дышит. Я, конечно, пытаюсь ее лечить, но если ты станешь пить эту гадость чаще, чем раз в четыре часа, я помочь точно не смогу.

На четвертый день у меня начались галлюцинации. Часть из них была даже приятной – то я со смехом объявлял матери Сенней о том, что расторгаю свое подданство, или мне представлялось, что мы с леди Игульфрид гуляем по песку вдоль линии прибоя. Но большинство видений были тягостны и унылы. Я бежал по сгоревшей степи, а за мной гнался мертвый маг. Он был черен, плоть отваливалась от него кусками, но мне было уже все равно – хотелось упасть, и спать, спать, спать… Я знал, что если усну, то больше не проснусь, но иногда был готов опуститься в пепел и закрыть глаза. После этого меня били по щекам, кололи иглами или давали пинка – чтобы бежал быстрее. А один раз леди Игульфрид меня поцеловала. Правда, я так никогда и не определил для себя, была ли это галлюцинация, или все происходило наяву, но от удивления и удовольствия мне на время стало легче.

Сил на то, чтобы залезть на мантикора у меня не было. Кажется, в меня влили двойную порцию бодрящего зелья – с тем расчетом, что квалифицированные лекари в столице исправят все повреждения, но сил все равно не было. Правда, сознание прояснилось настолько, что я на время вновь стал осознавать окружающее.

– Нечего топтаться по зверю, господин громила! – вопил погонщик. – Вас двоих он не повезет, так что даже не пристраивайтесь тут!

– Да я даже и не собираюсь тут пристраиваться! – возмущался шеф. – Но тебе придется взять еще одного пассажира, в любом случае. Или ты сможешь одновременно и рулить своей летучей тварью, и следить, чтобы вот этот двуличный бурдюк с бодрящим зельем не уснул?! Имей ввиду, вторая задача требует полной концентрации!

В отличие от меня, шутку про "двуличный" погонщик не оценил, поскольку был не в курсе творящегося у меня в голове, но на "летучую тварь" обиделся.

– И нечего обзываться, сами вы тварь. Не слушай его, кисонька, ты у меня красавица, – он почесал за ухом нежно мурлыкнувшую "кисоньку" трехметрового роста. – Ладно уж, давайте второго пассажира. Кто полетит?

– А правда, кто с ним полетит? Поинтересовался шеф у стоящих рядом Ханыги и Игульфрид. Знаешь, девочка, я бы рекомендовал тебе. Твое присутствие лучше приводит его в тонус, заметила? Это все потому, что он тоже к тебе неровно дышит, уж поверь, я знаю этого поганца. Не знаю, как вы будете разбираться со своими загадочными внутрисемейными отношениями, и упасите меня боги и демоны в них лезть, но в данной ситуации все это бурление страстей и обид ему явно на пользу! Смотри, смотри, как оживился, даже глазами зыркает!

В общем, леди Игульфрид отправилась со мной, шефу достался еще один мантикор, а Ханыга и леди Эйст осторожно взобрались в седла грифонов.

Труднее всего, оказалось пережить полет. Длился он не слишком долго – всего несколько часов, но для того, чтобы не потерять сознание, приходилось прилагать просто неимоверные усилия. Сложилось такое впечатление, что тот, кто засел у меня в голове, почувствовал, что у него остался последний шанс для того, чтобы меня уничтожить. Я так и не уснул, но связь с реальностью потерял окончательно. В своих галлюцинациях я продолжал с ним бороться. Он стал действовать хитрее. Сначала я как обычно, спасался от уже набившего мне оскомину обожженного трупа. Однако неожиданно я осознал себя стоящим посреди столицы. Рядом стояла леди Игульфрид:

– Все, Сарх. Все уже закончилось, ты можешь расслабиться. Тебя вылечили. Спи, тебе больше ничего не угрожает, – сказала она. И я поверил – мне очень хотелось поверить, потому что я действительно устал, и все, что мне хотелось, это закрыть глаза и уснуть. Я не помнил, как мы прилетели, не помнил, как меня встречали, и не помнил, как меня лечили, но меня это не смутило. Меня также не смутил тот факт, что спать мне предлагается прямо на улице, возле императорского замка. Не знаю, что меня остановило. Я уже и думать забыл о своих планах по отречению от семьи Сенней – я вообще ничего толком не помнил. Слова вырвались уже совсем без участия разума:

– У меня еще одно дело. Мне нужно зайти в резиденцию Сенней. – с этими словами я развернулся, и заковылял туда, где по моим представлениям находилась резиденция. Я почему-то не узнавал место, в котором я нахожусь – вроде бы это была дворцовая площадь, но что-то было не так. Я совершенно не представлял, куда мне идти, но был абсолютно уверен, что если переставлять ноги, одну за другой, то непременно попадешь в нужное место.

И тут сзади послышался какой-то дикий вопль пополам с шипением. Я оглянулся. Лицо леди Игульфрид, искаженное яростью, шло какими-то волнами, превращаясь в лицо мертвого мага. Я понял, что он пытался меня обмануть. В том состоянии я вполне мог попасться в такую незамысловатую ловушку. Я стал трясти головой – это действие отнимало последние силы, но в глазах у меня прояснилось, и я увидел над головой небо, а перед собой голову и спину мантикора, к которому я был привязан ремнями. Разочарование было ужасно. Ведь я действительно поверил, что все уже закончилось. Мне до сих пор стыдно вспоминать о том, что я тогда сделал. Вот это уже действительно было проявление отвратительной слабости – и, главное, из-за чего! Всего лишь из-за банального недосыпа! Меня уже давно не держали связанным, потому что в своем тогдашнем состоянии я в любом случае не мог никому принести никакого вреда. И оружия у меня никто не отбирал. Я достал кинжал, перерезал ремень, и последним усилием перевалился на бок, сползая со зверя. Я успел услышать удивленный вскрик леди Игульфрид, и с облегчением приготовился перетерпеть те несколько десятков секунд, которые отделяли меня от встречи с землей… Но как-то уж слишком быстро пролетело это время, и я почувствовал, как у меня выбило дух от столкновения с землей. Я выпрыгнул с летящего мантикора, и отделался всего лишь ушибами? Неужели, я теперь и умереть не могу? Пожалуй, если бы у меня хватило сил, я бы устроил настоящую истерику. Но сил у меня уже не было, поэтому я просто попытался подняться. И увидел сначала сапоги шефа, а потом и его самого, идущего мне навстречу, с озабоченным лицом: