– Пытаться недостаточно.

Волосы у Вэй-Фана встали дыбом, когда нечто протянуло к нему нечеловеческие лапы.

– Где меч?

– Я не скажу тебе, – ответил он.

– Не скажешь?

– Нет! – выкрикнул Вэй-Фан. – Что ты такое?

– Я твой кошмар, – ответ, казалось, исходил отовсюду. Вэй-Фан сжался в центре клетки, обхватив себя руками. В клетке он чувствовал себя в безопасности. – И я сейчас покажу тебе, что значит слово «попался».

Слепая Колдунья потянулась сквозь прутья. Её рука была длинной, худой, а кожа отливала зеленью. Он ударил, надеясь её отбросить, но рука лишь отмахнулась, вытягиваясь всё дальше, становясь невозможно, нечеловечески длинной. Мерзкая длань выпустила шесть пальцев, заканчивавшихся черными загнутыми когтями.

Вэй-Фан вжался в прутья так, что услышал, как затрещал бамбук, но рука всё же настигла его. Тварь засмеялась. Это не был смех женщины. Юноша вновь ударил по руке, но та оказалась иссохшей и жесткой, словно нога лошади, долго пролежавшей под холодным степным ветром.

Когда рука с шестью когтями схватила его за лодыжку и потянула, Вэй-Фан закричал. Он лягался и боролся, держась за прутья над головой, но его упорно тащили из клетки. Другая рука протянулась между прутьев. Потом ещё одна. И ещё. Он изо всех сил вцепился в решётку, в затрещавший бамбук.

Прутья треснули, открывая выход наружу, и тогда Вэй-Фан закричал во второй раз.

* * *

Шулень приземлилась прямо во дворе рядом с Громовым Кулаком.

– Кто там? – закричал тот, выбрасывая вперёд руку. Она парировала удар и два следующих, пока он понял, с кем сражается. – Это вы? – удивленно спросил он.

– Я.

– Простите, госпожа, – нахмурился он. – Но мне было велено никого не впускать.

– Ну, что ж, – ответила она. – Я всё равно уже здесь. Где Молчаливый Волк?

К ним подошла Серебряная Стрела. Казалось, она плыла по двору.

– Он ещё не вернулся.

Звуки борьбы стали громче. Слышались лязг стали и крики мужчин. Шулень взлетела на стену и увидела чёрные фигуры, бегущие по гребням крыш. Воины Западного Лотоса окружали двор со всех сторон. Их было человек двадцать, если не больше.

– Они идут! – крикнула она, обнажая меч.

* * *

Держа меч перед собой, Снежный Бутон прыгнула мимо стреноженных лошадей прямо к клетке, где отчаянно боролся с кем-то Вэй-Фан. Она закричала, рванувшись вперёд. Ей стало дурно от зловония, но тварь уже отступала перед сталью.

– Не становись между Адским Даем и его добычей! – произнёс голос.

Снежный Бутон почувствовала две ладони, схватившие её за руки. Ощутила на шее зловонное дыхание. Она перебросила монстра через спину так, как учила её мать. Тварь засмеялась.

– Ты не можешь сражаться против меня, – прошипела тварь. – Мы связаны. Мастер, ученик, дочь.

– Ты мне не мастер! – с вызовом бросила Снежный Бутон.

Тварь зашипела и вновь повела руками. Снежный Бутон не отступила ни на шаг, она парировала каждый выпад и последним ударом задела руку. Закапавшая из неё кровь была красна.

– Вижу, ты истекаешь кровью точно так же, как любой человек на твоём месте. Убирайся! Я – Снежный Бутон! Ты, грязное шестирукое животное. Если ты сейчас же не уйдёшь, у тебя уменьшится количество рук. Я отсеку эти когти!

Тварь угрожающе качнулась вперёд, но казалось, она была довольна.

– Вижу, ты и впрямь дочь Цзяолун. Хотя не в большей степени, чем он – её сын.

Имя матери придало девушке храбрости и сил шагнуть вперёд. Её меч превратился в молнию.

– Довольно! – закричала она. Её первый удар перерубил одну руку. Второй отсёк острый коготь. Третий с шумом пронёсся по воздуху, но тварь вдруг исчезла. Вэй-Фан тяжело упал на землю.

Тварь не сбежала и не вспрыгнула на стену, а просто исчезла невероятным образом.

* * *

Вэй-Фан посмотрел на Снежный Бутон. Почувствовав его взгляд, та обернулась. Двор был пуст, хотя запах твари, живым существом она была или нет, всё ещё висел в воздухе.

– Что это было? – спросил Вэй-Фан.

Снежный Бутон покачала головой. Постаралась дышать медленно и глубоко. Сердце её колотилось.

– Что бы это ни было, оно ушло.

Она взглянула на свой меч и не увидела на нём ни пятнышка. Тем не менее девушка тщательно очистила его и убрала в ножны, откинула волосы с лица. Никогда ещё она не чувствовала в себе столько энергии. Никогда не чувствовала такой связи со своим мечом. Такой сильной связи. И никогда не была так спокойна перед ликом настоящего ужаса.

– Я победила, – сказала она с удивлением.

Она взглянула на узника. Его клетка была сломана. Снежный Бутон не хотела ничего говорить, не желая нарушить чуда этого мгновения. Ей показалось вдруг, что в этом мире нет больше никого, кроме них двоих.

– Ты теперь не узник, – сказала она. – И тебе лучше выйти из клетки. Но не пытайся ничего предпринять.

Вэй-Фан был бледен, его руки кровоточили.

– Я думал, пришла моя смерть, – сказал он.

– Она и приходила.

– Что это было? – снова спросил он.

Она удивлённо покачала головой: отсечённые конечности исчезли.

– Никогда не видела ничего подобного, – ответила она. – Хотя я слышала о духах лис и неупокоенных призраках, встающих из могил, чтобы мстить живым. Но эта тварь говорила со мной. Ты её слышал?

Вэй-Фан отрицательно покачал головой, и Снежный Бутон нахмурилась.

– Ты не слышал, как она со мной говорила?

– Нет, я слышал только тебя.

Снежный Бутон глубоко вздохнула. И тут только заметила, как странно он смотрит.

– Ты знаешь, что это была за тварь? – спросила она, и в этот момент ей казалось, что вокруг не осталось ничего, только Вэй-Фан и его взгляд.

Он хотел было ответить, но из-за стены раздался крик.

– Снежный Бутон! – Это была Шулень. – Уходи оттуда!

Девушка кивнула, вложила меч в ножны и отступила.

Вэй-Фан стоял спокойно, когда Шулень подошла к ним. Её ноздри трепетали. С меча капала кровь. Чёрные, яростные зрачки были расширены. Шулень отвернулась от Вэй-Фана к своей ученице. Её глаза казались огромными.

– Почему ты не следовала за мной? – требовательно спросила она.

– Я следовала, – виновато ответила Снежный Бутон. – Но упала, а вы двигались слишком быстро для меня. Я кричала, но вы не остановились. Потом услышала шум.

– Какой шум?

– Там было… – Она помедлила, почти с нежностью взглянув на Вэй-Фана. – Я услышала крики. Вэй-Фан пытался поднять тревогу.