Маркиза Руак с безразличием пожала плечами, хоть в душе и радовалась. Она добилась своего, вывела Живчика из душевного равновесия, взбудоражила его чувства, и теперь он выболтает ей все свои планы. А почему, собственно, не покрасоваться напоследок перед той, которая через несколько минут умрет? Да вот только ситуация находилась не настолько уж под контролем моррона, как тот предполагал. Симбиоты всегда дерутся до последнего и не опускают малодушно руки в ожидании смерти.

– Твой дракон жалкое ничтожество! Он боится! Да, боится нас, морронов, и вас, симбиотов! Ведь в нас настоящая сила! Он испугался и, поджав свой чешуйчатый хвост, трусливо удрал на другой берег Удмиры! Решил спрятаться, отсидеться, а не приехал в Денборг и не выколотил душонку из твоего слизняка-любовничка. Интересно, как ты его в постели величаешь: милый, любимый или хозяин?

– Кевий великолепен, а ты мерзкий, истеричный жабеныш, недостойный того, чтобы называться мужчиной! – подливала масла в огонь Онветта. – Твои мозги еще более жалки, чем твоя уродливая физиономия! Ты ведь ничтожество, ты ничего собой не представляешь! Без поддержки Гентара и Фламера – ты полный, бессильный ноль! Твои дружки-морроны покинули колониальные земли, и ты без них в Денборге и дня не протянешь!

– Какая поразительная осведомленность! Браво, маркиза! – хлопнул ладонями по толстым ляжкам возмущенный моррон. – Да только отъезд моих собратьев ни твоего дружка, ни всех вас, выродков, не спасет! Мартину, видишь ли, показалось, что дракон – надежный союзник, что, объединившись с ним, «Легион» способен уничтожить всех симбиотов, стереть вас с лица земли! Вот и пускай бегает за чешуйчатым трусом, а затем его уговаривает! А пока они с Фламером без толку время тратят, я реализую свой план!

– План?! Ты сказал «план»?! – громко захохотала маркиза и даже картинно схватилась за сердце. – Вот уж не смеши! Твой крохотный мозг сумел породить настоящий план?! Кто бы мог подумать!

Доведенный до бешенства Живчик в кровь закусил нижнюю губу. Он поднял руку, чтобы ударить Онветту, но сдержался.

– Напрасно смеешься! Я ведь знаю, что творится на ваших шахтах! – победоносно заявил маркиз Вуянэ, выделив интонацией последнее слово. – Да, да, я в курсе того, что урвасам помогают духи их предков. И что дикари провели древний ритуал. Твой Кевий по всему Континенту нанял нежить, чтобы шахты от враждебных духов очистить! Я знаю даже то, что этой ночью Денборг покинут два отряда наемных тварей: один направится к шахте на филанийской границе, а второй очистит рудник у речушки Милока. Вот видишь, милая, я не такой простачок, как тебе казалось!

Маркиза Руак довольно умело изобразила удивление и страх, впрочем, сделать это было совсем нетрудно. Она, действительно, не ожидала, что вельможе из Марсолы так много известно о том, что творится в герканской колонии. Окрыленный достигнутым результатом, ведь ему удалось заставить Онветту наконец-то воспринять его всерьез, Живчик самодовольно улыбнулся и даже осмелился похлопать красавицу по щеке. Впрочем, ему пришлось быстро отдернуть руку, острые зубки щелкнули возле самой его ладони.

– Так вот! – заметно повеселевший Живчик продолжил развивать свой успех и выбалтывать свои планы. – Если ты думаешь, что я подниму всю филанийскую колониальную армию вместе с охотничьим ополчением и с остатками так называемых «гердосских мятежников» и поведу их на Денборг, то очень сильно ошибаешься! Я не хочу развязывать войну, в этом нет необходимости! Сегодня, после того как убью тебя, душа моя, я направлюсь прямиком к одной из шахт. А там… там произойдет непредвиденное! Видишь ли, по природе своей духи лесных дикарей и мы, морроны, очень сильно похожи. Примерно, как дальние родственники, ведь мы были созданы одним и тем же божеством, имя которому Коллективный Разум. Мы разные инструменты, у которых фактически одна и та же цель – защищать человечество! Они не нападут на меня, они просто не могут напасть. Я же через блуждающие по земле души умерших и при помощи шаманов племен войду в контакт с древними божествами этих земель. И сделочку им предложу! Колониальные земли возвращаются к их законным хозяевам, то есть маковам, далерам, урвасам, а они помогут «Легиону» справиться с симбиотами, и прежде всего с их главарем, то есть твоим любовничком! Вот видишь, дуреха, я не такой уж простак, каким кажусь с первого взгляда. У нас с Мартином всегда были разные мнения по многим вопросам. Он – мозг, да и я на кое-что гожусь! Цель же у нас всегда была общая: избавиться от вас и от прочих паразитов, живущих за счет человечества.

Маркиз Вуянэ торжествовал победу и внешне не скрывал этого. Он не просто собирался убить Онветту, вначале ему хотелось отравить последние минуты ее существования, лишить надежды, морально уничтожить как симбиота и, главное, как женщину. Он хотел, чтобы она узнала, что их дело скоро погибнет, а ее любимый Кевий проживет не долее нескольких дней. Месть свершилась, глядя на искаженное ненавистью лицо красавицы, моррон вкушал сладкие плоды своего триумфа.

– О Небеса, какой же ты идиот! – вдруг совершенно спокойно, без намека на бушевавшие внутри чувства, произнесла обнаженная красавица и грациозно, как львица, растянулась на кровати. – Спасибо тебе, ДУ-РА-ЧОК!

Не успел моррон и бровью повести, как белоснежная ручка красавицы легонько надавила на рычажок, спрятанный в изголовье кровати. В тот же миг постель разверзлась, словно врата Преисподней, и обнаженная девица вместе с подушками, простынями и двумя пуховыми перинами провалилась куда-то вниз. Живчик кинулся вперед, но створки кровати снова встали на свое место. Коварная Онветта перехитрила моррона, ушла красиво, получив все, что хотела, то есть информацию. Обманутому во второй раз маркизу ничего не оставалось, как только подойти к столу и залпом осушить бокал вина, ведь от пламенных речей у него уж очень пересохло в горле.

– А я-то думал, у нее тайный ход, как у всех нормальных людей, за камином. Во симбиоты, все у них через… постель, – произнес вслух маркиз Вуянэ, радуясь, как дитя, и верности своего наблюдения, и красоте спонтанно сложившегося каламбура.

Он выполнил все, что хотел; глупышка-рыбка клюнула на наживку, но лицедейство его утомило. Вечером он должен отправиться за отрядом нежити к речушке Милока, а до того времени еще оставалось множество не столь важных, но тем не менее хлопотных дел. Игра продолжалась, он удачно завершил очередной этап, и вот-вот должна наступить долгожданная развязка.

* * *

Жизнь в большом городе не только накладывает свой отпечаток на внешность человека, но меняет его характер, систему ценностей и то, что принято называть душой. Люди становятся напыщенней, черствее и настолько замыкаются на своих мелких, насущных проблемах, что игнорируют буквально все, лежащее за гранью их убогого и жалкого мирка. Горожане редко проявляют сострадание к чужим бедам, они не приютят странника, оставшегося без гроша, и позволят потерявшему сознание прохожему целый день проваляться на мостовой, а то и в сточной канаве. «Это не мое дело! Это не моя беда!» – подобные мысли – первый и самый явный симптом пожирающего душу эгоизма, безразличного и безучастного отношения ко всему, что не относится к собственной, поставленной в центр мироздания персоне.