— Да мне вообще секс не особо нравится, — перебила его Лара. — Не только с тобой. В принципе. Это… ну, не моё что ли.

Мирек уставился на неё абсолютно охреневшими глазами. Нет, он читал, конечно, про асексуалов, которых не интересует секс, но это мог быть кто угодно, только не Лара! Она так загоралась от малейших, даже самых легких прикосновений, так стонала и выгибалась в его руках… Хотя во время секса и правда вела себя так, будто ей все равно. Во всем этом был какой-то подвох, но он никак не мог понять, какой.

— Ларко, а коликрат у тебя был секс? — проговорил Мирек, мешая от волнения чешский и русский. Лара, закусив губу, смотрела в потолок, избегая смотреть ему в глаза. Лицо и шея у нее были красными от стыда.

— Три. Ты третий.

Миреку показалось, что он неправильно понял.

— Я твой третий партнер? — уточнил он.

— Третий партнер, — Лара невесело усмехнулась, — и третий раз. Да, вот так. Слушай, я пойму, если ты не захочешь.

— А когда был второй раз? — перебил её Мирек, которого накрывало осознанием того, что он абсолютный идиот.

— Полтора года назад, кажется, или больше. А это важно?

Два половых акта. Однократных, не очень удачных. Потом огромный перерыв. И потом он, который так старался впечатлить ее, что трахался, будто нормативы сдавал: сильно, жестко, глубоко. Еще и размер у него, хм, не для начинающих.

— Тебе было очень больно, да? — прошептал он.

Лара молча кивнула, слезы беззвучно потекли по щекам. Мирек привлек её к себе и обнял.

— Я не знал, — покаянно шептал он. — Почему ты не сказала?

— Мне было стыдно, — всхлипнула Лара. — Я же старше тебя, должна быть опытной… Я же видела, что ты старался, но понимаешь, я никакого удовольствия в этом дурацком сексе не вижу. Мне или больно, или вообще никак. Я, наверное, просто фригидная.

— А ты получала оргазм сама? От пальцев или с вибратором? — хрипло спросил он. Лара замолчала, а потом смущенно выдохнула:

— Да… от пальцев…

— А от секса никогда? — Мирек слегка поглаживал ее руку, а потом прижался губами к запястью, и кожа сразу покрылась мурашками от его горячего дыхания.

— Нееет, — ее голос был предательски хриплым.

— А хочешь? — Мирек требовательно прикусил кожу, и Лара неожиданно для себя вздрогнула от удовольствия, пронзившего все тело.

— Хочу, — тихо призналась она.

Через мгновение Мирек уже нависал над ней, челка падала на лоб, глаза были как темные озера с еле заметной зеленой кромкой.

— Не бойся, — бархатно прошептал он на чешском. — Сегодня не будет больно, обещаю. Я войду, только когда ты об этом попросишь. Очень хорошо попросишь.

Мирек всегда избегал девственниц, да они и сами не то чтобы к нему стремились.

Большинству девушек все же хочется, чтобы первый раз был по любви, а Мирек ясно давал понять, что он не про это. Так, потрахаться пару раз и все. Да и вообще, судя по слухам, проблем с этими девственницами не оберешься… Боль, кровь, девчонка зажата, ей никакого удовольствия, а он что, садист, чтобы всем этим наслаждаться?

Гораздо лучше иметь дело с опытными: ничего объяснять не надо, она сама знает, как на тебя сесть, чтобы ей было хорошо, да и минет сделать не откажется.

И вот судьба прекрасным образом посмеялась над ним, вложив в его руки девушку, которая хоть девственницей и не была, но лучше бы была девственницей!

Потому что три негативных опыта за спиной (один из которых его личная заслуга) — так себе мотивация к тому, чтобы заниматься сексом. Он судил по себе: если бы ему было больно трахаться, он бы просто не трахался! Дрочил бы себе спокойно и всё. Так что тут он Лару понимал.

Но очень-очень хотел, чтобы ей наконец-то было хорошо не только от своих собственных прикосновений, но и от его. Опыта соблазнения невинных девушек у него не было, зато было огромное желание доставить Ларе удовольствие. И это сейчас было самым важным.

— Не думай, золото моё, — прошептал Мирек на чешском. — Просто расслабься и чувствуй меня.

Он стянул с себя футболку, с удовлетворением отмечая, как загорелись Ларины глаза при взгляде на его тренированное тело, а потом медленно обвел пальцем её губы, едва касаясь нежной чувствительной кожи. Лара непроизвольно разомкнула рот и задышала чаще. Рука скользнула ниже, оглаживая шею, язык легко коснулся ямки под ключицами и лизнул её, попробовав на вкус. Лара вздрогнула всем телом и потянулась к ласкающему её рту, чтобы еще раз ощутить это горячее влажное касание, от которого так сладко тянуло внутри.

— Красивая моя, хорошая…

Ладони Мирека скользнули под футболку и накрыли грудь. Он еще с порога заметил, что Лара не надела бюстгальтер, и вид сосков, натягивающих тонкую трикотажную ткань, уже давно дразнил его. Теперь можно наконец-то потрогать эту невероятную красоту. Мирек резко дернул с неё футболку, Лара пискнула от неожиданности, но не успела ничего сделать — её тут же стали так горячо и пошло целовать, вылизывая рот изнутри и практически трахая его языком, что все мысли вылетели из головы, оставив только ощущения — сладкие, невозможные, заставляющие тело бесстыдно изгибаться, прося большего.

Мирек с трудом оторвался от таких вкусных и мягких губ. Лару можно было целовать бесконечно, но сегодня он хотел попробовать её всю. Вот сейчас невыносимо тянули к себе эти яркие, дерзко торчащие соски. Он гладил их, разминал пальцами, чувствуя, как одновременно с этим наливается член и становится каменным, до боли упираясь в ширинку. Первый раз в жизни ему хотелось не удовлетворить свой голод, а разжечь чужой: раздразнить, пробудить, заставить стонать и кричать под ним.

Мирек опустил голову ниже и облизал сначала один сосок, потом второй.

Ожидаемой реакции не последовало. А если попробовать немного грубее… Он с силой втянул сосок в рот, а второй сжал пальцами, слегка потянув на себя.

— Ооо, — Лара не сдержала протяжного стона, сильно выгибаясь всем телом. — Миииир…

— Хорошо? Так хорошо?

— Очень… Дааа… Мииир… Еще!

Невозможно было представить что-то более сексуальное, чем полуголая Лара с разметавшимися по подушке волосами, с припухшими от поцелуев губами, которая выстанывает его имя и просит продолжать. Сука, он так долго не продержится!

Мирек осторожно перехватил Ларины руки, вцепившиеся в его плечи, и положил их ей же самой на грудь.

— Погладь себя, — хрипло попросил он. — Потрогай.

И стал, сжав зубы, расстегивать туго натянутые джинсы. Это еще вопрос, кого он сильнее распалил этими медленными ласками. Мирек несколько раз провел ладонью по каменно твердому члену, жадно смотря, как Ларины узкие ладони сжимают охеренно красивую грудь, а пальцы поглаживают яркие набухшие соски. Глаза у нее были закрыты, казалось, что она находится в каком-то трансе.