«Святая правда!»

Потом бассейн – три километра пятью стилями, – массаж, а массажистами выступали по очереди Феликс и Феона. И, наконец, тренажеры, в которых, если не летишь и не стреляешь, то крутишься во все стороны, получая быстро меняющиеся нагрузки на все группы мышц подряд, даже на такие, о которых Дарья, как о мышцах, и не думала никогда.

– Неплохо! – констатировала Грета, просмотрев результаты очередных истязаний. – Но и не хорошо. Такими темпами нам года два понадобится, чтобы вылепить из тебя приличного человека, а летим не сегодня-завтра. Идеи есть?

Идей у Дарьи не было. Зато в избытке накопилось горького отчаяния, вызванного печальным разочарованием в себе любимой и ощущением сокрушительного фиаско. И неспроста. Имелись причины, как говорится, и отнюдь не второстепенные.

По сути же, первые дни «на борту» вспоминались теперь как какие-нибудь «римские каникулы» с итальянскими ловеласами и французским шампанским. Ведь все познается в сравнении, не правда ли? И то, что последовало за «незабываемой» встречей в Венеции, уже не слишком походило на праздник, который «всегда с тобой». На будни – даже самые серые, – впрочем, тоже. Это и нормальной-то жизнью назвать язык не поворачивался. Сплошная учеба – занятия и тренировки, нотации и наставления. И никакой личной жизни к тому же, потому что забрезживший было в Венеции «рассвет» так – сука! – и не наступил. Той же ночью, едва вернулись на «Лорелей», Марк исчез, и время с Дарьей с тех пор проводила одна лишь Грета.

– Нам девочкам проще будет договориться, – сказала она, появившись в кедровой гостиной тем памятным утром, и только богу известно, что она при этом имела в виду.

А на деле все сводилось к простой истине: совершенно неожиданно для собой себя Дарья снова вернулась в детство, превратившись – одним мановением перста какого-то злобного бога – в беспомощную девчонку, не способную ровным счетом ни на что. Она-то думала, что умница и красавица. Что сильна и победительна настолько, что способна «заездить до смерти» не то что любого мужика, но и весь мир в придачу. Ан нет! Беги, девонька, куда взрослые велели, скачи и веселись, благо есть где, но не блажи, потому как экспериментально доказано – слаба аки младенец в люльке и ни фига по жизни не умеешь. Ни драться по-человечески, ни с машинами обращаться, тем более с людьми. То есть сплошное разочарование в самой себе и своих «немереных», как казалось еще недавно, способностях. Крах, одним словом, и крушение надежд. Не утешала даже математика, которая многие годы являлась для Дарьи «светом в окошке» и «лучшим подарком на именины». А выяснилось это так.

Местное подобие электромеханических аналоговых машин, называвшееся попросту Вычислителем, было куда «умнее» любой известной Дарье машины – даже гёттенгенского «Большего Умника». Казалось, вычислитель мог все, но на самом деле, как небрежно объяснила Грета – всего лишь очень многое. Мог, например, рассказывать истории – человеческим голосом и на бесчисленных языках – и показывать фильмы совершенно невероятного качества, цветные и объемного изображения. Умел и обучать, то есть учить, как делают это гимназические наставники и университетские профессора. И, разумеется, это его умение показалось Дарье весьма соблазнительным поводом расширить свои и без того немалые, говоря без ложной скромности, познания в математике и разнообразных технических дисциплинах – от сопромата до теории машин. Однако вскоре выяснилось, что начинать обучение придется с азов. Высшие разделы математики, в которые Дарья бросилась, как изнывающий от зноя путник бросается в прохладные воды реки, оказались ей попросту не по силам. А то, что пришлось все-таки по плечу, Вычислитель высшей математикой не считал, ну или считал, но только в первом приближении.

Тем не менее Дарья не отчаивалась. Вернее, отчаивалась – чего уж там! – и даже рыдала иногда от собственного бессилия в подушку, но, в конце концов, все-таки возвращалась к вычислителю, как лошадь в стойло, и предпринимала очередную попытку «прыгнуть выше головы». Чаще всего, впрочем, усилия ее пропадали втуне, заканчиваясь ничем, чего и следовало ожидать. Выше головы не прыгнешь, не так ли?

И очередная встреча с реальностью случилась как раз этим утром. Проснувшись в хорошем настроении и наевшись шоколадного мороженого до полного экстаза, Дарья отправилась в кабинет и задала вычислителю «буквально пару вопросов», а тот ей, как и следовало ожидать, ответил. Он же машина, в конце концов: что прикажут, то и делает. Пришлось «переспросить», хотя и так ясно было, ничего хорошего из этого не выйдет. Так и случилось – вычислитель объяснил, да не абы как, а в деталях. И вот эти-то детали – будь они неладны – Дарью окончательно и добили.

– Вот же черт! – Дарья выскочила из-за рабочего стола, как шершнем ужаленная. Вскинулась и понеслась, не разбирая дороги. Что называется, куда глаза глядят. А глядели они у нее, похоже, в разные стороны. Поэтому следующие часа полтора или два Дарья бессистемно перемещалась по огромному, как мир, космическому торговцу, то и дело обнаруживая себя в совершенно невероятных и большей частью абсолютно незнакомых ей местах. В садах Сибиллы, например, или в нижнем городе, где проживали, буквально купаясь в роскоши, рабы и вольноотпущенники господ полноправных компаньонов.

Ее гнало отчаяние – вселенная, как и обещали философы, оказалась огромна и непостижима. И, разумеется, природа, как ей и полагалось, была равнодушна, а жизнь – несправедлива. Однако кручина по несбыточному, в конце концов, Дарью и выручила. Она остановилась вдруг в каком-то переходе, отделанном отчего-то резным поделочным камнем, и попыталась вспомнить только что мелькнувшую в голове мысль. И, что характерно, вспомнила, хотя обычно происходит с точностью до наоборот.

«Вот черт!» – И в самом деле, если все так плохо, как кажется, то почему бы не попросить о помощи у того, кто эту помощь Дарье однажды уже оказал. Причем без всяких просьб с ее стороны. По личному побуждению, так сказать, и, может статься, вполне бескорыстно.

«Стоит попробовать!» – решила она и тут же «попробовала».

Как и в прошлый раз, желание Дарьи воплотилось в действие практически мгновенно и даже без того, чтобы доподлинно знать, что и как нужно делать. Прямо, как в сказке: по щучьему велению, по моему хотению…

Дарья еще только додумывала мысль, а стена справа от нее уже расцвела огромным многолепестковым цветком, открывая проход.

«Добро пожаловать в Эдем, госпожа капитан-инженер первого ранга! Всегда к вашим услугам…» – усмехнулась Дарья, видя, как сказка претворяется в жизнь.

Она шагнула в лифт, испытала мгновенный ужас стремительного взлета в «никуда» – совершенно невозможно было даже понять, вверх или вниз она летит, – и оказалась все в том же странном месте, где не так давно разговаривала с «камнем». Впрочем, об этом она и «попросила» в своем «истовом молении». Сюда и стремилась, надеясь получить еще несколько ответов на коряво сформулированные вопросы. И на помощь, разумеется. За ней, собственно, и шла.

Но ведь и лифт, наверное, открылся неспроста. И сюда Дарью доставил не случайно. Зов она «услышала» точно так же, как в прошлое посещение этого не вполне человеческого «музея». И направление определила сразу. Вот только «камень» на этот раз оказался другой. Крупнее, массивнее. Серый и гладкий, сильно похожий на кусок обычного гранита, но все-таки не обычный, и не гранит…