Между тем французам все же удалось сформировать новую армию у города Шалон, расположенного к западу от Меца. Эта армия стала еще одной целью фон Мольтке. Три корпуса из состава войск, окружавших Мец, вошли в состав маасской армии, которую возглавил наследный принц Саксонии Альберт. Эти три корпуса должны были соединиться с четырьмя корпусами 3-й армии под командованием сына прусского короля, наследного принца Фридриха Вильгельма. Оба полководца были опытными воинами, продемонстрировавшими в ходе этой кампании компетентность в командовании войсками и готовность действовать в соответствии с директивами фон Мольтке. Один из первых командующих фон Мольтке, постаревший Штейнмец, не всегда соглашался это делать[202].

Двадцать третьего августа маасская армия покинула Мец и выступила на запад, оставив семь корпусов держать осаду города[203]. Первой проблемой для фон Мольтке стало обнаружение новых французских соединений. Продвигаясь на запад, две его армии отправляли вперед кавалерийские дозоры и расспрашивали местных жителей, пытаясь добыть информацию из всех возможных источников. Затянувшаяся неопределенность порождала все более усиливающееся волнение в штаб-квартире прусской армии[204].

Французы выступили на север, в сторону Реймса, откуда они предположительно должны были отправиться в сторону Парижа, чтобы защищать столицу. Затем войска как будто изменили направление и отправились на северо-восток, в сторону бельгийской границы, возможно для того, чтобы двинуться на юг и освободить Мец. Информация была неполной и противоречивой. Движение на восток, открывающее Париж, казалось фон Мольтке «странным и даже рискованным», хотя в парижской прессе, которую пруссаки внимательно читали, многие обозреватели выступали в поддержку этого шага. «На войне, — писал фон Мольтке в своих воспоминаниях об этой кампании, — часто приходится иметь дело только с вероятностями, а самым вероятным в большинстве случаев является то, что противник будет делать то, что он считает правильным»[205]. А в этом случае складывалось впечатление, что противник предпринимает неправильные шаги.

Двадцать пятого августа фон Мольтке заперся в своем кабинете. Он проанализировал возможные действия французов и их последствия, а также варианты передвижения своих войск с учетом всех ситуаций. Вечером фон Мольтке получил телеграмму из Лондона, в которой говорилось, что в целом надежная парижская газета Temps сообщила, что французская армия намеревается освободить Мец. Для фон Мольтке этого было достаточно, чтобы принять решение, несмотря на отсутствие донесений от его собственных кавалерийских дозоров[206].

Тем же вечером король Вильгельм I, канцлер Бисмарк, военный министр фон Роон и фон Мольтке собрались за ужином, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Именно фон Мольтке принял решение развернуть обе армии на север. «Лишь проницательность командующего прусской армией, — писал в своем дневнике принц баварский Леопольд, — могла преобразовать неопределенное будущее в конкретный план». Еще один штабной офицер назвал способность фон Мольтке не только понять смысл разрозненных сообщений, но и пойти на риск, развернув войска на север, «истинной прозорливостью»[207]. На самом деле ничего подобного не было.

Двадцать восьмого августа фон Мольтке приказал 3-й армии двигаться по левому берегу реки Маас в направлении деревни Бомон, в то время как маасская армия передвигалась по правому берегу. Уже на следующий день войска фон Мольтке столкнулись с французскими войсками. После долгой перестрелки французы отступили и разбили лагерь вокруг Бомона. Утром 30 августа их атаковали части 3-й армии, и после целого дня беспорядочных боев французы были вынуждены отойти на север, переправившись назад на правый берег реки Маас.

Фон Мольтке тем временем перебрался в Бюзанси, откуда продолжал следить за событиями. Во второй половине дня Бисмарк отправил представителю Северогерманского союза[208] в Брюсселе телеграмму с распоряжением сообщить бельгийскому правительству, что если французские войска перейдут границу, Пруссия рассчитывает на то, что они будут немедленно разоружены[209].

Вечером прибыл король Вильгельм со своей многочисленной свитой. Он наблюдал за событиями того дня с холма и мог подтвердить выводы фон Мольтке об исходе сражения[210].

В 23 часа начальник штаба прусской армии написал следующую директиву командующим двух своих армий: