– А словами это не описать?

– Нет, – вздохнул Фар. – Я уже не помню, как иначе. Вообще, положительные стороны тоже есть, что до отрицательных… Завтра посмотришь на меня в ущелье и поймёшь.

Ассоциативная память сработала неожиданно странно. Мне вспомнился лес, распятый на дереве Фар… и разговор, подслушанный несколькими часами позже. И голос… Голос мага поразительно походил на голос Артуро. Или я это уже сейчас придумала? Память – такая внушаемая штука… Оба смотрят на одно и то же, и каждый видит своё. Я вон даже фиолетового и Фара по голосу не сопоставила, что уж говорить об Артуро? Но не сказать было нельзя.

– Фар… я тебе про подслушанный разговор говорила? Когда ты тогда в лесу улетел, меня вырубило на несколько часов, а когда очнулась, там разговаривали вельможа, маг и какой-то наёмник, обсуждали твоё исчезновение. И я не уверена, но, кажется, голос того мага был похож на Артуро…

– Что они говорили, можешь вспомнить? Почему раньше не сказала?

Я только вздохнула. Просто слишком много событий на меня свалилось. Что такое один подслушанный разговор, не имеющий к тебе самой никакого отношения, когда тебя подставляют, гнобят, топят, пугают гончей и вообще всячески издеваются.

– Сначала не знала, что ты это ты, – пожала я плечами, напрягая изо всех сил память – что же именно они там говорили? – а потом как-то уже столько всего успело приключиться…

Фар кивнул, и я пересказала, что смогла вспомнить.

– Больше никому, – сказал фиолетовый. Да я и не собиралась.

– А как тебя поймали-то? – простодушно спросила я, и тут же поняла, что зря. Во-первых, Фар поморщился на слове "поймали", во-вторых, смерил меня задумчивым и прохладным взглядом, а в-третьих, и не подумал отвечать.

Я вздохнула. Он молчал. Я вздохнула ещё раз, погорше. Интересно, ещё не поздно сказать "ладно, не отвечай"? Когда я вздохнула третий раз, уже на пределе своих возможностей: громко, горестно и укоризненно, как только могла, Фар снова на меня посмотрел, но уже куда добродушнее.

– Леся, – начал он, но я поспешила перебить:

– Я уже всё поняла сама: не стоит рассказывать о своих слабых местах не пойми кому, да?

Быть не пойми кем оказалось на удивление обидно. Хотя умом я понимала, что он прав.

– Никому, Леся. Вообще никому! – серьёзно сказал Фар. И, сняв завесу, повысил голос и объявил. – Привал!

Остаток дня прошёл для меня в упражнениях, в те моменты, разумеется, когда лошади шли шагом, отдыхая от рыси. Увидеть давалось мне всё легче и легче, и стало появляться настойчивое желание потрогать, но я понятия не имела как, и безопасно ли это. Даже к Фару, этому яркому, постоянно изменяющемуся сгустку фиолетового пламени, прикасаться было боязно – а ну как шарахнет чем от неожиданности? Да не парализующим, а чем похуже…

Ближе к вечеру, почти перед самой остановкой на ночлег, со мной поравнялся Рулг.

– Леся, я Вас напугал вчера! – сказал он, не тратя время на всякие совершенно излишние вещи, такие как приветствие и всё такое. – И Вы теперь меня избегаете.

Ну и что он хочет услышать в ответ? И врать не стоит, по крайней мере, совсем уж откровенно, и правду говорить как-то не с руки.

– Что Вы, Ваше Высочество… – по возможности любезно пробормотала, делая вид, что внимательно всматриваюсь в дорогу впереди. Смотреть на принца ну очень не хотелось. У меня вообще проблемы с притворством: если человек мне неприятен, я не могу с ним общаться, если же общаться приходится, то и моё внутреннее восприятие перестраивается и адаптируется, так, что человек становится уже симпатичен. А мне не хотелось, чтобы принц снова становился симпатичен, так и про угрозу забыть недолго, а это чревато…

– Я вовсе не хотел Вас напугать, – мягко сказал Рулг. – Мы с Илоной очень Вам признательны, что Вы помогли уговорить Фара… Просто я за него волнуюсь. Давайте будем друзьями? Уверен, до башни и её подвалов дело не дойдёт!

Я нашла в себе силы улыбнуться Его Высочеству, получилось натянуто, но что делать, и вздохнула с облегчением, когда он ускорился, нагоняя Илону и Улиша.

Либо принц ведёт какую-то игру, где цель совершенно не та, что заявлена, либо же, как и я, крайне плохо разбирается в психологии. Да ещё и привык всего добиваться силой и угрозами. Но к чему тогда сегодняшняя попытка смягчить? Понял, что перегнул палку? Или раздвоение Илоны оказалось заразным?

Сон не шёл. Ну, точнее, может и шёл, но не ко мне. Скорее, от меня. Чем дальше, тем яснее я понимала, что не засну. Нет, сначала усталость почти взяла своё, но затем отступила, и вместо сна меня стало тянуть к воде. Нет, не топиться. А искупаться или хотя бы умыться.

На этой стоянке озера, к счастью, не было, была лишь быстрая речка, в которую принцесса лезть не пожелала – вода была холодной. Я тоже не полезла и даже близко не стала подходить – да я теперь в присутствии Илоны и без Фара даже пить боюсь! А вот мужчины искупались, и я тихо им завидовала. И злилась на себя, что не попросила фиолетового сходить со мной на реку потом… Постеснялась. Чего, спрашивается? Целый день в седле, причём жаркий день… И куча странных разговоров и не всегда понятных взглядов, которые тоже хотелось смыть. Как тут теперь заснёшь?

– Что? – спросил вдруг давно спавший, по моему глубокому убеждению, Фар, повернувшись ко мне и заставляя загореться магический светильник.

– Что? – немного испуганно переспросила я.

– Ты ворочаешься и вздыхаешь, вздыхаешь и ворочаешься… Что случилось?

– Купаться хочу, – честно призналась, ожидая услышать: "ну так иди, купайся". И, может, даже пошла бы, хотя бы умыться.

Фар потянулся, зевнул, смерил меня непонятным взглядом и вздохнул:

– Пойдём.

Я была уверена, что он останется на берегу. В конце-то концов, вода не самая тёплая, а он уже купался. Не тут-то было. Пока я разоблачалась, нет, не совсем, до белья, Фар уже оказался в реке, по пояс в воде и протягивал мне руку – всё же не очень ровное дно и довольно сильное течение. Я храбро сделала шаг ему навстречу и поняла, что купаться-то не так и хочу, уж очень вода холодная. Не обжигающе ледяная, но с учётом отсутствия солнца совершенно не заманчивая. И вот так вот по колено уже достаточно, чтобы умыться, обтереться по-быстрому и спать.

– Ну? – сказал Фар. И поддразнил. Призывно так. – Иди ко мне!

– Что-то не хочется, – решительно отвергла я его совершенно непривлекательное предложение и переступила с ноги на ногу. Вообще, ногам было уже нормально, но окунуться не тянуло совсем никак. – Холодно! – пояснила всё ещё предлагающему руку мужчине. Нет, вот если бы он к руке ещё сердце приложил…

– Я знаю кучу способов согреться! – обворожительно улыбнулся он.

– Это-то и пугает! – отозвалась, с удовольствием водя ногой по песчаному дну и совершенно не планируя заходить глубже. Не знаю, о чём подумали вы, как о способе согреться, мне так представилось, как я наматываю круги бегом вокруг нашей стоянки под пристальным надзором гончей. Чувство юмора у этого фиолетового типа весьма своеобразное.