— Что это?

Она знает больше, чем он. И пусть это совершенно новые для нее знания. Но они ее переполняли, и она улыбнулась. Она не такая дура, как ему, наверно, кажется. И не бедолага, которую он героически спасает от всяческих напастей. Она его вдвое старше, даже больше чем вдвое. И ему неплохо бы об этом помнить.

Она пошла к своему креслу и быстро вернулась, держа в руках кипу прочитанных бумаг. Полистала и нашла нужное.

— Вот, материалы отдела социального обеспечения. Информация о донорах. — Она прочитала вслух: — «Вопрос. Может ли постороннее лицо получить доступ в реестр? Ответ. Проникновение в реестр посторонних лиц является преступлением. Порядок ведения реестра предъявляет жесткие требования к безопасности. Количество лиц, имеющих доступ к реестру, является строго ограниченным. Право доступа является именным и не может передаваться третьим лицам». — Она швырнула бумагу через плечо назад. — Вот так-то!

Какое-то время он на нее молча смотрел.

— Если это устроить, сколько это будет стоить?

— Дорого. Несколько тысяч.

Она заколебалась. Несколько тысяч. Полкомнаты.

— А как это делается?

— У меня есть знакомый, который мог бы взломать код и посмотреть. Но я слышал, что он дорого берет.

— Откуда ты его знаешь?

— Я его не знаю, но его младший брат учится в нашей школе. Он у нас король — с тех пор, как его брат сидел в тюрьме за хакерство.

Плохо. Сведения ей нужны позарез. Но она никоим образом не хотела, чтобы Патрик оказался замешан в какой-нибудь уголовщине.

— Сколько ему лет?

Он пожал плечами:

— Не знаю. Лет двадцать, наверное.

Она задумалась. Это единственный шанс как-то продвинуться дальше. Они и так уже достаточно далеко зашли.

Она вздохнула:

— О'кей. Я заплачу три тысячи, если он сообщит нам имя.

Она решила, что пойдет туда одна. Это ее проблема, а у Патрика проблем быть не должно. Но он помог ей договориться, позвонив по отцовскому мобильнику, не называя себя. Правда, цена выросла до четырех тысяч.

Положив руку на грудь, Сибилла пощупала край кошелька.

А что, у нее есть выбор?

Патрик поинтересовался, зачем она берет с собой рюкзак, и она ответила правду. С рюкзаком она расстается только тогда, когда оставляет его в камере хранения Центрального вокзала.

В обмен на квитанцию или ключ в качестве гарантии.

Он жил на Коксгатан, они дошли туда минут за пять. Патрик остановился у дверей подъезда и нажал на кнопку домофона. Прежде чем открыться, замок немного пожужжал.

— Ты здесь подождешь?

Он кивнул, по-прежнему разочарованный оттого, что она не позволила ему пойти вместе с ней.

— Патрик, так будет лучше.

Дверь подъезда за ней захлопнулась, и она поднялась по лестнице. На втором этаже дверь одной из квартир открылась, и в проеме появился молодой человек со светлыми, зачесанными назад волосами.

Сибилла остановилась.

Они посмотрели друг другу в глаза. Никто из них не произнес ни слова, но через пару секунд он широко распахнул дверь, предлагая войти. На нем была белая футболка, по рельефной мускулистой руке, все еще державшейся за ручку двери, вились крупные упругие вены.

В тюрьме, наверное, накачал мышцы.

Закрыв дверь, он прошел вперед. Она заметила, что волосы забраны в хвост, который свисал до самой спины.

Квартира-студия с небольшой кухней в углу. Мойка завалена доверху, будто в этом доме вообще ни разу не мыли посуду. В углу ударная установка, рядом желтая электрогитара с усилителем. Все пространство вдоль стены забито компьютерами и прочей незнакомой электроникой, по всей видимости необходимой хакеру, который сам себя охраняет. На двух экранах мелькали какие-то буквы и цифры, она сделала шаг вперед, пытаясь прочитать их.

Он преградил ей дорогу.

— Еще немного, и зажжется красный. Давай лучше с деньгами разберемся.

Деньги она приготовила заранее и держала в кармане.

— Конечно.

Она протянула ему купюры, он взял их не пересчитав.

— Можешь сесть здесь.

Он показал на табурет в середине коридора, и она сделала как велят. Рюкзак не сняла, просто немного поддернула его и уперла в стену.

С этого места ей не было видно, что происходит в комнате, но, наклонившись немного вперед, она разглядела, что он сидит за одним из компьютеров. Его пальцы обрабатывали клавиатуру с такой немыслимой скоростью, что она удивилась, как этим мощным рукам удается справляться с такой ювелирной работой.

— Тебе повезло, — сообщил он, не отрывая взгляда от экрана. — К ним только что вошли, так что оставалось только упасть на хвост.

Он прекратил писать, и она снова выпрямилась. Ей не хотелось, чтобы ее застали за подсматриванием.

Интересно, он читал эти имена в газетах? Имя Йоргена Грундберга во всяком случае там потрепали изрядно. Равно как и ее собственное.

Она встала, когда услышала, что он встал. Потом он появился в дверном проеме и протянул ей сложенный листок формата А4.

— Вот все, что нужно.

Она взяла бумагу, не спуская с него взгляда.

— Ты уверен, что это именно тот человек?

Он улыбнулся. Видимо, за всю свою жизнь он не слышал вопроса глупее.

— Да, — ответил он, глядя куда-то вверх. — По крайней мере, именно его органы пересаживались людям, о которых мне сообщили по телефону. — Он склонил голову набок. — Их, кстати, кажется, убили? Вроде какая-то Сибилла?

Она не ответила, а его улыбка стала еще шире.

— В общем, мы знаем, где друг друга искать.

Она положила бумагу в карман. Угрожать он ей не может, так что она не боится. Если он стукнет на нее, ему придется пойти за ней следом. И им обоим это известно.

Она посмотрела на него. Так много мускулов, и так много мозгов.

Сделав несколько шагов и уже взявшись за дверную ручку, она вдруг остановилась:

— А ты никогда не хотел найти настоящую работу? У тебя же вроде все возможности есть.

Он стоял в дверях комнаты, опершись о косяк и сложив на груди руки крестом.

— Нет, — усмехнулся он. — А ты?

Не ответив, она вышла.

ТОМАС САНДБЕРГ.

Только это было написано на листе бумаге, который она показала Патрику.

Они стояли на улице, и он снова и снова перечитывал имя, как будто это был целый рассказ, а не четырнадцать букв.