А еще глупее то, что сама она, похоже, влипла в Мирека гораздо сильнее, чем это стоило делать. И не только на уровне физического влечения.

— Ты прав, — через силу улыбнулась Лара. — Мы просто вместе, нам хорошо, и не надо ничего придумывать, так?

— Да, бэрушко, так. Идём со мной.

Довольный тем, что все так хорошо решилось, Мирек поцеловал её в сладкие, пахнущие корицей и шоколадом губы и потянул за собой в комнату. Лара не сопротивлялась. Тело, испытавшее вчера радость секса, моментально откликнулось и всеми доступными средствами давало понять, что оно готово к продолжению банкета.

И Лара в общем была с ним солидарна и с удовольствием подставилась под жадные ласки Мирека. Но когда через полчаса она, задыхаясь, откинулась на подушку, приходя в себя после оргазма, стало понятно, что хорошим сексом не удалось стереть тот неприятный осадок, который остался после их разговора. И теперь он иголкой колол где-то внутри, отзываясь слабыми импульсами боли. Впрочем, это было вполне переносимо, и Лара усилием воли затолкала эти ощущения еще глубже, чтобы они не мешали наслаждаться тем, что есть сейчас.

* * *

Сначала казалось, что рождественские каникулы продлятся вечность, но дни убежали, просочились сквозь пальцы, и не так много времени получилось провести вместе, как хотелось изначально. Во-первых, Мирек не стал больше ночевать у Лары, потому что снова устраиваться на полу ему не хотелось, а вдвоем на этой кровати нормально спать не получалось. Поэтому уезжал поздно ночью и возвращался утром.

Во-вторых, 28 декабря неожиданно вернулась соседка, едва не спалив их с Миром.

Пришлось тому убегать огородами, хорошо хоть не в одних трусах.

— Может, я к тебе приеду? — спрашивала Лара по телефону.

— Можешь, но… — даже не видя его, она могла представить, как он пожимает плечами, — я здесь не один живу, у меня только комната. И соседи сегодня устроили вечеринку.

— Понятно, — ей удалось сказать это легко и беспечно. — Тогда как-нибудь в другой раз.

Они еще немного поболтали, а потом Лара с тяжелым сердцем пошла готовиться к занятиям со студентами и со своими детьми: надо же было хоть как-то убить время.

29 декабря Мирека забрал на весь день Макс — они снимали несколько видео, а потом у них была какая-то тренировка и одновременно тусовка с приехавшим из Штатов райдером. А на следующий день — что было ожидаемо! — он спал до двенадцати. Лара в это время прогулялась до супермаркета и закупилась продуктами на Новый год. Ей очень хотелось приготовить настоящий праздничный ужин, такой — классический! С оливье, бутербродами с икрой и мясом по-французски. Правда, реальность моментально внесла коррективы в этот план: икру в Праге она нашла, но стоила та непомерно дорого, а для горячего нужна была духовка, которой, собственно, в общежитии не было. «Тогда будут мясные рулетики, — размышляла Лара, складывая продукты в тележку, — без бутербродов обойдемся, а вот шампанское надо взять обязательно! Будем вдвоем пить шампанское и смотреть на фейерверки». Радость, как пузырьки того самого шампанского, бурлила внутри, прорываясь наружу счастливой улыбкой и мечтательным взглядом: Новый год Лара любила даже больше, чем свой день рождения.

В обед позвонил наконец Мирек:

— Бэрушко, тут ребята уехали на весь день. Приедешь ко мне? Или могу я к тебе, если соседки нет.

— Соседка здесь, — с досадой сообщила Лара. — Собирает вещи, должна сегодня вечером уехать. Давай лучше я! Напиши адрес.

— Это далеко, — предупредил Мирек.

— Нормально, доеду, — отмахнулась Лара. И только когда гугл ей выстроил маршрут — на автобусе, на метро, потом на трамвае — она оценила, чего стоило Миреку ездить туда-сюда. Дорога заняла больше часа, но все было не зря. Каждая минута! Ведь на остановке её ждал Мир — такой родной, такой красивый, что сердце екнуло и забилось, как ненормальное.

— Ларкооо, я соскучился, — обнял он её.

— Мир, тут же люди, — слабо сопротивлялась Лара, которой на самом деле хотелось прижаться к нему и простоять так вечность. Или две вечности.

— Никого тут нет. Одна старая пани и еще пани с ребенком. Им на нас неважно, — засмеялся Мирек и сильно, глубоко поцеловал её.

До квартиры они еле дошли: пока Лара в лифте, поскуливая от нетерпения, задирала ему куртку и футболку, пытаясь добраться до смуглого твердого живота, Мир уже расстегнул её джинсы и нырнул ладонью туда, где судя по горячему мокрому приему, его очень и очень ждали.

— Миир… я не могу уже… хочу тебя!

— И я, мойе златичко! Идем!

Мирек практически внес ее на руках в квартиру, закрыл дверь в свою комнату и тут же вытряхнул Лару из всех одежек. У него на мгновение перехватило дыхание — так она была хороша. Невероятная, сказочная, даже не верится, что эта девушка — его.

— Моя, — прошептал он, сжимая в руках белоснежные плечи и, присасываясь, как вампир, к нежной шее. — Мойе…

И опрокинул Лару на кровать.

Мирек и раньше смутно догадывался, что с ней будет иначе, чем с остальными, и пары встреч ему будет недостаточно, чтобы насытиться, но он не ожидал, что его настолько сильно накроет. Это была какая-то зависимость, которая не только не утихала, но как будто с каждым разом становилась все сильнее и сильнее. Он вчера еле выдержал без неё, уже хотел наплевать на этого американца и рвануть к Ларе, но Макс заметил его настроение, зажал в углу и пригрозил яйца оторвать, если он сейчас свалит. Ссориться с другом не хотелось, пришлось остаться. Зато сейчас вот она, Лара, лежит в его руках, изгибается и стонет так, что больших трудов стоит не кончить в ту же секунду. И он всеми силами оттягивает финал, переключая внимание на неё и проходясь языком по всем чувствительным точкам, которые уже успел узнать. Сжать губами соски, лизнуть ключицу, прикусить плечо — и сходить с ума от ответной реакции, когда Лара мечется под ним, прикрыв глаза и просит, умоляет войти в неё. А он и сам уже хочет этого сильнее всего на свете. Но сегодня будет немного иначе.

Мирек легко подхватывает Лару, переворачивается и усаживает её на себя.

— Давай, златичко, сегодня ты главная.

И Лара, сперва замерев от нерешительности, начинает двигаться. Сначала неловко, потом увереннее, а потом вдруг находит такой угол наклона, что сдавленно вскрикивает, глаза мутнеют от наслаждения, и она уже скачет на нем в полную силу, так, что у Мирека темнеет под веками. Он перехватывает свою наездницу, прижимает к себе и несколькими резкими движениями доводит её до оргазма, а потом кончает сам. Так сильно, что от удовольствия выгибает и выламывает все тело.

— Ого, а мне понравилось! — сообщила разрумянившаяся Лара, когда немного отдышалась. — Сверху тоже здорово!

— Мы еще сзади попробуем, — лениво пообещал Мирек. — Немного отдохну и попробуем.

— А завтра я хочу еще раз сверху, ладно? — попросила она и неожиданно покраснела, став в этот момент такой невозможно хорошенькой, что он тут же ее поцеловал.