Бритоголовый Дрон пристально всмотрелся в лицо Ивана и процедил сквозь зубы:

– Ладно, сука. Мы с тобой еще встретимся. Когда у тебя не будет ножа. Пошли, пацаны!

Бритоголовый повернулся и зашагал к метро. Черная стая рысью двинулась за ним.

Фарук перевел дух, поднял со снега папку и отряхнул ее.

– Спасибо, – сказал он новичку.

– Не за что, – ответил тот, спокойно глядя на Фарука. – Сильно они тебя?

– Да нет. Не успели. – Фарук сунул папку под мышку и с любопытством посмотрел на парня. – Можно тебя спросить?

– Спрашивай, – отозвался Иван.

– Ты пошел один на пятерых. Тебе не было страшно?

– А их было пятеро? – Иван пожал плечами. – Я не заметил. Я плохо вижу в сумерках.

Фарук перевел взгляд на окровавленную руку новичка.

– Твоя рука, – сказал он взволнованно. – Надо чем-нибудь ее перевязать.

– Рука? – рассеянно переспросил Иван. Он проследил за взглядом Фарука. – Ах, это…

Иван нагнулся, зачерпнул в пригоршню снег и тщательно обтер снегом ладонь. Затем показал руку Фаруку и сказал:

– Видишь? Она цела.

– Но как же так? – удивленно спросил Фарук. – Я ведь сам видел, как ты…

– Никогда нельзя верить тому, что видишь, – сказал Иван.

Он достал из кармана нож, выщелкнул лезвие, затем положил на кончик ножа палец и слегка подвигал лезвием вниз-вверх. Лезвие вошло в рукоятку и снова вышло наружу.

– Это обманка из киношного реквизита, – объяснил Иван. – Лезвие на пружине, да и сделано оно из пластмассы.

– Так просто, – улыбнулся Фарук.

– Люди видят только то, что хотят видеть, – серьезно объяснил Иван. – Они слишком привыкли доверять своим глазам. Ты когда-нибудь слышал про Иосифа Гильмера?

Фарук покачал головой:

– Нет.

– Это лекарь-шарлатан, живший в восемнадцатом веке. Он разъезжал по Европе в золоченой карете, на дверце которой было написано: Mundus vult duipi.

– Мир хочет обманываться! – перевел Фарук.

Иван кивнул:

– Да.

– Но ведь это… цинично, – проговорил Фарук, нахмурившись.

Иван усмехнулся.

– Лучше выздороветь по рецепту шарлатана, чем умереть по правилам науки, – сказал он. – Вера, а не врач делает чудеса. Помнишь, как сказано в Евангелии от Марка? «И не мог совершить сам никакого чуда. Только на немногих больных возложив руки, исцелил их. И дивился неверию их».

– Я не читал Библию, – стыдливо признался Фарук.

– Зря, – спокойно сказал Иван. – Из нее можно почерпнуть много полезного. – Он протянул Фаруку нож. – Возьми. Он выглядит как настоящий, но ты уже знаешь, что это муляж.

Фарук взял нож и повертел его в руке.

– Что мне с ним делать? – поинтересовался он.

– То же, что сделал я. Воткни его себе в ладонь. Не думая ни о чем, с размаху.

Фарук улыбнулся.

– Ты хочешь, чтобы я повторил твой фокус? Нет проблем.

Он размахнулся, помедлил секунду, наслаждаясь мгновением, затем резко всадил лезвие себе в ладонь.

– Ну вот, – весело сказал он, – я тоже могу быть крутым.

– Конечно, – улыбнулся Иван. – Но для начала было бы неплохо перевязать руку.

Фарук опустил взгляд на ладонь и пошатнулся. Кровь темными каплями закапала на снег.

– О господи! – вскрикнул Фарук. – Я проткнул себе ладонь! Боже, как больно… – Фарук затрясся, на глазах у него выступили слезы.

– Стой спокойно, – приказал Иван. Одной рукой он сжал запястье Фарука, а другой вынул нож из кровоточащей ладони. Фарук закричал от боли и отскочил от Ивана.

– Нож был настоящий… – проговорил он плачущим голосом. – Ты дал мне настоящий нож!

– Да, – спокойно ответил Иван. – Но ты ничего не почувствовал, правда? Вера сделала тебя нечувствительным к боли.

– Ты дурак! – крикнул Фарук. – Ты кретин!

Иван швырнул окровавленный нож в сугроб и задумчиво посмотрел на Фарука.

– В следующий раз, когда тебе нужно будет принять важное решение, поднеси ладонь к глазам. Ты увидишь шрам и сразу вспомнишь о сегодняшнем вечере.

4

Фарук Маратович вздохнул и отвел взгляд от окна.

– Как вы поняли, я не самый доверчивый человек на земле, – сказал он, обращаясь к дьякону и Жене. – Доверию я предпочитаю веру. И я верю в его способности. Иван был необыкновенным человеком.

Рашидов поднял руку и для чего-то посмотрел на свою ладонь.

– Так вашего приятеля звали Иван? – подала голос Женя. – А фамилия?

– Иван Глебов. Иван Сергеевич Глебов.

Отец Андрей на секунду задумался, затем качнул головой:

– Никогда о таком не слышал.

– Меня это не удивляет, – сказал Рашидов. – Иван всегда обожал таинственность.

– Но вам-то он доверял? – спросила Женя, отрываясь от блокнота.

Занятый разжиганием трубки, Фарук Маратович ответил не сразу. Лоб его был нахмурен.

– Когда-то, еще в студенческую пору, мы были с ним дружны, – медленно и тихо сказал он. – Насколько вообще можно было дружить с таким человеком, как Иван.

– Он был угрюм и нелюдим?

Рашидов покачал головой:

– Да нет… Скорее задумчив. Он не замечал окружающих людей не из-за угрюмости и злобы, а просто потому, что был постоянно погружен в свои мысли. Только тесно пообщавшись с Иваном месяца два, я понял причину его постоянной сосредоточенности на чем-то, что находится вне сферы обыденной жизни.

Женя поправила пальцем очки и спросила:

– И что это за причина?

– Видите ли… – Фарук Маратович усмехнулся. – У Ивана была своя теория. Он считал, что все вещи в мире представляют собой шифр и что вся природа является чем-то вроде шифра или секретного письма, которое человеку предстоит разгадать. В качестве доказательства он ссылался на Евангелие…

Рашидов задумался. В его ушах, как отголосок давно минувших дней, прозвучал звонкий молодой голос:

«Прочти Евангелие, парень! Бог никогда и ничего не говорил людям напрямик. Он говорил притчами, то есть – загадками, которые нужно было разгадать или в крайнем случае, проинтерпретировать. А если это так, то все вокруг – все, что мы видим, слышим, ощущаем, – все это загадки. Шифры, символы и метафоры, смысл которых нам непонятен!»

Фарук Маратович вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Однажды, – продолжил он свой рассказ, – Иван предложил мне поиграть в игру, которую он придумал сам. Суть ее состояла в следующем. Один из игроков прячет в городе самую дорогую для себя вещь. По всему городу он расставляет знаки, которые должны подсказать противнику путь к тайнику. Эти знаки являются загадками, смысл которых противнику неясен. Если противник разгадал все загадки и добрался до тайника, он забирает вещь себе.