Доусон кивнул, словно мой рассказ только подтверждал уже известные ему обстоятельства.

— А вы были на фронте, полковник? — спросил я.

Его лицо помрачнело.

— Нет, капитан. Не имел такой чести. К сожалению, мои обязанности удерживали меня в Индии все это время.

Сделав затяжку, Доусон подался вперед.

— Итак, чем я могу быть вам полезен? — спросил он, наливая себе немного молока из маленького фарфорового кувшинчика и размешивая чай.

— Я по поводу убийства Маколи. Расскажите мне обо всем, что вам удалось найти на месте преступления.

— Конечно, — кивнул он, опуская трубку на стол и делая глоток чая. — Боюсь, рассказывать почти нечего. Много крови, но и только. Как жаль, что собаки добрались до трупа раньше, чем ваши люди. Да, кстати, нам же удалось найти его палец. Его упаковали и отправили в морг специально для вас.

— Могу я получить копию вашего отчета?

— Разумеется, капитан. Я прослежу, чтобы отчет вам выслали.

— Ваши люди до сих пор охраняют место преступления?

— Естественно, и более того: они там останутся до распоряжения губернатора. Не беспокойтесь. Они никому не дадут там хозяйничать.

— Это весьма обнадеживает, — сказал я. — Если вы не возражаете, я хотел бы послать своих людей как следует прочесать переулок. Может быть, им удастся найти что-нибудь, что пока никто не обнаружил.

От добродушной манеры Доусона не осталось и следа.

— Надеюсь, вы не думаете, что мои люди недостаточно компетентны для подобной задачи?

— Вовсе нет. Просто иногда в суматохе можно что-нибудь упустить.

— Мои люди ничего упустить не могут, — отрезал Доусон. — Но ладно, пусть ваши люди свяжутся с Марджори. Она устроит им доступ. Могу я еще чем-нибудь вам помочь?

— Есть еще одна вещь.

— Да? — небрежно спросил он, берясь за отчет, который читал перед моим приходом.

Я рассказал ему о встрече в доме Амарнатха Дутты и о появлении Беноя Сена в Калькутте. Я надеялся, что если полковник решил, будто я не доверяю ему (что было чистой правдой), то моя откровенность убедит его в обратном.

Услышав имя Сена, полковник никак не выдал своих чувств. Только кивнул, не вынимая трубки изо рта.

— И это не все, — продолжал я. — На Дарджилингский экспресс напали ранним утром в четверг. Сначала сообщалось о попытке ограбления декойтами, но я боюсь, что это могла быть работа террористов, а именно Сена. Я предполагаю, что они искали деньги, чтобы договориться о покупке оружия. Наверное, не нужно объяснять вам, что все это значит.

У Доусона внезапно сделался такой вид, как будто я врезал ему по лицу тяжелой клюшкой для гольфа. Впервые за весь разговор я почувствовал, что сообщил ему что-то, чего он еще не знал. Приятное ощущение.

— Дело гораздо серьезнее, чем я ожидал, — сказал он наконец. — Что вы знаете о Сене, капитан?

— Не очень много, — признался я. — Наше досье на него полнотой не отличается. Я надеялся, что, может, вы предоставите мне доступ к вашему.

Доусон немного подумал.

— К сожалению, это невозможно, но одно я вам скажу: Беной Сен — личность крайне опасная. Полагаю, вы читали о его причастности к индо-германской антибританской деятельности? Но вы не знаете, что ключевым пунктом плана было поднять против нас местные подразделения калькуттского гарнизона. Насколько я помню, тогда это был Четырнадцатый джатский полк. Они размещались здесь, в форте. Если бы восстание удалось, то, скорее всего, они перерезали бы всех белых до единого. Сен уже однажды от нас улизнул. Я не допущу, чтобы это случилось снова.

— То есть мы можем надеяться, что вы поможете нам его выследить?

— Не сомневайтесь, — уверил Доусон. — Мои люди немедленно этим займутся.

— И как только у вас будут новости, вы сообщите мне в ту же минуту?

Доусон сухо улыбнулся.

— Безусловно, если у нас будет возможность. Но не могу обещать, что мы будем сидеть без дела и ждать, пока до вас дойдет весть, тем более если, как вы предполагаете, он замышляет крупную операцию. Этот человек был в бегах четыре года, потому необходимо поймать его, пока он в Калькутте. Иначе мы рискуем упустить его еще на четыре.

— Понимаю, — сказал я, увы, прекрасно осознавая, что получу первую весточку от Доусона, когда Сен будет или убит, или брошен в какую-нибудь военную тюрьму. В любом случае, если подразделение «Эйч» доберется до него раньше нас, вряд ли мне представится шанс его допросить.

Я поблагодарил полковника за потраченное время, допил чай и попрощался.

Я спустился по лестнице и вышел на солнечный свет. Несокрушим стоял в тени огромного баньяна и курил. Заметив меня, он быстро затушил сигарету и щелчком отбросил окурок в траву, потом отдал честь и пошел мне навстречу.

— У нас проблема, сержант, — сказал я, — и мне понадобится ваша помощь.

— Конечно, сэр, — ответил он, возвращаясь вслед за мной ко входу в здание.

Мы поднялись по ступенькам и пошли обратно в сторону комнаты двести семь.

— Слушайте внимательно, — сказал я. — Я познакомлю вас с одной очаровательной дамой по имени Марджори Брейтуэйт. Вы будете с ней флиртовать.

— Сэр?

— Ваша задача — занять мисс Брейтуэйт приятным разговором, а пока вы с ней беседуете, как следует рассмотреть ее начальника. Он сидит за перегородкой в дальнем углу комнаты. Только чтобы он вас не заметил. Как думаете, справитесь?

Банерджи с трудом сглотнул. Кажется, он занервничал.

— Не уверен, сэр, — ответил он, оттягивая воротничок рубашки. — Я никогда толком не умел разговаривать с англичанками.

— Да ладно вам, Несокрушим! Вряд ли с ними нужно разговаривать принципиально иначе, чем с индианками.

— Честно признаться, сэр, я и с ними не очень-то умею разговаривать. — У бедняги был такой вид, словно он собирался на собственные похороны. — В нашей культуре общение между представителями разных полов строго ограничено. Я никогда не знаю, что говорить женщинам… Разве что они любят крикет, — просветлел он. — В таком случае никаких проблем.

Судя по виду мисс Брейтуэйт, она вряд ли относилась к людям, на которых можно произвести впечатление, рассуждая о тонкостях игры в крикет.

— А знаете что, — сообразил я, — просто условьтесь с ней о доступе к месту убийства Маколи. Это вам по силам?

Банерджи кивнул с сомнением.

— Отличный настрой, сержант, — похвалил я.

Мы вошли в комнату двести семь. Я бросил взгляд на кабинет Доусона. Дверь была закрыта, и только его силуэт виднелся за матовым стеклом. Я подтолкнул Банерджи в направлении мисс Брейтуэйт и представил их друг другу.