– Может, и так. – На мое удивление, Боровая не стала спорить. Хотя в ее эмоциях явно плеснуло раздражением и злостью. – Не в этом дело. Я хочу предложить вам мировую. Вы не трогаете меня – я не трогаю вас. Более того, я постараюсь переехать из вашего города весной, после начала навигации. Вроде ведь ниже по течению Великой есть еще города, где цивилизация не пустое слово?

– Есть. – Я медленно кивнул, стараясь как можно точнее сканировать эмоции девушки. Кстати, странно, ее наверняка учили блокировать свой эмоциональный фон. Она ведь работала в серьезном концерне, а там всегда учитывают возможность присутствия на переговорах эмпата или менталиста. Но фальши я не обнаружил. Все тот же коктейль, но Евгения сама верит в то, что предлагает. – Я в принципе не против. Свое я с вашего семейства взял, можем счета обнулить. Вы как, согласны?

Я поглядел на девушку и, повернувшись к основному лагерю, крикнул:

– Федь, Шел, подойдите сюда, пожалуйста. И, Шел, возьми мою планшетку. – Обернувшись к Боровой, я пояснил: – В планшете есть бумага и карандаши, а Бирюков и Брауберг будут свидетелями.

Взяв у подошедшей девушки планшетку, я поблагодарил ее и объяснил Федору и Шейле, почему я их позвал.

– Ну, мировая лучше ссоры. Здесь, на этой планете, и так слишком много льется крови. И мне было бы жалко такую красивую девушку, как вы, Евгения. – Федор уселся на камень рядом с Боровой и подмигнул мне. А сам принялся рассматривать профили лиц блондинки и шатенки, то есть Евгении и Шейлы. Ну и не только лица, девушки, по причине относительного тепла в пещере, ходили в тонких рубашках. А вот нательного белья у Евгении не было, да и у Шейлы под тонким шелком была только ее собственная кожа. Тела у девок красивые, сиськи молодые, посмотреть есть на что у обеих. Так что это занятие Федору намного интереснее, чем смотреть на то, как я пишу мировой договор между мной и Евгенией в двух экземплярах.

– «Настоящим подтверждаем, что между Евгенией Боровой и Матвеем Игнатьевым заключен мировой договор, с обнулением всевозможных счетов между семьями.

Обе стороны намерены соблюдать мир между собой и семьями друг друга, обязуются не привлекать наемников или прочего постороннего люда для возможных действий друг супротив друга. Да пребудет так во веки веков, аминь».

Боровая прочла и усмехнулась. Взяла карандаш и аккуратно расписалась на моем и своем экземпляре, после чего передала бумаги Федору и Шейле.

– Неплохой договор. Никаких приписок мелким шрифтом. Может быть, теперь вы вернете мне мой револьвер?

– Может быть, поменяете на другой? С доплатой? – Я встал, опираясь на костыль. Блин, хреноватенько, нога почти не слушается. И это несмотря на то, что мясо практически зажило, уже струпья начинают отваливаться, обнажая тонкую розовую шкурку. Похоже, у меня скоро задница станет как у павиана – наполовину красная, наполовину волосатая. – Этот же здорово тяжел, да еще переснаряжать долго, пока забьешь в каморы по очереди порох да пули, да капсюли на брандтрубки взденешь, времени пройдет вагон и маленькая тележка. Вон поглядите, какой пистолет у Шейлы. Плюс оружейный пояс с кобурой и патронташем, плюс патроны. Могу еще винтовку добавить, восьмизарядную. Кстати, в кого вы так увлеченно палили, что почти весь барабан расстреляли?

– Я не знаю, они мне не представились. – Боровая нахмурилась, отчего на высоком лбу прорезались морщины. – Напали на меня, когда разбивала лагерь. Успела свалить пару человек, после чего просто рванула куда глаза глядят, паля назад в белый свет как в копеечку. Меня ранили, но я ушла, запутала следы в лесу. Там река была, замерзшая, и много-много притоков к ней. Голый лед, следов не видно. Вышла на Великую, шла вдоль берега. Потом буран, потеряла ориентиры, заблудилась. Шла сквозь буран, пока не потеряла сознание. Потом какой-то призрак, который привел меня сюда. Наверное, привиделось в горячке. Хотя не удивлюсь, если тут есть свои привидения, – слишком уж место такое, неоднозначное.

– Наверное, – кивнул я. За этими разговорами мы дошли до лагеря, где я полез в свой мешок и вытащил Ле Ма и кольт. Следом на камни легли ремень и «француженка» плюс по полсотни патронов к винтовке и пистолету. Убрав в одну сторону одинокий девятизарядник, я показал на получившуюся композицию девушке. – Ну как, меняемся?

– Согласна. – Евгения пододвинула ко мне тяжеленный (целых три кило с небольшим) капсюльник и принялась собирать выменянное оружие. Шейла, усмехнувшись, пришла на помощь новой подруге. И все-таки интересно, быстро они снюхались. Хотя две красивые и очень умные девушки, обе с центральной планеты, обе, прямо скажем, на птичьих правах, да посреди грубых мужиков, небритых, пропахших дымом и конским потом… с грубоватыми недвусмысленными шуточками. Хочешь не хочешь – потянешься к себе подобной.

– Так, Матвей. Я тут подумал и решил, что у тебя здорово выходит писать договора. Давай садись, пиши соглашение об организации поискового треста… ы-ы-ы, у-у-у, пусть будет «Некрополь». – Федька уселся напротив меня и взлохматил волосы. Поглядел на окружающий люд и продолжил: – Не знаю как насчет призрака, которого то ли видела, то ли не видела Евгения, но тут добра немерено. И нам сюда надо не одну ходку сделать, причем чем скорее начнем разработки, тем лучше. И вообще постоянную вахту не помешало бы, человека три, не меньше.

– Федь, может, лучше после ледохода? Смотри, найти эту дыру, не зная, где она, – сложно. Сколько лет вы тут копаетесь? А о том, что около города есть такая пещера, – никто не догадывался. Сейчас мы отсюда уйдем, следы пару километров позаметаем, а потом и новая метель поможет. Ну да, снова снегопад будет, и похоже, с ветром. У меня задница сейчас здорово перемены погоды чует, – закончил я свою речь под смех мужиков. Да и Шел с Боровой улыбнулись.

Интересно, у меня, так сказать, внутрях организма как будто здоровенная пружина распрямилась. Нет желания убить девушку – и на душе комфортно. И слава богу, как говорят в «Звездных войнах», – Темная Сторона сильна.

Потом пришлось изображать из себя писарчука, строча на крышке планшета в блокноте один договор за другим. Девушки от этого хитро отказались, типа непривычны они писать карандашом, мол, максимум готовы стилом по сенсору. А у меня к завершению этого процесса пальцы чуть узлом не завязались. Но управился.

По итогам вышло восемь документов, по числу участников. Подписали, чуть обмыли – и завалились спать, оставив дежурных на входе в пещеру.

Во сне я почувствовал подкатившуюся мне под бочок Шейлу. Махнув про себя рукой, я подтянул спящую девушку поближе и укрыл нас толстым одеялом. Все теплее, да и женское-мягкое под боком приятная штука.

Небольшой отряд двигался по замерзшему руслу Великой. Федор и его вакерос на конях, Шейла и Евгения на одной лошади, точнее, здоровенном мерине. И я валяюсь себе на волокуше, стараясь получить удовольствие от этого путешествия. Что давалось с огромным трудом: заживающая задница чесалась так, что взвыть хотелось. Так что вместо медитативного созерцания потрясных зимних пейзажей я боролся с желанием почесаться.