Он отшатнулся, не веря своим ушам.

— Она… это сделала?! Она посмела?

Лера медленно поднялась с его колен, сделала несколько шагов в сторону кровати и села на краешек.

— Нет, Макс. Я сама к ней пошла. Сразу, как только узнала о том, что жду от тебя ребёнка. Мне было очень страшно, я так испугалась, что… мне просто нужно было с кем-нибудь посоветоваться.

— Мама знала, что ты беременна? — он был бледным, как полотно.

— Нет. Я так и не решилась ей сказать. Да и не успела… Мы всё время проговорили с ней о тебе, о твоём будущем. И я отчётливо поняла, что, оставшись с тобой, просто погублю твою карьеру. А ведь я готова была всё бросить, Макс, честное слово! — её голос дрожал. — Уйти из модельного бизнеса, лишь бы быть с тобой. Всегда с тобой. Твоя мама, видимо, почувствовала эту мою решимость и сказала, что если я тебя люблю — то, наоборот, отпущу.

— Отпустишь? — переспросил он в замешательстве. — Так ты меня и не держала никогда. Это я к тебе приклеился…

— Твоя мама так не считала. Она сказала мне, что мы с тобой молодые, у нас впереди вся жизнь, вовсе незачем торопиться и делать глупости, о которых впоследствии можно было бы сильно пожалеть. Сказала, что если наши чувства искренние, настоящие… то разлука в несколько лет им нипочём. Что нужно дождаться окончания твоей учёбы в Лондоне, а потом уже строить планы о совместном будущем, о свадьбе и так далее… Она не знала, что у нас с тобой всё зашло уже слишком далеко.

Лера замолчала ненадолго. Макс тоже молчал, ожидая продолжения.

— Поначалу я была в шоке, две полоски на тесте меня просто убили. А потом… подумав, даже обрадовалась. Это же не просто абстрактный ребёнок. Это наш с тобой малыш, Макс. Он — следствие и напоминание о той ночи, которая… — она нервно сцепила в замок пальцы. — Господи, да у меня ничего больше не было в жизни, кроме той нашей ночи! Но…

Макс пристально взглянул ей в глаза. Больше всего он ждал сейчас объяснений, что именно “но”.

— Этим я утянула бы тебя за собой в трясину, понимаешь?.. — Лера взглянула на него почти в отчаянии. — Ну на черта тебе в тот момент сдалась беременная я?! Пришлось бы жертвовать многим… А твоя мама… она очень боялась, что ты забудешь музыку. Бросишь заниматься — ради меня. И я могу её понять, Макс, клянусь! — горячо добавила Лера. — Её чувства вполне объяснимы. Она мать, она так сильно любит тебя, она столько в тебя вложила, что отдавать это всё на выброс какой-то прошмандовке…

— Она тебе это сказала? — быстро перебил её он. — Она тебя обидела?

— Я не дура, Макс, — Лера покачала головой. — Вполне умею читать между строк. И я вдруг поняла, что действительно не имею права портить тебе жизнь. Ты бы первый меня потом возненавидел… Но, когда я шла домой после нашего с ней разговора, то всё ещё не была уверена, что именно хочу сделать с ребёнком. Мелькала даже шальная мысль — ничего тебе не сказать, позволить уехать в Лондон, а потом… родить для себя.

— И что же заставило тебя переменить решение? — спросил он ровным голосом, стараясь не показать, что больше всего в этой ситуации его уязвляет другое — то, что Лера не захотела посоветоваться с ним! Даже к маме его пошла на исповедь, а ему ни словечка не сказала…

— А потом мне позвонил московский агент. Тот самый, что сосватал меня в Дом моды Славы Зайцева. Я сдуру призналась ему в том, что беременна… Как он на меня орал! — Лера поёжилась. — Он, конечно, был “в восторге” от этой новости. Кричал, что ребёнок всё испортит, утащит меня на самое дно. Что я окажусь в нищете, никому не нужная и жалкая. Что нужно прерывать беременность, пока не поздно. Короче, жутко давил…

Макс беззвучно, одними губами, выматерился.

— В итоге он предложил мне сделку: если я избавлюсь от ребёнка, то сразу же поеду на очень крутые съёмки в Италию. А осенью начну работать в Москве, в штате у Зайцева, как и было обещано. Понимаешь, — добавила она в отчаянии, — я реально была в таком ужасе от происходящего, что его предложение показалось единственным выходом и спасением. Самое трудное было — объяснить это тебе… И я решила, что заставлю тебя меня возненавидеть.

— У тебя это почти получилось, — криво усмехнувшись, сказал он. — Но поначалу, ещё до нашего разговора в больнице… мне просто было страшно и непонятно, что происходит, почему ты вдруг стала меня избегать, прятаться, сбрасывать звонки… Это было жестоко, косоглазая.

Лера отвела глаза.

— Я тогда не знала, что тебе сказать. Главный-то вопрос оставался открытым. И так жутко было идти в больницу… так стыдно признаться хоть кому-то… А через пару дней девочки в агентстве обсуждали различные методы контрацепции и последствия “залёта”, и одна из них вспомнила о постиноре как о безопасном и эффективном способе избавиться от беременности без вмешательства врачей. Макс, прости меня, прости меня за нашего ребёнка, я ужасно перед тобой виновата, но я так запуталась, так испугалась… — она закрыла лицо ладонями и разрыдалась в голос.

Сердце у него буквально разрывалось от боли. Макс отнял руки от Лериного лица и сам принялся вытирать ей слёзы.

— Глупенькая моя… господи боже мой, ну какая же ты глупенькая, господи-боже-мой!!!

— При чём тут “господи”, - отозвалась Лера, всхлипывая. — Я, между прочим, вообще не верю в бога… Если бы он существовал, разве позволил бы нам расстаться?

— Так это мы — идиоты. Сами виноваты, что так глупо всё получилось, — он со вздохом прижал её голову к своей груди. — Так больно было… До сих пор больно.

— Мне, наверное, всё же было немного легче, чем тебе. Не потому, что я меньше тебя любила, просто… я это проще перенесла. Я ведь привыкла любить тебя на расстоянии, с детства привыкла.

— С детства?.. — его брови недоверчиво приподнялись.

— Ты же мне сразу понравился. С первого взгляда… — тихо призналась она. — Но мне всегда хватало того, что ты просто рядом. Я готова была оставаться твоим другом хоть всю жизнь…

— А вот мне непросто всё это далось, — усмехнулся он. — Я тоже был влюблён в тебя, но даже не предполагал, что у нас что-то может получиться в итоге. На выпускном… я был просто ошарашен, ужасно растерялся, когда наконец-то получил тебя. В случившемся тогда — только моя вина, я не позаботился о предохранении. Лер, ну я честно не знал, даже мечтать не смел, что мы с тобой будем вместе в ту ночь! Ведь всё могло быть иначе… если бы я тогда не…

— Не надо, — она приложила указательный палец к его губам. — Достаточно покаяний на сегодня. Мы уже и так слишком много друг другу сказали…

Он погладил ладонями её плоский живот с аккуратной, безупречной ямкой пупка. Представил на миг — как бы выглядел этот живот на девятом месяце беременности? Огромный, тяжёлый, неповоротливый… с его ребёнком внутри. Представил — и прижался к Лериному животу губами, чтобы справиться со спазмом в горле. Не хватало ещё самому разреветься!

Она ни о чём не спросила… Но всё поняла. Закусила губу и просто крепче прижала его голову к себе.