— Ну, что, девочки? Устали уже? Все силы кончились? Это только начало!

Комвзвода продолжал выкрикивать свои, типа, угрозы. Честно говоря, хотелось сказать ему в ответ, что вообще уже не страшно. В нем реально больше играл энтузиазм и желание доказать начальству, что не все так плохо.

Тем более, сам лейтенант уже явно устал бегать. Это было видно по его красной физиономии и слышно по сбивающемуся дыханию. А у меня одышка еще и не началась. Я прям гордился с собой. Собой и Исаевым, который трусил с серьезным выражением лица, поглядывая на сослуживцев свысока. Мол, и все?! Это все, что вы можете?!

— К спортивному городку. Ускорились, ускорились! — Скомандовал лейтенант.

Нас ждали брусья, турники и вся эта ненавистная мне хрень. Грешным делом, мелькнула мысль, ну, вот здесь я точно облажаюсь. Ассоциация с подобным местом у меня не лучшая.

Я оглянулся, бегло осматривая товарищей на предмет их состояния. Каково же было мое удивление, когда я понял, что процентов семьдесят из них еле могли отдышаться после пробежки.

Ни черта не понимаю. Среди них есть и старослужащие, и сержанты. Я бы понял, если бы один молодняк стоял и держался, согнувшись, за животы с видом, что с минуты на минуту выплюнут свои легкие. Но эти-то куда?

— Становись в шеренгу по двое. Сейчас будем подтягиваться. Посмотрю, кто на что у нас горазд. — Лейтенант тоже дышал неровно, глотая слова. Сдаётся мне, не зря кого-то сегодня натягивал комдив.

Напротив нас стояли пять турников и один сержант. Видимо, в помощь Старикову, который подзывал по пять человек, для выполнения упражнения на перекладине. Первая пятерка пошла. Мысленно прикинул в голове, я попадал в третью партию. Исаев — следующая, четвертая.

— К снаряду, солдаты! К выполнению норматива приступить!

Господи… Я понял, почему тот парень, которого спросил о лейтенанте, назвал его придурком. Этот Стариков даже приказы говорил, как по написанному, еще и с таким пафосом, что хотелось подойти и дать ему в зубы. Честное слово.

Парни из первой пятерки запрыгнули на перекладины, а затем начали подтягиваться. Я снова запереживал. Как мы будем выглядеть на их фоне. И почему, вообще, я думаю теперь во множественном числе? Сразу и о себе, и об Исаеве.

Через пару минут чуть не засмеялся от облегчения вслух. Один подтянулся пять раз, другой — три, кто-то — вообще два. А некоторые, как и я раньше, болтались на турнике, изображая из себя ливерную колбасу.

Моя уверенность в собственных силах начала расти в геометрической прогрессии. Вторая пятерка тоже особо не отличилась показателями. Все было идентично.

— Дрищи! Вот, что я вам скажу! Не могу подобрать другого слова для вас. Что это за подтягивание? Такими темпами у нас и в обед будет проходить физо. Третья пятерка к снаряду.

Это была настоящая минута славы рядового Соколова. Подошел к турнику с уверенным лицом. По команде запрыгнул на турник и начал подтягиваться. Подтянулся двенадцать раз. Остальные четверо уже спрыгнули и с удивлением смотрели, как я продолжаю подтягиваться. Разжал руки, только когда понял, что дошел до пятнадцати. Сержант так глянул на меня, будто на всем белом свете советская армия может рассчитывать только на нас двоих. На него и на меня. Мне кажется, если бы не слишком большое количество свидетелей, он пустил бы скупую мужскую слезу.

— Как фамилия, солдат?

— Рядовой Соколов. — Ответил я, вытянувшись в струну.

— Молодец, Соколов! Откуда прибыл к нам?

— Из Чучково, товарищ сержант. Шестнадцатая бригада.

— Хм… неплохо… Погоди… Капитан Жук. Говорит о чем-то?

— Да, товарищ лейтенант. Он был командиром роты, где я служил.

— Ясно… — Лейтенант Стариков посмотрел на остальных. — Вот! Вот, товарищи солдаты, с кого надо брать пример! А он ведь только сегодня прибыл к нам в часть. Встать в строй, Соколов.

— Есть! — Я чувствовал, как моя грудь самопроизвольно выгнулась колесом.

Мои новые товарищи внимательно смотрели на меня, гадая, кто же такой, этот Соколов.

Потом пошла следующая пятерка и блаженный Олег подтянулся тоже пятнадцать раз. Причем, я видел, что ему стало хреново уже на десятом. Но он все равно вытянул еще пять.

Лейтенант Стариков светился, как новогодняя елка. Он был по-настоящему счастлив нашему с Исаевым существованию.

— В расположение шагом марш! — Скомандовал он, когда закончились подтягивания.

Я посмотрел на Исаева. Тот выглядел не менее счастливым, чем комвзвода. Ну, что ж… Похоже, наша служба обретает совсем иные черты.

Глава 20

На утро я проснулся до того, как дневальный благим матом заорал непривычное: «Дивизион, подъем!». Слово «подъем», вернее было очень знакомо, а вот, как часть дивизиона, я пока еще себя не осознавал.

Лежал и пялился в потолок. Состояние было отвратительное. Болели горло, голова. Ужасно свербило в носу. А еще имелось четкое ощущение, что у меня жар. Но идти будить сержанта я не рискнул.

Во-первых, подумал, может, это после вчерашней дороги. Все-таки мы промерзли, пока добирались до части. А организм Соколова мне еще мало знаком. Не сильно много мы с ним прошли, так сказать, рука об руку. Может, у него слабый иммунитет. Хотя, мне кажется, в эти годы и слов-то таких не знали. Иммунитет, вирусная инфекция и всякая подобная хрень. Было две болезни: ангина и похмелье. От первой болело горло, от второй — голова. А вся эта забугорная фигня, переходящая от летучих мышей, коров, собак, свиней, вообще особо не фигурировала. Ну, могли аппендикс еще по ошибке вырезать. Но это реже. Совсем в виде исключения.

Во-вторых, что толку будить сержанта. Таблеток, я думаю, в казарме не имеется, не аптечный пункт. Да и, честно говоря, подозреваю, градусник тоже отсутствует. А просто так полежать в кровати, чтоб понять, болею или нет, мне никто не разрешит. Ровно, как никто не принесет горячего чаю с малиной. Волшебного пенделя быстрее дадут для скорейшего выздоровления.

Поэтому решил подождать подъёма. А там, посмотреть по ходу пьесы. Хотя, было ощущение, что жар одолевает еще сильнее. Теперь еще и легкий гул в ушах появился.

Ворочался из стороны в сторону, ждал, когда же случится этот долбаный подъем. Впервые реально ждал. Как назло. Когда хочешь спать, дневальный орет, будто его режут. А если не режут, то хочется самому встать и прибить. Тут же, жду не дождусь заветного сочетания слов. А время тянется, этот козел дневальный молчит.

Наконец, раздалось долгожданное: «Дивизион, подъем». Я сразу же подорвался с кровати и отправился на поиски сержанта Стегачева. Далеко ходить не пришлось,