В Кульже находится монетный двор, если можно так назвать жалкое заведение для чеканения медной монеты, которой выделывается до 16,000 рублей ассигн., или около 2000 лан серебра ежегодно. Здешнее высшее учебное заведение пользуется заслуженной славой.

Караван, получив от главного управления свои бязи, окрасив их в требуемые цвета, выменяв тайно оставшиеся товары на разные китайские произведения, на чай, кирпичный и черный, последний здесь продается в банках и не дороже 3 руб. 50 коп. ассигнац. за фунт, – оставил Кульжу и разделился на несколько частей: одни отправились на Чугучак, как кажется, для того, чтобы собрать свои долги; другие к кара-киргизам для мены с ними, как ни опасна эта мена; третьи, наконец, назвавшись подданными Китайской Империи, какими-то выходцами из Чжунгарии, без труда пробрались в города Аксу и Кашгар.

От Кульжи до Чугучака караван следовал военными пикетами с обыкновенными предосторожностями и провожаниями со стороны китайских пограничных начальников. Надобно сказать, что вся покоренная Китаем Чжунгария составляет одну обширную военную колонию, прекрасно организованную. – Здесь не место входить в подробности ее описания; заметим, однако, что многими учреждениями, как то: переходом из звания землепашцев в военнослужащие, по наследству, сбором поземельной пошлины, положениями относительно запасов хлеба и другими, – эта колония отчасти напоминает австрийские военные поселения, расположенные вдоль турецких границ.

Чугучак, или Тарбагатай, Суй-Цзин-Чен в китайских географиях, небольшой городок, едва заключающий 600 домов, укреплен стеной, подобно Кульже, и рвом, наполняемым водой. Торговля его довольно незначительна. Комендант, Ми-Амба, человек любознательный и кроткий. В Иллийском округе, к которому принадлежат города Кульжа и Чугучак, считается, по показаниям О. Иакинфа, 271,790 душ; из них военного звания 141,940, туркестанцев 34,300, торготов и хошотов 95,550.

Окруженные дозором китайских приставов и опасениями караван-баши, мы жалели нашей свободной, хотя слишком единообразной жизни на пути в Киргизской Степи; там природа, как ни скудна она, предавалась всей нашей любознательности, а она, в самой бедности, неисчерпаемо богата, а тут, заслоняли ее отовсюду то китайские чиновники, то собственные наши опасения, и мы были постоянно настороже, в каком-то напряженном состоянии. Мы, однако, успели рассмотреть близ пути между Кульжей и Чугучаком, у китайского форпоста, Кумурча, разработку каменного угля. Уголь отсюда отправляется в Кульжу, Чугучак и частью вовнутрь Империи; он смолист, горит ярко, с треском, и оставляет по себе много золы; не знаю, спекается ли он в кокс. Разработка его ниже всякой посредственности; ей занимаются большей частью ссыльные; за всем тем, порядок между ними чрезвычайный, чему, конечно, много способствует строгость наказаний за малейший проступок.

В Иллийском округе есть обработка медного рудника, в Хаштаве; но она ничтожна: едва получается 250 пуд. меди в год, которая переделывается на монету в Кульже. Прежде, говорят, здесь медное производство было довольно значительно.

Близ самой Кульжи, в лощине, добывают селитру, осаждающуюся обыкновенно после дождей. Ее собирают железными лопатками, вместе с землей, и потом промывают в деревянных ящиках. Судя по значительному потреблению ее в самом городе, должно полагать, что тут выделывают порох; так замечают и китайские географы; но по всем собранным сведениям на месте, порох получается сюда из Аксу, и о пороховых заводах здесь вовсе не слышно.

Признаки золота находятся в логах многих речек, вытекающих из Тарбагатайских гор; но предмет этот еще не обратил внимания на себя китайского правительства. Известно, с какой быстротой развивается золотой промысел в наших внешних, или киргизских округах, примыкающих к Тарбагатайскому хребту.

Река Илли, главнейшая из протекающих по иллийскому округу, судоходна для плоскодонных судов, кроме устья, занесенного илом и песком, как у большей части рек Средней Азии. Город Кульжа стоит по правую сторону Илли. Караван переправлялся через эту реку по прекрасному каменному мосту, украшенному статуями, впрочем, довольно плохой работы.

Следуя на юг от Кульжи, вдоль западных границ Китайской Империи, встречаются города: Аксу, в 7 днях верховой езды, налегке, и в 20 днях караванного хода; от Аксу, на два дня, ближе к Киргиз-Казачьей степи, Турпан и на 15 дней (караванного хода) Кашкар, а отсюда 4 дня хода до Яркента. Торговля этих городов изъята от монополии и весьма значительна; некогда заходили сюда и русские товары с так называемыми киргизскими караванами. Обыкновенная таможенная пошлина по одному проценту с сорока, и большей частью берется натурой. В город Яркент всего более привозятся индийские товары (через Тибет) как-то: дорогие шали, тонкие кисеи, кубовая краска, жемчуг и проч. В Кашкаре, из иностранных товаров, более встречается бухарских, между которыми черная и серая мерлушка составляют главнейшие. Есть также русские произведения: железо, юфть, бобры; все это доставляется сюда большей частью с бухарским караваном. Аксу торгует наиболее китайскими произведениями; – тут можно найти хороший китайский фарфор, чай лучшей доброты и шелковые китайские ткани.

Оставляя Киргиз-Кайсацкую, или правильнее Киргиз-Казачью степь, упомянем об известной гипотезе, которую ученые придали этому краю. Действительно, поверхность ее носит все следы первобытного пребывания своего под морем, но это событие доисторических времен, времен ее геологических осадков, и в таком состоянии, обнимая огромное пространство своими водами, она не могла, однако, соединяться с Черным морем, принадлежащим к другой водной системе, но должна была направлять свое течение к северо-востоку, этой непрерывной впадиной, которая тянется от нее мимо Омска, через Барабинскую падь, до Северного Океана, где она находила свой водный исток. На этом пространстве встречается постепенное развитие окаменелостей, начиная от рыбьих позвонков, близ Каспийского и Аральского морей, до остатков мамонтов, неподалеку от берегов Океана, занесенных сюда, вероятно, с юга, во время общего притока вод, а не застигнутых здесь внезапной переменой климата, как утверждают некоторые. Эта впадина, склоняемая к Северному Океану, служит ныне притоком северо-восточных ветров, господствующих постоянно в степи и наносящих зимой опустошительные бураны; соединяя с Океаном степь, загроможденную от юга громадными горами, она, по нашему мнению, служит главнейшей причиной столь сурового климата в Киргизской степи.

Чрезвычайно разительна видимая убыль вод в Киргизской степи и, особенно, в западной ее части. Эта страна изрыта глубокими ложбинами, носящими на картах название рек и еще недавно наполненными, по крайней мере, отчасти, водой, а ныне самые колодцы, вырытые в их руслах, приметно иссякают; вода, по словам киргизов, уходить все вглубь и вглубь, и кто знает, не превратится ли весь край в пустыню, лишенную воды и произрастания, пустыню, подобную Кизиль-Кум, если труд и искусство не коснутся его? Не говоря о множестве малых речек, укажем на Эмбу, которая еще на памяти туземцев достигала Каспийского моря и ныне на всех картах наносится в соединении с ним, между тем как расстояние между ее