Канаву она преодолевала, вися на ремне, который обвивал голову коня, под разгневанное ржание.

- Прости, Громушко! Прости!

Конь потихоньку сбавлял ход, пока не остановился. Она разжала горевшие от боли руки и сползла на землю. Прямо под ноги коню. Тот обеспокоенно посмотрел на нее, словно хотел сказать: «Что с тобой сегодня? Почему старших не слушаешь?»

Девушка поцеловала коня в склоненную морду.

Гром тяжко вздохнул – и отошел подальше от этой ненормальной, но такой любимой девчонки.

- Что?

- Как?

- Живой?!

К ней подлетели Патрик и мэтр Ди.

А на горе-жокея напал беспричинный смех. Истерика. Ну, такие у них были перекошенные лица – просто умора!

- Головой двинулся? – спросил Патрик почему-то у Грома.

- Фррррр! – ответил ему конь, и все отчетливо услышали, что ничем всадник не бился – потому как он – скакун приличный. Но мозги в головушке пора проверить. Во избежание.

- Послушайте, юноша! – мэтр покачал головой.

Дария поднялась и постаралась подавить истерический смех. Получилось плохо. Внутри все булькало, коленки тряслись, в голове звенело.

- Да что с вами?

- Не знаю! – она села на землю, обхватила колени руками.

- Что с ним? – вдруг заговорил его высочество, и смех, что до сих пор невозможно было унять, застрял в горле. – Я вам скажу, что с ним, метр. Он просто дрянной мальчишка, не ценящий то, что ему дали. Он чуть не угробил коня, которого ему доверили сводные сестры. А этот конь – все, что у них есть! Еще одна подобная выходка – я отберу коня и отдам Хелен!

Принц запнулся, увидев слезы в глаза Барта. Махнул рукой и зашагал прочь.

- Барт… - начал мэтр Ди.

- Не надо. Его высочество абсолютно прав. Я…

Дария тяжело поднялась на ноги, взяла Грома за повод и побрела прочь, сгорбившись, как двухсотлетний старик.

- Бааарт, - окликнул его мэтр, размышляя о том, какая муха укусила этих двоих?

И мальчишку, который сам на себя был сегодня не похож и принца, что, увидев, как бастард Адорно рухнул с коня – просто голову потерял.

- Все завтра, - нашла в себе силы обернуться Дария. – Завтра – я смогу!

Оставила Грома в охраняемой конюшне, пересела на коня, что ей выдали. Буланый на обратном пути сам выбирал аллюр. Он то тащился шагом, прислушиваясь к страдающему шмыганию носом, то пускался рысью, когда вспоминал, что он породистый и чистокровный. Всадник на его спине ни на что не реагировал.

Лишь вздрогнул, когда на повороте около реки им наперерез выскочили четыре тени.

- Ты попал, птенчик!

Хриплый голос. Черные плащи и маски. Мощным рывком чья-то рука выдернула Дарию из седла и отшвырнула подальше от коня. Тот нервно заржал и поскакал прочь.

«Удрал! Не Гром же!» - успела подумать. Потом была земля, боль и все. Темнота…

- Вон! Слышите?! Вон отсюда! И перестаньте стоять у меня над душой!

Скалигерри уже слышал раздраженный голос его величества, а ведь королевские покои были далеко. Чтобы дойти до них, надо пройти картинную галерею. С портретов на секретаря укоризненно смотрели предки его величества. Одни были недовольны тем, что он потакает слабостям повелителя, другие – что он делает это недостаточно быстро, и их славный потомок вынужден страдать.

- Теперь я понимаю, как возникают бунты и заговоры! – продолжал гневаться король. – Не будь я сам королем, я бы поднял восстание!

Скалигерри прибавил шагу. Что там еще случилось?!

Слуга забрал у его величества бумаги, поставил вместо них на столик тарелочку с невнятным белесым варевом.

Король, услышав знакомые шаги, вскинул голову. Но, увидев, что в руках Скалигерри нет съестного, только портфель с бумагами, на мгновение поник, но тут же снова разгневался:

- Уберите это! – ткнул правитель пальцем в варево.

- Но, ваше величество! Это замечательный суп-пюре! С куриной грудкой и разваренными кабачками!

- Без соли! И без хоть каких-нибудь приправ! Похоже на… Фу! Уберите, я сказал!

- Ваше величество, простите меня покорно…

- Ешьте! – король протянул несчастному слуге ложку.

- Как я смею…

- Вы же смеете говорить мне «но»! Ешьте, кому говорю!

Слуга взял ложку, успев бросить умоляющий взгляд на Скалигерри.

- Ваше величество, - поклонился личный секретарь, показывая взглядом на свой портфель. – Может быть, мы отпустим слугу?

- Отправим его за солью? – заинтересовался король Альберт.

- Приказ придворного лекаря! – Скалигерри уже впрямую показал королю портфель, пользуясь тем, что слуга стоит к нему спиной.

- Да? – спросил его величество.

- Соль только после того, как Гаральд одобрит ее в вашем рационе.

- И что для этого нужно сделать, - проворчал его величество, жестом отпуская слугу. – Увеличить жалование или пригрозить карами?

Слуга низко поклонился и поторопился исчезнуть. Тарелку с супом, впрочем, он с собой не забрал.

Скалигерри молниеносно выхватил из внутреннего кармана колбу, вытащил затычку и выпустил иллюзию. Скелет, меж ребер которого ползали огромные пауки, стучал полусгнившей челюстью.

- Отвратительно! Думаете просто испортить мне аппетит? Не выйдет! Я хочу есть, Скалигерри!

- Я не собираюсь портить аппетит моего короля… Я еще в своем уме и хочу жить.

- А вот это правильно, - кивнул король. – Это мудро.

- Я лишь хочу напугать того, кто может нам с вами помешать…

Повинуясь приказу, скелет отправился в коридор, примыкающий к королевской спальне.

- Пусть постоит на страже, - сказал королевский секретарь и тут же подошел к окну и распахнул его.

- Запахи! – пояснил он шепотом.

Король кивнул, жадно принюхался, ничего не уловил и с укоризной посмотрел на герцога.

Тот с видом фокусника залез в портфель для бумаг и достал оттуда небольшой сундучок. Поднес королю.

- Ну и? Что там, Скалигерри! Открывайте!

- Сундук не пропускает запахи, ваше величество. Айк над ним немало потрудился.

- Если внутри лежит хоть что-нибудь, что можно есть, я щедро награжу Айка, и отрублю вам голову, Скалигерри, если вы будете испытывать мое терпение! Открывайте, драконье дерьмо!

- Сундук можем открыть только мы с вами, ваше величество. В целях безопасности и конспирации…