Она прошла в сам клуб. Он уже начал заполняться гостями. Несколько пар выстроились в очередь перед стойкой на входе. По четвергам здесь явно проходила так называемая кинки-вечеринка, и гости с такого рода наклонностями считались особенно желанными. Согласно домашней странице заведения, на первом этаже находились бар и диваны, а на втором – так называемое чувственное пространство. Посередине танцзала стоял шест для стриптиза. А у барной стойки толпились гости всех мастей, в большинстве своем одетые в кожу и латекс с аксессуарами в виде цепей и кожаных ошейников с заклепками. Там были также латексные корсеты с молниями, чулки в сеточку, пояса с резинками, черные маски, а на мужчинах что-то вроде боди, представлявшем собой узкий кусок ткани, проходивший от промежности вверх к плечам. Наряд одной дамы состоял из красных латексных перчаток до локтей, лифа и колготок с просветом в районе лобка. Карин старалась не таращиться по сторонам. Ей на глаза попался совершенно голый мужчина, только в кожаных полусапожках и кожаном шлеме на голове. Он был пожилой, наверное, лет семидесяти, и она не без труда подавила желание опустить взгляд на его половые органы, свободно болтавшиеся между ног.

Некоторые гости начали танцевать. Одна женщина вертелась вокруг шеста. Здесь хватало и молодых, и далеко не юных представительниц прекрасного пола, а также мужчин самого разного телосложения. Карин заставляла взгляд скользить по обрамлявшим танцевальное пространство сводам и украшавшим стены зеркалам, лишь бы не видеть раскачивающиеся груди, трясущиеся ягодицы и бритые лобки. А если бы она еще осмелилась подняться вверх по лестнице…

– Могу я пригласить?

Старичок в полусапожках и шлеме внезапно появился перед ней и улыбнулся заискивающе.

Карин вздрогнула.

– Нет, спасибо, – промямлила она.

Он просто кивнул и повернулся на каблуках, не настаивая.

Боже, чем она занимается? От одной мысли танцевать с раздетым пенсионером у нее возникло страстное желание сбежать отсюда.

Лестницу на второй этаж украшали мигающие гирлянды. На стене по соседству с ней висело множество заключенных в рамки фотографий обнаженных людей с хлыстами и в наручниках, сидевших в клетках или связанных различным образом. Несколько красных неоновых сердец и ярко розовая стрела освещали путь. Неоновое слово Amour светилось на табличке в темноте. Невольно ей вспомнился «Туннель любви», старый добрый аттракцион в парке развлечений «Грёна Лунд». В отличие от него здесь был настоящий туннель любви. И тех, кто осмеливался подняться по этой лестнице, наверняка ждали самые невероятные впечатления.

Карин с облегчением перевела дух, увидев приближавшихся к бару Джорджа и Стефани. Их не составляло труда узнать по фотографиям с домашней страницы клуба. Стефани была изумительно красива и выглядела как звезда пародий со своими пышными формами, едва прикрытыми коротким кожаным платьем. Джордж же имел полностью покрытое татуировками тело, большую черную бороду и гладко выбритую голову. Его сильные руки украшали крупные драгоценности, а один глаз закрывала черная повязка. Карин сразу же стало интересно, действительно ли он частично потерял зрение или использовал ее как трюк для придания себе дополнительной привлекательности.

Они подошли и поздоровались, и Стефани предложила уединиться в их кабинете, который примыкал к раздевалке, и поговорить там. Она пошла впереди и показывала дорогу, в то время как Джордж обменялся фразами вежливости с Карин и спросил, понравился ли ей клуб.

– Я никогда не посещала подобных заведений, – призналась она. – Поэтому он произвел на меня своеобразное впечатление.

– Всегда интересно, когда кто-то из властных структур осмеливается выйти за пределы обычной для него обстановки, – сказала Стефани.

Кабинет представлял собой маленькую комнату с письменным столом, далеко не новым обтянутым гобеленом мягким гарнитуром и заваленной всевозможными газетами и книгами полкой. Джордж закрыл за ними дверь, и они расположились вокруг обшарпанного журнального столика. Стефани закурила сигарету и с наслаждением втянула дым.

– Как вам известно, я здесь, чтобы поговорить о Хенрике Дальмане, – начала Карин. – Насколько часто он посещал ваш клуб?

– Хенрик Дальман, да, – сказал Джордж. – Он приходил раз в месяц примерно…

– Один или с кем-то? – поинтересовалась Карин.

– Чаще всего один, насколько я помню.

– Но порой все-таки в чьей-то компании?

Джордж включил компьютер.

– Он оформил членство вместе с одной подругой, по-моему, Мелиндой Монсун.

– Странное имя, – заметила Карин. – Вам известно что-нибудь о ней? Кто она? Адрес? Номер телефона?

– Нет, в качестве основного члена числится Хенрик, поэтому у нас только его контактные данные.

– Вы не заметили, Хенрик не проявлял бисексуальных наклонностей?

Стефани и Джордж переглянулись.

– Трудно сказать, – ответила Стефани уклончиво. – Мы не изучаем сексуальных предпочтений наших гостей, а предоставляем их самим себе, занимаясь нашими делами.

– Когда он был здесь в последний раз? – спросила Карин.

Джордж сверился с компьютером. Ему понадобилось около минуты.

– Шестого июня, – сказал он. – В субботу, в наш национальный праздник.

«Это сходится с тем, что говорил Андерс, – подумала Карин. – За неделю до убийства».

– Он приходил один или с кем-то? – продолжила она.

Джордж почесал подбородок и, судя по его виду, задумался.

– Я не знаю, никто не зарегистрирован в качестве его спутника, но, если память меня не подводит, он проводил время с женщиной. Я также встречал ее здесь.

У Карин зачастил пульс.

– И как выглядела эта женщина?

Джордж почесал бороду.

– Высокого роста, длинные темные волосы, – сказал он. – Красная губная помада и черные как смоль глаза.

– Ты уверен? – поинтересовалась Карин.

Он кивнул:

– На сто процентов.

Норста-Аурер находился на самой северной оконечности острова Форё. Совершенно пустынный широкий песчаный пляж, протянувшийся на много километров от мыса Шерс, где гнездились тысячи морских птиц, до маяка Форё. Песок здесь был светлый и мелкий, и море раскинулось перед ними, насколько охватывал взгляд. Горизонт дугой тянулся далеко впереди, вода сверкала на солнце, и ни единого суденышка не наблюдалось вокруг. Здесь не было также никаких строений в полном смысле этого слова, за исключением нескольких домов в самом начале пляжа. Ни один человек не попал в поле их зрения в это прекрасное утро в канун Янова дня, и Юхану с Эммой казалось, что берег принадлежал только им двоим. Если бы не кривые сосны и заросли можжевельника наверху на лесной опушке, вполне могло создаться впечатление, что они находились на Бали или на каком-нибудь другом экзотическом острове в южных морях.