— Не убивайте нас, — кричали они нашим воинам. — Возьмите нас в рабство, только не отнимайте жизнь.

Аморрейские земли остались без защиты, и наша армия без боя заняла земли Сигона, взяв в плен многих мужчин и женщин и разорив аморрейские города, которые оказывали пособничество Сигону в его неправедной войне.

Та же участь постигла васанского властителя Ога и его народ, задумавший победить израильтян. Наши воины, обученные и приобретшие бесценный опыт, легко и очень скоро одолели армии Ога и овладели его землями. Там, по приказу Господа, наши воины истребили всех, кто жил в городах, не оставив в живых никого из подданных Ога.

Таким образом, вся земля к востоку от Иордана досталась нашим коленам, и теперь только одна эта река отделяла нас от Земли обетованной.

Эти две наших блестящих победы воспеты поэтами в Книге браней Господних.

После блестящей победы над Сигоном и Огом, царем Васанским, израильтяне вышли на равнины Моава и остановилось напротив Иерихона — самого древнего города на свете. Путь к Земле обетованной был открыт. Враги, которые могли бы заградить нам путь, или остались позади, или были побеждены и рассеяны.

Наши успехи привели в смятение обитателей Моава. Валак, их царь, собрал вельмож, военачальников и советников, чтобы обсудить положение. Все сошлись на том, что никогда прежде не нависала над Моавом столь грозная опасность. Нечего было и думать о сражении на открытой местности: мало того, что израильтян было гораздо больше, они значительно превосходили моавитян боевым опытом. Кроме того, израильское войско чувствовало себя уверенным и находилось в состоянии воодушевления после одержанных побед. Приближенные царя не скрывали, что их сердца охвачены страхом.

— Этот народ не удержать, он уничтожает все, что стоит на его пути подобно тому, как вол рано или поздно поедает всю траву на поле, — говорили Валаку советники.

Валак, желая успокоить скорее себя, чем приближенных, стал говорить, что пока израильтяне не обнаруживают враждебных намерений, не нападают на селения моавитян, живут мирно. Говорят, их Бог, определив им в удел Ханаан, запретил занимать другие земли. Может быть, все обойдется?

На это советники возразили: тот, кто сильнее, никогда не упустит случая напасть на более слабого. Так что война — вопрос только времени. Необходимо любыми способами избавиться от столь опасного соседа.

Оставалось уповать на помощь Высших сил. Сразу вспомнили, что в далекой Месопотамии, в городе Пефоре, что на реке Евфрат, обитает множество знаменитых кудесников. Самый великий среди них — Валаам. Славится имя его и в Араме, и в Аравии, и в Ассирии, и в Халдее как имя мага, более могущественного, нежели любой иной. Всем известно: кого Валаам благословит, тот будет успешлив во всех делах своих, а если кого проклянет — от того удача отвернется навсегда.

Валаам был в дружественных отношениях с Валаком. Решили направить к нему почтенных мужей с богатыми подарками, дабы упросить могущественного чародея проклясть Израиль. Тогда, как надеялись моавитяне, Израиль ослабнет и им удастся победить и изгнать иноземцев из родного края.

Посольство достигло Месопотамии через неделю. Драгоценные дары были сложены к ногам Валаама, — целое состояние! — но смуглое лицо священника оставалось холодным и непроницаемым. Вельможи велеречиво изложили просьбу своего царя:

— Вот, некий народ вышел из Египта, и покрыл лицо земли, и живет возле нас. Приди и прокляни сей народ, это поможет нам победить пришельцев и прогнать их.

Валаам отвечал неопределенно:

— Переночуйте пока в моем дворце, о решении своем сообщу вам завтра. Сам-то я охотно бы исполнил вашу просьбу, но мне необходимо вопросить Господа.

Ночью Бог пришел к Валааму и запретил ему иметь дела с моавитянами и проклинать народ Израиля, ибо он благословен.

Наутро Валаам решительно отказал послам Валака: «Господь не хочет, чтобы я шел с вами. Те, кого вы просите меня проклясть, очевидно, находятся под покровительством Предвечного».

Когда послы передали царю Валаку ответ кудесника, тот впал в бешенство. Послы оправдывались тем, что Валааму, видимо, показались недостаточно щедрыми предложенные ими дары.

Новое посольство состояло из самых знатных и уважаемых вельмож, близких родственников царя. От имени Валака они объявили, что, если чародей выполнит просьбу моавитян, ему будут оказаны неслыханные почести и все его желания будут выполнены.

— Даже если ваш царь предложит мне столько золота и серебра, сколько вместится в его дворце, я и тогда не сделаю ничего против воли Предвечного, моего Бога, — хмуро отвечал Валаам. — Впрочем, можете переночевать у меня, и я узнаю, что на этот раз повелит мне Господь.

Господь же, явившись ночью к Валааму, разрешил жрецу отправиться в Моав, вновь предупредив, что Валаам должен делать только то, что скажет ему Бог.

Я предполагаю, что умысел Предвечного состоял в том, чтобы испытать прорицателя: как он будет действовать и какой путь изберет по своей воле. Будь Валаам истинно праведным человеком, то, зная отношение Господа к Своему народу, он ни при каких условиях не согласился бы поступать во вред Израилю. Однако, когда ему была предоставлена свобода выбора, Валаам, как станет ясно из дальнейшего, был готов содействовать злому умыслу. Отсутствие прямого запрета Всевышнего он воспринял как разрешение, молчание Господа, как знак согласия, чего настоящий пророк никогда бы себе не позволил.

Некоторые объясняют столь упорное желание Валаама угодить моавитянам не его корыстолюбием, но тем, что он целиком находился под властью своей жены, которую послы склонили на свою сторону богатыми подарками. Женато и заставила Валаама поступать против своего внутреннего убеждения.

Что ж, история, начиная с Евы, дает множество примеров того, как женщины сбивают мужчин с пути истинного, и это объяснение кажется мне довольно правдоподобным.

На рассвете следующего дня великий кудесник, отказавшись от предложенной повозки, оседлал свою ослицу и отправился вслед за моавитскими вельможами. Его сопровождали двое молодых слуг на верблюдах.

Под привычный мерный шаг старой ослицы Валаам размышлял о том, пристало ли ему проклинать народ Израиля, своих родственников, хоть и очень дальних (пращур кудесника был братом Авраама). Это было совсем не по душе Валааму. Но, с другой стороны, если бы он ответил отказом на повторное предложение моавитского царя, это дало бы повод недоброжелателям и завистникам распустить слух, будто он, Валаам, испугался, усомнился в своих магических возможностях. Этого, разумеется, нельзя было допустить.

Неожиданно ослица сошла с дороги на поле. Валаам несколько раз ударил ее палкой, и та, издав жалобный крик, пустилась бегом. Впереди по обе стороны тропинки тянулись каменные заборы, ограждавшие виноградники, и к одному из этих заборов животное, резко остановившись, прижало ногу Валаама. Старый жрец снова принялся избивать ослицу, удивляясь, что это вдруг на нее напало.