Сотник скрипнул зубами:

–Все одно, капище бы проверить не худо. Даже если и зря…

–Мы, господин сотник, метнемся?– изъявили желание Мекша и Федул.– Быстро. Одна нога здесь, другая – там.

–Ну, метнитесь…

Миша спрятал улыбку – все ж таки он не ошибся в этих хитрых парнях.

–Только к вечеру чтоб были здесь! На этой опушке.

–Есть, господин сотник!

Пришпорив коней, парни свернули на зимник и скрылись в чаще – только их и видели. Остальные тоже долго не выжидали – подались лесной тропкой к священной сосне, до сих пор чтимой почти всеми окрестными жителями.

Тропинка сильно заросла – едва проехать, а где и коня под уздцы, да еще и теснившиеся со всех сторон деревья закрывали небо своими ветвями, так что здесь, внизу, было сумрачно и сыро.

Вот вроде бы – сыро, в засушливый год и хорошо для грибов… Ан нет! Гриб хоть и не цветок, а тоже свет любит, в темнотище такой не растет.

Полутьма, густой подлесок, полный лесного шума, невольно заставлял говорить вполголоса, а больше – слушать. Вот где-то рядом кто-то прошмыгнул… Лиса? Бурундук? Ласка? Прямо над головой застучал дятел, закричала невдалеке, на болоте, выпь, и где-то в отдалении шальным затухающим эхом пронеслось кукованье кукушки.

–А здесь шли, и недавно,– обернувшись, заметила ехавшая сразу перед сотником Добровоя.– Трава примята, а тут вон – ветка сломана.

Михайла вскинул глаза:

–Думаешь, девы?

–Они, господин.

–А может, охотники? Лес-то дичью богат – видно.

–Охотникам простор нужен,– ничуть не чинясь, возразила дева.– А здесь – сам видишь. А вот самострелы насторожить да ловушки – это, ясен пень, милое дело.

–Эй, вы там!– приподнявшись на стременах, выкрикнул Миша.– Осторожней! На стрелу не нарвитесь.

–Да мы смотрим, господин сотник!– откликнулся Глузд.– Два самострела уже увидали. В сторонке…

–Интересно, охоты эти – чьи?– спросив сам себя, сотник покусал губы. Давно знал уже – лес не может быть сам по себе, обязательно поделен на охотничьи участки.– Наши или не наши?

–А ничьи!– весело отозвалась Войша.– И не наши, и не «журавлей»– посередке. Так что – каждый может. Но кто первый ловушку поставил – того и добыча. С этим строго.

–Похоже, подъезжаем…– Глузд остановил коня и обернулся.– Эвон, посветлело как!

И впрямь, впереди виднелась большая поляна, залитая жарким золотом солнца. Средь густой травы синели колокольчики, покачивались пожухлые венчики кипрея, белой пеной растекся почти до самого леса коварный болиголов. Жарко, солнечно, но чувствовалось уже – скоро осень. Уже отцвели лютики и купавницы, как и многие другие цветы, уже протянулись по кустам серебряные паутинки, а на березках вспыхнули первые желтые пряди.

–Ну, вот она… Священная сосна!

Мощное дерево с толстым стволом и корявыми ветвями росло чуть в отдалении, на небольшом холме. Все нижние ветки были украшены колокольчиками и разноцветными лентами… впрочем, ничего пугающего в священной сосне не было, скорее, наоборот – как-то все запущено, что ли. Вокруг все заросло, ленточки выцвели и потускнели, покрылись зеленой патиной колокольчики, часть их, сорванная ветром, упала и валялась у корней, рядом.

–Верно, с весны никого не было,– спешившись, вслух предположил Глузд.

Велька (десятник Велимудр!) покачал головой:

–Скорей, с Перунова дня… С Ивана Купалы…

–Да… скорее – так…

Младшие отроки – Доброгаст и Кирьян – все же посматривали на священное дерево с благоговением и страхом – видать, много чего наслушались о нем от родителей. Лана тоже спешилась и, пойдя, устремила глаза к небу. Что-то шептала… видно, молилась своему Тенгри, загадочному божеству бескрайних половецких степей и вечно синего неба.

Добровоя же… Девушка вдруг обернулась к лесу, глаза ее сузились, руки выхватили притороченный к седлу арбалет…

Еще его зарядить бы!

–Рассредоточиться!– спрыгнув с коня, быстро приказал сотник.

Все выполнили команду вмиг – как учили. Укрылись, увели лошадей, спрятались за сосною, заряжая арбалеты… Хорошо, Миша в первые свои времена еще с дядюшкой своим Лавром усовершенствовал взводный механизм, а потом уж и Кузнечик довел его до ума… Иначе б – дело тяжелое. Не каждый отрок справится. А так… так действовали слаженно и быстро. Секунд пять… десять…

–К выстрелу готов, господин сотник!

–К выстрелу готов!

–Готов!

–Готов…

Готовы…

Лана давно уже сдернула с плеча лук, наложила на тетиву стрелу… Правда, еще не натянула – так долго ли?

–Что там такое, Войша?– свистящим шепотом поинтересовался Михайла. Теперь-то уж можно было спрашивать… Хоть и прошло-то меньше минуты… Однако попробуй, враги,– напади, возьми!

–Дрозды улетели. Во-он, с тех кустов,– прячась за корявым стволом, Добровоя повела арбалетом.– Резко так… оп! И тень… Черная – метнулась. Я видела!

–Думаешь, засада?

–Вряд ли,– девушка сдула упавший на лоб локон.– Скорей – охотник. Нас увидал – испугался… Вполне мог и стрелой. Но…

–Что?– насторожился Миша.

–Но решил посмотреть. Затаился… да тут же сбежал. Увидел, как я обернулась.

Сотник задумался:

–Хорошо, кабы так… А если все же – засада? Тати лесные… мало ли… Парни!

–Есть, господин сотник!

Отроки уже понимали своего командира с полуслова. Да и так было понятно, что делать – лишь ждали команды.

Дождались – и тут же исчезли, змеями зашуршали в траве – о, не зря, не зря господа наставники гоняли ребят по-пластунски!

Уползли… проверят сейчас – как там, в чаще? Есть ли кто, нет ли…

Миша закусил губу…

Вот это, пожалуй, самое неприятное – ждать! Ждать, четко осознавая, что лично от тебя ничего теперь не зависит. Ты – дал команду, и теперь ожидай результат… А ждать да догонять – хуже нет! Вот и поэтому тоже управленцы частенько с инфарктами…

Ну, где же они, где? Пока тихо все… А девчонки, вон, напряглись тоже…

–Спокойно все, господин сотник!– высунулась из травы рыжая голова юного десятника Велимудра.

Официально доложил, по уставу…

–Там человече один стоял недолготь… Прикажешь имать?

–Сам как думаешь?

А вот это уже – делегирование полномочий и проверка понимания поставленной перед подчиненным задачи.

Поднявшись на ноги вслед за своим командиром, рыжий почесал подбородок, уже тронутый первым юношеским пушком. Ответил, однако же, без всяких колебаний: