– Погоди… – протянул Крот, и я в этот миг почти видел, как в его разуме складываются паззлы в цельную картинку. – Так это ж… ах ты… ах я, дурак!

Он вскочил, забегал по комнате. Парни с недоумением смотрели на это. Ну а я – с огромным облегчением, чувствуя, как невидимая гора прямо-таки сползает с моих плеч и спины.

– Как же я раньше-то не понял! – голосил Крот. – Это ж они нарочно баланду травили, чтобы народ потом слухи разгонял. Я ж знал, мне один майор из ихнего управления как-то проболтался, как они это делают. А я-то, дурень… Искал варежки, а обе за поясом!

– Ладно, ладно, – прервал я поток самобичеваний. – Какие будут действия?

– Да какие! Скорей туда, пока этот гаденыш нас не опередил!..

– Так! Так и есть! Оно самое… – счастливо бормотал Крот, разглядывая в свете фонаря массивную стальную дверь, оснащенную стальным штурвалом размером с рулевое колесо троллейбуса.

Фонарь явно садился, светил куда более тускло, чем раньше. Но Крот, похоже, этого не замечал, с таким упоением он осматривал, ощупывал и чуть ли не обнюхивал дверь.

Между прочим, если бы не сноровка и опыт нашего метро-бригадира, черта с два бы мы эту дверь нашли. Это он обратил внимание на то, что часть стены в коллекторе полного профиля немного отличается от прочего массива…

Тут я немного соврал, прошу прощения. Место, где мы в конце концов очутились, было уже не коллектором, а служебным подвалом торгового центра «Космос», когда-то спроектированного по последнему слову маркетингового искусства своего времени: тут тебе и кинозал, и кафе, и тренажерный зал… А свое время – это середина восьмидесятых, на пять-шесть лет попозже строительства пансионата «Лесные дали».

Догадка, осенившая Бандераса по принципу «дуракам счастье», а Крота по принципу обратному – «кто ищет, тот всегда найдет», – была одна и та же. Только одного озарило на пустом месте, а для другого все стало завершением долгого пути поисков, раздумий, усилий, ошибок.

Катя была совершенно права, отметив изменившееся лицо агента. Он, находясь на грани жизни и смерти, пережил, видно, крайнее обострение психических возможностей – и только речь зашла о словах Доцента об универмаге и пансионате, его сразу обожгло: да ведь Доцент-то, гнида хитрожопая, врал нам насчет пансионата! На самом деле он давно понял, что бункер находится под универмагом!.. Но этот секрет он хотел открыть Олегу и больше никому – для чего и затеял сложную, опасную комбинацию. Рассчитал неплохо, напоследок нас опять-таки обвел, придется это признать. Но всего не учел. И получил пшик.

Все это пронеслось в мозгу предателя, как молния. И у него захватило дух. И тут ему выпала пощада! Наверно, он готов был молиться на свою счастливую звезду, и когда ему сказали: «чтоб духу твоего тут не было» – выполнил этот наказ с жгучим рвением. Как можно дальше от нас, как можно ближе к «витаминам»! – и, конечно, ринулся к ним докладывать об открытии.

Ну а Крот пришел к тому же выводу, по-иному взглянув на события прежней жизни. Он вспомнил разговоры с майором из службы, занимавшейся изучением общественного мнения и пропагандой и контрпропагандой в массах. Дело исключительно тонкое!

Так вот, будучи подшофе, майор пустился в рассказ о том, как они с помощью секретной агентуры запускают в народ слухи «в пользу государства» – рядовой обыватель скорее поверит соседским сплетням, чем официальной информации.

Майор рюмок не признавал, настоящий армянский коньяк щедро разливал по стаканам.

– Ты не думай, – говорил он, держа наготове такой вот стакан с роскошно-ароматным напитком, – что мы только с гражданским населением работаем. Не-ет, дорогой мой! С вашим братом тоже. Вы ведь тоже треплетесь не хуже баб, секреты по ветру разносите. – Здесь майор хитровато подмигнул: – Ну так и вам дровишек подкидываем. Как знать, может, я с тобой сейчас болтаю только затем, чтобы ты об этом дружкам каким-нибудь разболтал, а?..

Он захохотал и опрокинул коньяк в горло.

И вот много лет спустя в памяти бывшего капитана сомкнулось и это, и другие полухмельные беседы с коллегами. И он спросил себя: какая ложь самая эффектная?.. И ответил: да та, что близка к правде! Рядом с правдой – но не правда. Тогда в нее легко верить.

Крот слышал от своих ФСБ-шных коллег примерно то же, что их «отцы и деды» из КГБ умело распространяли в конце семидесятых годов двадцатого века. Среди синеозерцев поползли сплетни о том, что огромный пансионат «Лесные дали» строится как прикрытие для подземной базы советского руководства на случай войны… Эти сплетни наверняка докатились до вражеских ушей, те не преминули проверить, убедились в том, что это похожая на правду ложь, скорее всего, КГБ-шное разводилово. И когда интерес к теме погас, советские спецслужбы аккуратно, в режиме уже исключительной секретности, создали такую базу под торговым центром «Космос», справедливо полагая, что второй раз вражеские очи, уши и руки интересоваться Синеозерском не будут. При этом, надо полагать, столь же искусно распространялась информация о сооружении подобных объектов в других городах Советского Союза.

– Нет, ну ведь все же на поверхности! – сокрушался Крот. – Только сопоставь одно с другим!.. Так нет же, пока жареный петух не клюнул… Шляпа!

Не знаю, насколько справедлива такая самокритика, но в моих глазах наш подземный лидер вырос еще больше, когда сумел отыскать тайный вход в бункер. Повторюсь: мы пробрались в подвал ТЦ, стены здесь были оштукатурены, чего никто не стал бы делать в рядовом подземелье.

– Зачем? – приговаривал Крот, светя вокруг себя слабеющим фонарем. – Вот на кой, скажите мне, понадобилось штукатурить здесь стены?..

Во всяком плане, даже самом замечательном, непременно найдется какой-нибудь изъян. Секретные строители, возводившие данный объект, не могли, конечно, предусмотреть, что когда-то настанет эра запустения, ухода за помещением не будет, штукатурка неровно отсыреет, осядет и даже пойдет трещинами… И вот среди этих дефектов глаз ФСБ-шника заметил то, что, наверное, не заметил бы никакой другой глаз: едва видимые неровности, выдающие под штукатуркой стенную вставку шириной примерно метра полтора. И он же, Крот, взялся простукивать стены рукояткой и убедился, что между двумя тончайшими вертикальными трещинками имеется непрочная кирпичная кладка с пустотой за ней.

– Здесь! Точно здесь… – он любовно ощупывал пальцами грубую шершавую поверхность, а я, предугадав дальнейшее развитие событий, вывел на первый план Жмыха:

– Ну-ка, боец Жмых, по-моему, твоя силушка богатырская понадобится…

Он подошел, похлопал ладонью по пустотелому участку стены:

– Трудновато.

– Если вдвоем или втроем… – Крот не договорил, но и так ясно.

Трое самых массивных: Ирокез, Франт и Жмых, укрепив каждый правое плечо как можно плотнее – нашими куртками, «разгрузками», которые мы пожертвовали ради такого дела, – приготовились штурмовать стену.