Она чувствовала, что за ней следят. Соглядатай был рядом. Один-единственный, но очень ловкий. Однако он ещё не знал, что Шулень выследила его самого. Шпион был терпелив, и Шулень не тревожила его до поры до времени. Один из лучших, терпеливый и почти бесшумный. Его выдала мелочь: сверчок. Сверчок внезапно перестал петь. А кроме того, летучие мыши, облетавшие его голову стороной.

Шулень не знала, результат ли это тренировок, или проявился её естественный дар, но она была уверена, что соглядатай – мужчина, вооружённый и смертельно опасный. Беспокоиться ей было не о чем, ведь у неё был Зелёная судьба, и во всём Подлунном мире не было человека, превосходящего её в бое на мечах.

– Я знаю, что ты здесь. Почему бы тебе не выйти из тени? – окликнула она.

В дверном проёме возник человек: вооружённый воин, за спиной которого висел меч. Молчаливый Волк.

– Я знала, что это ты, – произнесла Шулень, поворачиваясь к нему.

– Откуда?

– Такое доступно тебе одному, – сказала она спокойным тоном, однако стоило ей взглянуть на него, как в её голосе проявились железные нотки. – Ты ведь давно мёртв. Зачем ты вернулся?

Он сглотнул, словно не знал, что ответить. Шулень чувствовала, как мучительно он ищет слова, и ощутила противоречивые эмоции: облегчение, прощение, удовлетворение, отчаяние. Однако ни одна из них не продлилась достаточно долго, чтобы Шулень успела разобраться, что же именно она чувствует.

– Какой смысл в твоём появлении через столько лет?

– Я дал клятву.

– И это весь твой ответ?

– Да.

«Проклятье, – подумала она. – Насколько я помню, он всегда был безумцем».

– Поклялся, значит. Мне или мечу?

– Я поклялся защищать вас обоих и вернулся, чтобы исполнить клятву.

– Мне не требуется твоя защита.

– Однако когда в берёзовой роще твою повозку подкараулили люди Адского Дая, она тебе потребовалась. Им в сети тогда попалась неплохая рыбка. И всё же именно они, а отнюдь не рыбка, умерли в результате своей рыбалки.

– Так это был ты?

Молчаливый Волк кивнул. Шулень двигалась так, словно между ними натянулась тонкая шёлковая струна.

– И давно ты за мной следишь?

– Долгие годы.

– И при этом ни разу не подошёл ко мне?

– Я очень хотел.

– Хотел?

Он кивнул.

– Что значит «долгие годы»? Сколько? Где? Почему я тебя никогда не видела?

В глазах Молчаливого Волка вспыхнул странный, дикий огонёк. Шулень попятилась.

– Разве это важно теперь?

– Важно.

Они смотрели друг на друга через прожитые годы и весь жизненный опыт, через всё, что могло быть и чего не было. Гнев, словно бурный поток, в одно мгновенье затопил сердце Шулень. Она помотала головой. Его взгляд остался твёрдым, а глаза блестели, словно чёрные камешки в реке. Однако в них не было ни следа безумия. Он был совершенно спокоен. Спокоен и сдержан как никогда прежде, насколько она могла судить. Разве что напряглись морщинки у глаз.

– Не нравится мне всё это, – произнесла она.

– Понимаю, – сказал он, присаживаясь. – Наверное, я не справился.

– Наверное. Объясни, как ты выжил на Орлиной скале?

– Упав, я приземлился на широкий каменистый выступ. Мои кости были переломаны. Словно дикий зверь, я заполз в угол и стал ждать смерти. Но каким-то образом выжил. Жизнь продолжала теплиться во мне, не желая угаснуть. Медленно, очень медленно я выздоравливал. Пил дождевую воду, слизывал росу с камней, ел мох, личинок и жуков – в общем, всё, что находил. Не знаю, как долго я оставался там. Постепенно мои кости срослись. Я исхудал, но не ослаб. Моя ци достигла нового этапа на пути к совершенству. Я отринул саму смерть. Думал о вас с Мубаем, о моей жизни, и надежда поддерживала во мне её пламя. И как только нашёл способ спуститься со скалы, давшей мне приют, я вернулся в большой мир. До меня дошёл слух, что вы с Мубаем ушли вместе, и я за вас порадовался. Хоть мне и было больно. Ведь я потерял двоих самых дорогих людей.

Помолчав, он продолжил:

– Я думал, вы поженились. Представлял себе ваших детей. Сыновей, похожих на Мубая. Дочерей, похожих на тебя. Это делало меня счастливым. Сам я не был рождён для семейной жизни, и мой отец знал это. Я уехал на юг. Очень далеко, туда, где на песчаных пляжах растут кокосовые пальмы. Жил в провинции Хайнань, добрался даже до Юннаня. Долгие годы провёл словно отшельник. Моим домом стало ущелье Прыгающего Тигра. Его пробила в горах река, острым скалам там нет числа. Стоят они так тесно, что тигр без труда может перескочить с одной на другую. Мой дом был далёк от мира и прекрасен. Но однажды я пришёл в город Лицзян и в таверне услышал, что женщина по имени Нефритовая Лиса отравила великого воина Ли Мубая. Я бросил палочки и подозвал к себе рассказчика. «Мубай мёртв? Как же это произошло?» – спросил я его. Выслушав рассказ, тут же отправился в путь, хотя и не поверил ни единому слову. Пересёк всю Поднебесную: где на повозках, где на лодках, а где и пешком. Наконец, преодолев все препятствия, прибыл в Пекин, где мне рассказали всю историю в подробностях. К тому времени прошло уже девять лет. Я узнал, что всё было правдой. Тогда я заплакал. Оплакивал своего лучшего друга, оплакивал тебя. А ещё я оплакивал себя, ведь я узнал, что вы с Мубаем так и не поженились. Он умер, и великая Юй Шулень вернулась в отцовский дом, скрываясь от мира.

Гнев Шулень утих. Она подошла, села напротив, глядя в ему в глаза, взгляд которых говорил ей так много.

– Скажи, зачем ты тогда скрылся? Мы оба так скучали по тебе. Мубай до конца не простил себя.

– Я умер ради тебя. Ради тебя и Мубая.

– Но почему?

– Почувствовал, как он относится к тебе. Я понимал, что чувствует он и почему таит свои чувства. Наши с тобой родители договорились о нашей свадьбе. Ты считалась моей невестой. Он бы никогда не женился на тебе, пока я жив.

– И ты заставил всех поверить в свою смерть?

Он кивнул.

– Мы с Мубаем так и не поженились.

– Да, я знаю.

Шулень вздохнула, и с этим вздохом испарились остатки её гнева. Она покачала головой и закрыла лицо ладонями. Когда она наконец отняла руки, в глазах не было слёз, лишь печаль и усталость.

– Вижу, ты пытался поступить благородно. Но в итоге всё сделал неправильно. Ты не должен был так поступать. Мубай горько винил себя в твоей смерти. Он был человеком чести. Разумеется, он никогда бы не женился на мне. Он просто не мог.

– Если так, – сказал Молчаливый Волк, подняв голову, – это означает, что он любил свою честь больше тебя.

Шулень со всей силы стукнула ладонью по лакированному столу господина Тэ. Застучали кисти, стоявшие в керамической вазочке. Её гнев вернулся с удвоенной силой.