– Держать? – переспросила я. Зачем их держать-то? Неужели Фар смотрит их глазами так же, как орлом или тем волком, который принёс мне кошель? Спасибо, кстати, что гончую тогда не прислал, а то я бы до сих пор заикалась, наверное.

– Леся, – вздохнул Фар. – Гончие – это демоны, они никого не трогают и делают то, что я хочу, только пока я держу их сознание. Думаешь, почему я не вожу их с собой всё время?

Интересно, есть хоть что-то, связанное с Замком и не несущее в себе подвоха?

– Может, тебе ещё крови накапать перед ущельем? – спросила куда менее шутливым и легкомысленным тоном, чем хотелось бы. Да, зачастила я что-то с такими предложениями, но мне очень хотелось чем-то помочь. И как-то незаметно отошло на второй план то, во что эта помощь обойдётся мне самой.

– Леся, не надо, – тихо сказал Фар и, кажется, не про кровь. Ну, точно. – Не привязывайся ко мне. Я ничего не смогу тебе дать… Да я уже и не совсем человек, и вряд ли стану человеком даже расставшись с Замком.

– Я и не думала, – соврала легко и бодро, но уж не знаю насколько убедительно. И поспешила сменить тему разговора:

– А что вчера было-то? Каррас жив?

– Жив. Но изрядно обобран и зол, – улыбнулся Фар. Видимо, вчера там без меня было весело. – У Рулга, оказывается, незаурядный талант вымогателя. Неплохой король выйдет.

– А зачем Каррас лично заявился в Черракар? Он же правитель кушаров, мог кого-то послать… Зачем рисковать собой?

– Ну, он параноик и никому не доверяет, да и подчинение требует всё же личного участия того, на кого завязано.

– Так он отступился? – спросила, оглядываясь на Илону. Та ехала между принцами и даже слегка улыбалась. – Но меня же Илона пыталась убить не из-за подчинения? Я-то Каррасу чем могла помешать?

– Ну, он поклялся вернуться к себе и месяц никуда не выезжать, а также не нападать на Черракар и Данкир ближайшие три года… Но он изворотливый – жуть просто, наверняка что-то придумает… Лесь, а сколько тебе лет? – совершенно неожиданно спросил Фар, и я с удивлением поняла, что не в состоянии произнести "тридцать" и тем более "тридцать один". Соврать, что двадцать девять? Двадцать восемь? Или процитировать д'Артаньяна: "ах, много, сударь, много – восемнадцать!"?

– Тебе зачем? – мрачно спросила я. Играть в "а сколько дашь?" не хотелось, вдруг больше даст, и тогда мне придётся его убить… Интересно, сколько этой его Элинде?

– Ого, – сказал фиолетовый. – Ты что, стесняешься?

Вот, а что такого? Запрещено каким-нибудь дурацким законом, что ли? – подумала я, но ничего не сказала, наградив фиолетового укоризненным взглядом.

– А я уж думал, ты вообще ничего не стесняешься, – как-то совершенно миролюбиво сообщил Фар. И мечтательно улыбнулся. Зуб даю, что про полотенце вспомнил.

– А сколько Элинде?

Это что, я спросила? Вот дура-то… Зачем? Зачем?! Ей же наверняка меньше, чем мне.

– Двадцать семь, а при чём тут она?

Ну вот. И как теперь сказать "тридцать один"? Уже совсем никак. И при чём тут Элинда тоже никак не объяснишь. Но что-то сказать надо, молчание и так уже совсем затянулось, а фиолетовые глаза смотрят как-то понимающе и грустно.

– Может, лучше всё же крови? – кривовато улыбнулась я.

– Тренируйся лучше, – усмехнулся Фар, и разговор на этом прекратился.

Из ущелья я вышла смертельно обиженной и оскорблённой. На Фара обиженной, и Фаром же оскорблённой. Потому что гад. И козёл. И пусть ему достанется Элинда, так ему и надо! Или вообще Илона. А что, зря он, что ли, тащил её всё ущелье на руках, не позволяя никому прикоснуться?

Масла в огонь подливало ещё то, что я за самого Фара очень волновалась, мне даже казалось, что ущелья я опасаюсь больше, чем он сам. Но, впрочем, обо всём по порядку.

В горы мы отправились, как и планировалось, чуть позже середины дня, налегке, с минимальным запасом продуктов, оставив в лесу лошадей, а также все магические штуки, так как в ущелье они всё равно все погибли бы, причём, вероятнее всего, навредив перед этим хозяевам. Почему-то вещи не выдерживали переход, в то время как заклятия работали нормально, и это, кстати, было ещё одним аргументом для данкирских магов в пользу того, что магические вещи – богопротивные творения, равно как и демоны.

Ущелье началось где-то через полчаса, и его начало ознаменовалось тем, что Илона упала в обморок. Причём ни с того ни с сего и как-то очень быстро, вот она идёт передо мной и весело смеётся над шутками Улиша, и вот уже лежит на земле, а Улиш даже ещё не понял, что идёт дальше один, не говоря уже о Рулге, который шёл впереди.

Я поспешно склонилась над принцессой, но Фар меня опередил. Он на секунду взял её за руку, приподнял веко, не знаю уж, что он там увидел, но когда я потянулась к Илоне – смочить лицо, я подумала, что ей стало дурно от жары, Фар на меня зарычал.

– Убери руки! – рявкнул он. И зашипел. – Никогда, слышишь, никогда к ней не прикасайся!

От неожиданности я отпрянула и чуть не упала. Мне-то казалось, что мы с фиолетовым нашли какой-то общий язык, поладили и почти подружились… ан нет. Всё осталось, как и было. Хозяин Замка и Леся в роли нашкодившего котёнка… хорошо хоть, носом не тыкает.

Я бросила раздражённо-обиженный взгляд на фиолетового и чуть не взвизгнула. Выглядел Фар неважно, и, наверное, только поэтому я не стала ему отвечать. А ответить хотелось. Всё-таки чем ближе тебе человек, тем больнее слышать от него резкий и раздражённый тон. А уж чтобы нравящийся тебе до головокружения мужчина так отгонял от другой женщины… Как будто я наврежу ей. Я бы поняла ещё, если бы и он не стал до неё дотрагиваться, ну, может токсичная она стала или ещё что, но он взял её на руки и понёс. Сам выглядит как почти уже дохлая немочь, а эту проблемную тащит. И принцам не отдаёт, хоть и дотрагиваться разрешает. Значит, дело не в ней. Это я почему-то вдруг стала почти врагом, с которым можно и не церемониться…

Я бросила ещё один взгляд на Фара и вздохнула – он как-то посерел и побледнел, даже глаза, раньше тёмно-фиолетовые теперь были почти белыми, разве что с небольшим сиреневым отливом, и смотрелось это жутко. Вновь проявился этот непонятный узор на коже, но он был словно пустым, каким-то серым, вместо прежнего сочного фиолетового цвета. Крыльев не было.

– Как ты? – спросил Рулг.

– Три часа, – сказал Фар, ни на кого не глядя. – Двинули уже, а?

Единственное, что меня хоть немного утешало – принцессу он нёс, перекинув через плечо, то есть без всякого романтизма. Да, я злая, ревнивая и старая тётка. Увы.

В отместку Фару, ну и просто на автомате я приняла предложенную Рулгом руку и шла теперь с ним впереди. Пару раз оборачивалась на Фара, он неизменно смотрел куда-то мимо меня, Илона была всё так же без сознания, а на губах Фара, почти серых, запеклась фиолетовая кровь. Бедный. Жалко его. Хоть и хам.