единственной не самой здравой мыслью было выхватить скрипку и заиграть так громко, что я не услышу этих двоих. Отщелкнула чехол, но Адриан тут же схватил меня за руку и сказал жесткое:— Без глупостей, Лена.  Идем за нами. Живо!Вот и всё. Неспроста на меня нахлынула тревога.  Вот об этой опасности орала моя интуиция. А я так просто попалась. Музы, Винсент, спасите мне! Кто-нибудь...

14.2

Это какие же глупости я могу натворить. Спалю дворец, пытаясь отбиться от этой чокнутой парочки? Не спорю. Прецедент был.

—  Пустите, слышите!

Слышали, но не отпускали, Немет только крепче мне в руку вцепился и уводил всё дальше от банкетного зала. Мне оставалось только закричать:

— Помог...

Но одновременно со мной Виктория начала напевать, и мой рот буквально парализовало. Не могла ни слова вымолвить, только шипела от злости и страха, как змея, которую на потеху тыкают палками.

Немет все время щелкал пальцами, выбивая раздражающий мотив, уверена, он наводил иллюзию, чтобы для всех я выглядела счастливой и немного подвыпившей девицей. А они меня заботливо тащат освежиться.

— Вам это с рук не сойдёт! — грозилась я, но пение Виктории стремительно лишало меня сил.

Неужели это конец? Меня прикончат прям в королевском дворце, где куча стражников и свидетелей.

— Винсент... Он не переживёт этого второй раз. Умоляю!

Виктория не выдержала:

— Мы здесь исключительно из-за него. Без понятия, что ты там себе напридумывала, Адель. Но если так волнуешься, за Винса, не встречалась бы с ним. Мы жизнь тебе спасаем, можешь не мешать?

— Чего?!

Меня затолкали в одну из комнат и закрыли за собой дверь. Мои похитители выглядели слегка вымотанными иллюзиями. Немет разминал запястье, а Виктория на полном серьёзе чуть не глотнула воды из цветочной вазы.

Скрипку у меня они все же отняли, и я пока в недоумении смотрела на этих двоих.

— Твоя история стала достоянием широкой публики. Уже несколько человек очень громко обсуждали произошедшее с тобой в детстве. Вопрос времени, когда тебе всё выложат. Люди в Острайхе чудовищно бестактны. Кто-то раскопал правду и теперь смакует подробности, — поделился Адриан, и я похолодела от ужаса.

— Кто-то? — спросила, глядя на Викторию, кто же ещё?

— Видишь? — она повернулась к Немету. — Я говорила, что она будет меня во всем винить. Неблагодарная.

— Сама виновата, Вики. Заслужила. Очаровывать Винса было не очень удачной идеей, как и то фото распространять.

О, Музы! Эти двое заодно были!

— Не делай такое лицо, Лена. Я попыталась спасти Винсента от тебя. Со мной ему бы ничего не грозило. А с Неметом вы неплохо смотрелись вместе. Уехали бы в, забыла, откуда ты там Адриан. Я всё это из лучших побуждений, — продолжала Виктория. — Но теперь я знаю, что случилось с вами в детстве... В общем, сломанную игрушку забирай себе. Я Вестерхольта не починю. Никто, кроме тебя, не починит  и не убедит, что он ни в чём не виноват.

— Вики, — рыкнул на неё Адриан, и она вскинула вверх руки.

— Молчу-молчу. Боже, как с вами сложно.

Не похоже, чтобы они врали. А обо мне и так знало слишком много людей. Понятно, что в какой-то момент правда бы всё равно вырвалась наружу. Это было неизбежно. Жаль, что у меня так мало времени осталось побыть нормальной.

— Тебе нужно уехать из академии на какой-то срок. Отключить видеофон, — перечислял Адриан.

Но я уже не хотела прежней жизни. Мне нравилась новая Нана. С друзьями, соперниками, любовню до боли и дрожи. С истинным ликованием на сцене. Я не хочу в делирий, но ещё больше я боюсь обречь себя и Винни на вечное скитание или затворничество.

— Хотя бы после выступления. Мы так много готовились.

Мои похитители-спасители переглянулись.

— Это очень опрометчиво, — качала головой Викки. — На концерте будет куча журналистов, гостей и других участников.

— Да! И именно поэтому вы ничего не скажете, Винсенту! Он меня в подвале запрёт. Пожалуйста. Я буду осторожна! Буду в берушах ходить.

У меня в ридикюле завибрировал видеофон, вытащила его, но стоило только включить, как Немет тут же выхватил у меня его из рук. А Виктория хлопнула себя по лбу.

— Ты неисправима! Это не осторожность!

— Тебя подруга ищет твоя. Шайло, — прочитал Адриан. — Скоро твоё выступление перед гостями их высочеств.

Точно! Я же обещала Каю. Мне нельзя не показываться в банкетном зале. Будет скандал, и вопросов ко мне ещё больше возникнет в эфире. Лучше показать, что ничего не боюсь и не прячусь, тогда обсуждать меня будет неинтересно.

— Я всё придумала! — ликовала я, чувствуя, как у меня щекочет под коленками от возбуждения. — Вы мне поможете!

Адриан и Вики переглянулись и лишь пожали плечами.

14.3

— Так что мы будем исполнять-то, — не унималась Виктория, и в её голосе сквозил неподдельный интерес.

— Колыбельную, — ответила я. — Маленький наследник надрывается до сих пор. Его родители и нянечки, наверно, жутко устали. Да и гостям некомфортно. Зато мы успокоим его красивой мелодией и чудной иллюзией. Я начну, а вы подстроитесь.

— Не знаю ни одной колыбельной, — Виктория старалась звучать надменной, но в её взгляде и голосе явственно читалась тоска. Она тоже рано потерял мать, а занятой отец едва ли находил время для песен перед сном.

Знаю. Сама прошла через это.

— Достаточно будет простого. Баю-бай. Справишься?

— Попробую, но если младенец будет орать пуще прежнего, вы сами виноваты!

Немет уже примерялся к моей панфлейте, попробовал звучание и выглядел вполне удовлетворённым.

В зале царила нервозная обстановка. Гости забивались в дальние углы и пытались общаться, а малыш лежал в люльке и верещал так громко, что на столах бокалы звенели. Ни о каких танцах и развлечениях не могло быть и речи. Бедные кронпринц с супругой растерянно качали люльку и уворачивались от многочисленных советов более опытных родителей. На молодую маму было жалко смотреть. На лице застыла смесь отчаяния и стыда.

Сейчас исправим. Моя верная скрипка может разъярённого медведя успокоить, что ей один крошечный человечек.

Не стала дожидаться, пока нас объявят, подошла поближе к люльке, достала инструмент и начала медленно наигрывать простой, как белое облачко, мотив. Адриан почти сразу же подстроился, и облака начали окрашиваться яркими цветами, а  незатейливое пение Виктории превращало их в волшебных зверей. И вот уже под потолком плавали киты и дельфины, скакали крылатые пони, а пухлые коты распускали