– Дорожный пост! – прошептал Даррел. – Они заодно с Орденом! Так я и знал… Мы обречены.

– А даже если не заодно с Орденом, – добавила Бекка, – то уж наверняка ищут группу подростков, которые незаконно пересекли границу, предварительно украв оружие и заодно прихватив бесценную книгу шестнадцатого века. Нужно разворачиваться. Ну, то есть…

– Но-о, но-о! – почти прорычала блондинка за рулем.

Следуя указаниям полицейского в каске и защитной амуниции, она прижалась к обочине и остановилась у самого парапета.

Даррел не унимался:

– А что, если та полиция, что задержала отца, сообщила им про нас? – прошептал Даррел. – Мы же преступники в бегах! Или даже хуже…

– И что, по-твоему, хуже преступников в бегах? – хмыкнула Лили. – Изгои?

К первому полицейскому подошли еще трое, и все они с мрачным видом окружили машину. Прозвучала тирада на итальянском – с такой скоростью, что Вейд засомневался, поймет ли Бекка. Блондинка за рулем посмотрела на каждого из ребят и повернулась обратно к полиции:

– Si, va tutto bene.

Вейд посмотрел в окно. Они стояли метрах в трех от края дороги, огражденной забором. Невысоким, кстати. Если метнуться к забору, перелезть через него, перебежать через поле… Вдруг за ним река? А на реке – моторка, на которой они могут уплыть? Полиция потеряет их след и не учует их запаха… Не учует их запаха? Он уже начинает мыслить, как Даррел. Да с такими пушками и злобными мордами полиция переловит их всех за пару секунд!

Блондинка за рулем протянула руку и указала на бардачок перед его коленями:

– Aprire, per favore.

Вейд повернул элегантную серебристую защелку, и бардачок открылся. Внутри лежал толстый коричневый конверт, который Карло вручил блондинке в гараже.

Так я и знал! Взятка! Мы собираемся дать взятку полиции. Теперь нас посадят лет на сто за подкуп официальных лиц!

– Открой, si? – с улыбкой сказала блондинка.

Вейд повиновался. Денег в конверте не оказалось. Зато там лежали пять красных книжиц. Не успел он сообразить, что это, как полицейский с его стороны машины тут же их заграбастал. Посветил внутрь каждой фонариком, поводил лучом по лицам пассажиров.

– Паспорта? – поразилась Лили. – Для нас?! Но как…

Блондинка шикнула на нее.

Полицейский вернул документы. Вейд на автопилоте сунул их обратно в конверт, спрятал в бардачок и с громким щелчком захлопнул дверку. Последние две минуты он вообще не дышал. Полицейские отошли от их «мазерати», выкрикивая что-то своим товарищам на посту. Один из грузовиков отъехал, освободив полосу. С довольной улыбкой блондинка завела мотор и рванула в ночь.

– Как нам удалось проскочить? – спросила Лили.

Бекка перевела вопрос. Ответом был раскатистый смех.

– Documenti per il viaggio della scuola. Le fotographie sono dalle telecamera nei passaggi. Seemo a Roma, un’ora!

– Документы выданы школой. Что-то вроде паспортов для школьных экскурсий, – перевела Бекка. – Фотографии – с камер слежения в коридорах… Я так и знала, что нас снимают!

– А ее последние слова, Бекка?

– «Через час мы будем в Риме!»

Сомосьерра, Испания

12 марта, 20:09

Диего Варгас, лысый и седой водитель шестидесяти восьми лет, вдавил педаль газа до упора. Старая тарантасина уже не слушалась его.

Эта груда железа едва переваливалась на холмистой дороге Сомосьерры. Диего однажды решил подсчитать, кто из них двоих старше. И подумать только, что получилось!

Тарантасина оказалась старше его на три – ТРИ! – года.

Но малолетним пассажирам было плевать на то, когда они наконец доедут. Они орали и кидались друг в друга бумажными бомбочками через головы уставших до чертиков учителей. Никто не ожидал, что поездка так затянется, ни учителя, ни сам Диего. Зато эти ужасные детки – los ninos ruidosos – были в восторге и отрывались по полной – впереди каникулы.

Диего тоже довольно ухмылялся – пока малолетние монстры скакали по всему Мадриду, он успел навестить семью сына. Такие они замечательные – все замечательные! Даже эти чудовища, которых он везет, они тоже замечательные – будущее Испании.

– Эй, заткнись! Отдай! Сам придурок! Ты мне ногу отдавил! Врешь-врешь!

И кто бы мог подумать, что детишечки к концу такого долгого дня не свалятся от усталости. Наоборот! Чем ближе к городу, тем больше они буянили – их энергия была неисчерпаема.

В отличие от Диего и его колымаги.

Наконец выехали на более-менее ровную часть дороги, и он, выжав сцепление и рыкнув мотором, поддал газу. Через пару минут показался тоннель.

На обочине сверкали проблесковые огни полицейской машины. Завидя автобус, оттуда вылез человек в форме. Он приветственно махнул Диего рукой, в которой была зажата рация. Алехо, старый знакомый. Утром они уже виделись.

Диего остановился.

– Что, и у тебя никак день не кончится? Проблемы какие-то?

Полицейский улыбнулся:

– Да не особо. В тоннеле нет электричества. Утром на той стороне был оползень. Завалы уже разобрали, но рабочие еще там, так что ты давай осторожней. – Он снова взмахнул рацией. – Я сообщу Начо, чтобы встретил тебя на выезде. Главное, езжай потише.

– Мой автобус только и умеет, что ездить потише, – засмеялся Диего.

Пока Алехо что-то обрывисто кричал в рацию, Диего завел измученный мотор и потащился к тоннелю.

Детки вопили, не прерываясь ни на минуту, но стоило автобусу въехать в темный тоннель – завопили еще громче. Фары, светившие в абсолютной тьме, привели их в полный восторг.

– Тише! Тише! – пытался унять детей Диего, но те, как всегда, его даже не слышали.

На другом конце тоннеля стремительно сгущалась тьма – обычное явление в горах Гуадаррамы. Скорее бы уже домой, да снять форму, – думал Начо, расхаживая туда-сюда возле выезда из тоннеля и наблюдая, как одни рабочие заканчивают убирать с дороги камни, а другие натягивают на склоны металлическую сетку, чтобы в следующий раз их сыпалось поменьше. Который час?

Ровно в семь ноль-ноль разворачиваюсь – и домой. Пусть только сменщик хоть на минуту опоздает!

Рабочие сложили лопаты в грузовик и взялись за метлы.

– Слушай, а где автобус? – крикнул Начо его напарник.

Начо пожал плечами. Алехо звонил двадцать минут назад.

– Сказал, выехал. Даже если он тащится как черепаха…