Пройдя немного вперед, ослица на сей раз остановилась и улеглась наземь. Валаам, окончательно рассвирепев, стал нещадно избивать упрямое существо.

И тогда произошло чудо. Господь открыл уста ослице, и она спросила по-человечески:

— За что ты бьешь меня вот уже третий раз?

— Ведь ты сама издевалась надо мною, хотела меня разозлить. Будь у меня при себе меч — убил бы тебя! — отвечал Валаам, ничуть не удивившись. Уж ему-то, знаменитому чародею, было прекрасно известно, что, когда того захочет Господь, могут заговорить не только животные, но и камни.

— Я же твоя верная ослица, на которой ты ездишь много лет. Разве раньше хоть раз я упрямилась понапрасну, разве подводила тебя?

Валаам признал, что такого не было. Кстати, люди, которым можно доверять, говорили мне, что Валаам с этой ослицей сожительствовал, что не считается большим Грехом у магов. И когда ослица заговорила, он сильно испугался, как бы она не разоблачила его пред Господом в омерзительном пороке.

Внезапно Валаам увидел перед собой Ангела Господня с обнаженным мечом в руке и в страхе пал ниц.

— Ослица меня увидела и остановилась предо мною, — с упреком промолвил Ангел. — За что же ты бил ее? Если бы она не своротила, я умертвил бы тебя, а не ее.

Валаам повинился и сказал, что немедля вернется домой, если его поездка в Моавит неугодна Ангелу.

Ангел повторил Валааму приказание говорить не то, что просит Валак, а то, что скажет Господь.

Когда гонцы сообщили Валаку, что послы вернулись и Валаам едет с ними, он в сопровождении многочисленной челяди отправился встречать гостя к самой границе своего царства.

Мягко попеняв Валааму, что не сразу согласился, царь подтвердил обещание окружить его небывалым почетом.

Валаам хмуро отвечал: «Приехать-то я приехал, но говорить буду только то, что Господь вложит в мои уста».

Царь отвез Валаама к окрестностям городка Кирьят-Хуцот и там задал в его честь щедрый пир. На следующий день они взошли на холмы, откуда все селения израильтян были видны как на ладони.

Валаам, пребывавший все время в дурном настроении, велел здесь же, на высотах, устроить семь каменных алтарей и привести семь быков и семь баранов для жертвоприношения. Это приказание было исполнено со всею возможной поспешностью. Валак со свитой с трепетом ждали, когда Валаам приступит к священнодействию. Лицо волхва становилось все мрачнее, его обуревали сомнения. Заколов животных и проведя весь подготовительный обряд, он отрывисто сказал Валаку и его приближенным:

— Оставайтесь здесь, а я поднимусь на самую вершину холма. Может быть, Господь посетит меня, и если Он что мне укажет, я тут же объявлю.

Спорить не приходилось. Все чувствовали, что прикоснулись к чему-то непостижимому, доступному лишь Божьим избранникам.

Когда Валаам вернулся к жертвенникам, это был, казалось, другой человек. Его глаза сияли, и голос был по-молодому мощен и звонок.

— Господь сошел к тебе? — несмело спросил царь.

Не отвечая, Валаам подошел к алтарям и провозгласил:

— Из Месопотамии, от гор восточных, привел меня Валак, царь Моава, дабы проклясть мне семя Авраама и навлечь заклятьями зло на Израиль. Но как я прокляну того, кого Бог не проклинает? Как изреку зло на Израиль, если Господь не изрекает зла? С вершины холма гляжу я на сей народ, народ особый, живущий не так, как другие народы. Как песок многочисленно потомство Иакова. Желал бы я уподобиться праведнику и умереть в святости, как он!

— Что ты делаешь? — в гневе и ужасе воскликнул Валак. — Я просил тебя проклясть моих врагов, а ты их благословляешь?!

Валаам не сразу пришел в себя. Вид у него был растерянный и несколько виноватый:

— Я же предупреждал, что буду говорить те слова, которые вложит в уста мои Господь.

Валак не придумал ничего умнее, как сменить место. По его разумению, обращение к Предвечному с горы, откуда не видны израильские селения, кроме пограничных, должно было оказаться более успешным.

Вновь устроили семь жертвенников, и вновь Валаам заколол на каждом жертвеннике по волу и овну…

— Что тебе сказал твой Бог на сей раз? — спросил царь.

И снова Валаам вынужден был против воли, повинуясь Господу, заговорить словами благословения:

— Люди лгут, изменчивы их мысли, но не таков Господь, Бог наш! Он не усматривает порока в народе Израиля, Предвечный — с ним, Он вывел рабов из Египта, Он дал им стремительность буйвола и силу льва. Нет такого волшебства, чтобы подействовало на сей народ, и нет ворожбы, чтобы навредить ему.

— Если не можешь проклясть, то хотя бы не благословляй израильтян! — взмолился царь Моавита.

Валаам затверженно повторял:

— Я буду делать только то, что прикажет мне Господь.

— Поищем еще раз новое место, — предложил почти впавший в отчаяние Валак. — Может быть, хоть на этот раз твой Бог дозволит тебе произнести магические формулы проклятий…

Тщетные надежды! На этот раз священник произнес еще более проникновенные и возвышенные речи благословения, вложенные в его уста Господом:

— Прекрасны шатры твои, Иаков, жилища твои, Иаков! Господь уничтожит народы, противостоящие тебе, и поразит стрелами врагов твоих. Благословен благословляющий тебя, и проклят проклинающий тебя!

Так бесславно окончилась попытка Валака извести наш народ с помощью волшебства. Взбешенный, царь прогнал Валаама, ничего ему не заплатив.

Рассказывают, однако, что Валаам покинул чужой край не раньше, чем дал царю Моавитскому некий коварный совет, которым тот не замедлил воспользоваться. Трудно сказать, что подтолкнуло кудесника к этому гнусному поступку и побудило его сделать зло народу, который, как он точно знал, находится под покровительством Всевышнего.

Может быть, Валаам просто испугался, что будет предан бесчестью как горе-волшебник. Может быть, он был крепко раздосадован своей неудачей и перенес свою обиду на Израиль. Возможно, он несмотря ни на что испытывал к Валаку дружеское расположение, чувствовал себя до некоторой степени виноватым перед ним и желал оказать услугу. Не исключаю, наконец, что Валаам все же рассчитывал хоть за этот совет получить щедрые дары, которые были ему обещаны моавитянами.

Что же сказал Валаам? Передаю его слова, как они дошли до меня:

— Народ Израиля не может погибнуть ни от войны, ни от болезней, ни от засухи, ибо Предвечный оберегает его от всяких бед. Конечно, напасти время от времени постигают и евреев, причем кажется, что эти напасти совсем подавляют их. Но вскоре вслед за тем они снова усиливаются так, что наводят страх на своих врагов. Если хотите извести Израиль, пошлите своих дочерей соблазнить его сынов, дабы они склонили неприятелей ваших отречься от Господа Бога, принять ваших богов. А если сей народ отвратится от своего Господа, то и Господь отвратит лицо Свое от него и лишит Своего покровительства. Тогда вы сможете его победить.