Смутно, всё смутно.

Помню, как оборачивался, смотрел на Анжелику и просил её:

— Там, на столе телефон…позвони ей… пожалуйста, позвони…скажи, что я не смог.

И подвластный людям, которые ведут меня из офиса, я совсем не имею возможности сопротивляться.

Помню, как отказывался, чтобы меня положили на носилки в офисе, но уже в скорой сам лёг.

Я хорошо помню, как оказался в больнице. Потому что каждое движение отдавалось болью во всём теле.

Казалось, что-то внутри меня оборвалось и с каждой минутой теряю силы и жизненную энергию. Я слабею каждую следующую секунду. Клонило в сон, но боль нарушала это желание, толкала, и заставляла открывать глаза.

Долго ли я протяну и протяну ли вообще?

Больничная палата. Сломанные ребра, выбитый зуб, вывих большого пальца правой руки, это из более-менее серьёзного, что со мной сделали. Нос не сломали, но лицо моё сильно пострадало. Теперь я точно не красавчик, как говорил главарь. Теперь точно.

Но не это главное.

То что я так и не успел снять квартиру для Софии, вот что тревожило сильнее всего. И неизвестность. Что сейчас происходит там, у них в квартире? Сказала она ему что-то или не сказала? Я забывал о боли от этих неспокойных мыслей и хотел идти, выяснить. Порывался вставать.

— Мне нужно срочно уйти, — говорил я, еле ворочая языком от наркоза.

— Никуда ты не пойдёшь, — отвечал врач, худой мужчина с грустными глазами, очень молодой, так что я даже сомневался, врач ли это, — если попытаешься, нам придётся привязать тебя.

Но я всё равно пытался и они действительно меня привязали.

— Пожалуйста, позвоните Софии, пожалуйста, — повторял я.

— Давай телефон я позвоню этой Софии, где бы она ни была.

— Я не знаю, не знаю, — я злился.

— А мне откуда знать.

— Ну пожалуйста, сделайте что-нибудь, — я почти плакал, — она подумает, что я её бросил.

— Не волнуйся, мы найдём твою Софию, убеждал врач, но я почему-то ему верил.

Я вздрогнул и открыл глаза, какой-то звук совсем рядом. Кто-то шаркнул ногой.

В комнате темно, только небольшая лампочка сбоку, освещает, даже не знаю что. Мне не видно. Пытаюсь повернуть голову, но не могу. Превозмогая боль, всё-таки удалось немного повернуть, но я не вижу кто там.

— Кто здесь? — говорю, но получается так тихо, что даже сам себя не слышу.

Движение, и я вишу силуэт. Сначала нечётко, а потом распознаю черты.

— Венера?

— А ты думал кто? Не волнуйся милый, твоя невеста рядом с тобой. Я буду сидеть тут сколько нужно. Лишь бы ты поскорее выздоровел.

— Я не хочу тебя видеть, — шепчу я.

— Это не важно, главное, что я хочу.

Она положила ладонь на мой живот, погладила его. И вот тут я почувствовал, как мне страшно. Ничего не боялся никогда, но сейчас в этой тёмной комнате с этой ненормальной, я реально представил, что до утра могу и не дожить.

За что мне это всё?

Наверное, бог всех женатых мужчин, показывает, как я был неправ, что так затягивал с женитьбой. Если бы не затянул, ничего этого не было бы, и безумная Венера не сделала бы меня своей целью.

А может и правда жениться на ней. Мысль эта как спасительный круг выскользнула из ниоткуда и разом ответила на все вопросы.

Неужели я настолько безволен, что вот прямо обязан жить той жизнью, которой не хочу. Почему так? Ещё недавно свободен и доволен. Влюбленный, почти счастливый.

А теперь раз и какая-то безумная, пришла и сказала, что моя жизнь будет двигаться только в направлении её желаний.

— Хорошо, — вдруг сказал я, — я женюсь на тебе.

Улыбка на её лице даже понравилась мне.

Что нужно девушке, что бы быть счастливой? Чтобы на ней женился тот, кого она так сильно желает.

— Это ты правильно решил, — тихо сказала она, нагнулась и поцеловала меня в опухшую щёку.

А мои мысли бросились в поисках выхода, в поисках Софии и ответа, на вопрос что будет дальше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Неуверенно, я остановилась на пороге и посмотрела на мужа. Я чувствовала, как подрагивает моя рука, на чемоданной ручке. Юра смело вошел в квартиру. Что ему, он же никуда не уходил.

— Пап, а чего так темно?

Паша обернулся, на сына, потом снова ко мне. Вышел, взял за ручку чемодан и занёс его в квартиру. Я вошла за ним. Встала у двери. Он понес чемодан в спальню, там зажегся свет. Секунда, другая, муж вышел и вопросительно глянул на меня.

Сын уже в своей комнате, ему не до нас, тут же к своим игрушкам.

Я стою, не двигаюсь. Не хочу сдаваться так сразу.

Понятно, ситуация непростая, и Паша всё понимает, только почему-то молчит.

Не разуваюсь, не расстегиваю куртку. Я словно застыла в своём упрямстве. Тогда муж вышел из спальни, подошел, присел на корточки расстегнул мне сапоги. Снял их с меня. Надел на ноги тапки. А потом крепко взял под локоть и повёл в спальню.

Мы вошли, он плотно закрыл за собой дверь, и повернул меня к себе.

— Что ты делаешь?

— Ухожу от тебя, — холодно проговорила я.

Если решила показывать то до конца.

Он прошел, сел на кровать.

— Куда ты собралась?

— Мне всё равно.

— Так не должно быть. Этого не должно было произойти, — сказал он резко.

Я наконец пошевелилась, посмотрела на него, и в этот момент он показался мне жалким.

— Ты сделал всё для того, чтобы было так.

— Мы не должны этого делать, ради нашего брака, ради сына.

— Вот когда о сыне вспомнил, — я усмехнулась. — А я не хочу всю оставшуюся жизнь терпеть твои измены.

— Но у нас семья!