Оттолкав мотоцикл к дороге, возвращаемся и вновь пытаемся замести следы. Не очень-то хорошо это вышло, но лучше – уже никак. Пропустив проезжавшую колонну машин, выжидаем чуть-чуть и выезжаем за ними следом. К колонне мы благоразумно не приближаемся, ибо при виде нашего мотоцикла у любого ротного старшины усы просто дыбом встанут – столько мы навалили добра на бедный агрегат!

Но нет рядом взыскательного старшины, а наш, чего доброго, еще и ворчать будет – мало взяли. Ну тут ничего не поделаешь – жадность приводит к бедности. Лучше не рисковать, целее будем.

Выдержка из еженедельной сводки происшествий по району

…19 апреля 1942 г. пропал без вести офицер связи 33-го охранного батальона лейтенант Хорст Шлабендорф и его водитель рядовой Лоренц Оушен. В 13.10 он выехал из расположения 121-й фильтрационного лагеря на станцию, куда своевременно не прибыл. Предпринятыми поисками ни он, ни его водитель, а также их мотоцикл обнаружены не были. В тот же день вышедший из лагеря конвой в составе десяти пленных солдат Красной армии и пяти охранников из состава 33-го охранного батальона подвергся нападению неустановленных лиц. В результате нападения четверо охранников были застрелены из автоматического оружия, а пятый захвачен в плен и после истязаний задушен. Похищено оружие охранников, их форма и сапоги, а также удостоверения личности.

…21 апреля 1942 г. мотопатрулем фельджандармерии был обнаружен поврежденный грузовик марки «Рено» № … В кабине грузовика обнаружен труп водителя. Поблизости от автомашины, а также в ее кузове обнаружено еще шесть убитых солдат вермахта и один офицер в звании обер-лейтенанта. У убитых похищено оружие, личные вещи и верхняя одежда. Отсутствуют все документы, удостоверяющие личность. Похищена и уничтожена часть груза (вещевое имущество).

Часть погибших (4 солдата) были застрелены из автоматического оружия калибра 9 мм. Один погиб в результате близкого разрыва гранаты, и двое убиты из винтовки русского образца. Офицер избит и зарезан ножом.

Исходя из имеющихся данных, можно сделать вывод о том, что указанное нападение могло быть совершено лицами, которые ранее произвели нападение на конвой, вышедший из 121-го фильтрационного лагеря. Об этом свидетельствует характер ранений и оружие, которое использовали нападавшие. По всей видимости, эта группа, усиленная за счет сбежавших пленных, продвигается в район квадрата 34–11, где надеется укрыться в лесу. Оружие и обмундирование погибших солдат были использованы ими для собственного довооружения и снаряжения. Для перекрытия путей отхода бандитов были привлечены расквартированные поблизости части и подразделения вермахта…

На этот раз меня встречают сразу несколько человек. Мотоцикл разгружают достаточно быстро и заталкивают под большую ель. Ее низко нависающие лапы хорошо маскируют нашу рабочую лошадку. Быстро распределив груз, торопливо уходим к стоянке.

Здесь царит оживление!

На костре булькают и исходят паром сразу несколько котелков. Вкусно пахнет чем-то съестным. Ага, стало быть, на голодный желудок сегодня спать не ляжем!

Сдаем принесенный груз старшине, который тотчас же погружается в учет трофейного имущества. Чуть в стороне происходит санобработка – бойцы протирают свое тело тряпками, смоченными в бензине. Запашок у нас теперь в лагере будет… но тут ничего не поделаешь – гигиена!

Вообще говоря, настроение у нас всех существенно повысилось. Оружие есть, есть и еда, даже одежда, пусть и с чужого плеча. Пользуясь случаем, подкатываюсь к Корчному и выцыганиваю у него еще пару десятков патронов к своей винтовке. Ну вот, теперь можно воевать!

Ужин…

Наверное, не часто случаются на войне такие моменты, когда ты всем доволен и на душе не висит ничего тяжелого. Даже забываешь о том, что сидишь сейчас во вражеском тылу, плечи твои согревает чужая форма, и будущее абсолютно непредсказуемо. Но ты сыт, согрет, рядом с тобой сидят твои товарищи по оружию, и на сердце отчего-то тепло. И кажется, что и дальше все будет точно так же.

И даже во сне, морща нос от терпкого бензинового запаха, отчего-то чувствуешь себя спокойно и умиротворенно.

Но утро – оно все расставляет по своим местам. Сразу после легкого перекуса сажусь чистить свое оружие. Краем уха слышу, как описывает нашу вчерашнюю схватку с немцами Кружанков. Послушать его – так я и вовсе какой-то головорез. Вместо того чтобы попросту пристрелить офицера, начал его мутузить кулаками и в итоге зарезал как свинью. Ох и язычок у Николая! Не доведет он его до добра…

Но меня окликают, Корчной подзывает нескольких человек к себе. Подходим и присаживаемся на землю рядом.

Судя по выражению лица нашего командира, он уже задумал что-то необычное. Так оно и оказывается.

– Вот что, товарищи! Мы на свободе, вооружены и сыты – это хорошо! Но вот там, в лагере, остались еще наши товарищи! И что же мы, так и оставим их в этой дыре? На потеху немцам?

Вот тебе и здрасьте…

Нет, я, конечно, понимал, что просто так в лесу мы отсиживаться не станем. Но чтобы вот так, с ходу…

– Что молчите? – обводит нас взглядом старшина.

А что мне – речь произнести? Авантюра это все – десятком человек на полуроту охраны переть. Однако молчу, выжидая, что скажут остальные.

Против моего ожидания, большинство присутствующих (двое из троих) с данным предложением согласны.

У них что, совсем с головами плохо?

– А ты, Максим, чего молчишь? Не согласен? – смотрит на меня Борисыч.

– С чем?

– Ну ты даешь! С предложением освободить наших ребят, с чем же еще?

– С самой идеей – согласен. А с предложением – нет.

В воздухе повисает какая-то гнетущая тишина.

– Поясни, – спокойно говорит старшина. Но я-то вижу, как трудно ему дается это спокойствие, и в воздухе повисает какое-то непонятное напряжение.

– Не проблема. Сколько человек в охране лагеря?

– Было – сорок. Пятерых на дороге положили, так что теперь…

– Их усилят дополнительным взводом. Так? Ну или пару отделений пришлют. Да если их и не усилят, то все равно у нас патронов – максимум на полчаса боя. И как долго можем мы сейчас воевать?

– Могут и не прислать… – неуверенно говорит кто-то из бойцов. – У них и так народу не хватает.

– Хорошо. Пусть так – тридцать пять человек. Сколько у них пулеметов?

– Четыре.

– Где и как расположены?

– Два на вышках – по углам лагеря. Еще один у дороги, и последний у караульного помещения, в окопчиках установлены.

– Сколько человек одновременно заступает на посты?

– По два человека у пулеметов в окопах. По одному на каждой вышке. И еще две пары патрулируют периметр лагеря.

– Итого – двенадцать человек в дежурной смене. Как мы уберем пулеметчиков?