— Как все прошло? — допытывалась Саша.

По моему возвращению нам было не до разговоров, а потом не хотелось омрачать беседами волшебную ночь. Наше счастье все еще было хрупким, и я не собирался огорчать Сашу проблемами из нашего общего прошлого.

— Терпимо, — нехотя ответил я правду, ведь скрывать от любимой хоть что-то я не собирался. — Адвокаты отца зверствуют. Наши тоже. Придется через пару недель смотаться еще раз. А потом все, живем на одну страну.

— Это хорошо, — заулыбалась Сашка. — Но если будешь загонять себя там до полусмерти, то поеду с тобой. Погляжу, кто там смеет мучить моего мужа!

— Грозная какая! — рассмеялся я, опрокинул Сашку на спину, принялся водить носом по ее плечу и шее, а потом и вовсе стал щекотать девчонку до звонкого визга и оглушительного смеха.

— Стой! Стой! Сдаюсь! — верещала она, и я мгновенно сменил тактику. Принялся ласкать теплую после сна, отзывчивую и вспыхнувшую от моих поцелуев любимую. Когда дошел до самого вкусного, уже и сам завелся настолько, что хотелось лишь одного: забыться в ощущениях, утонуть в Сашке, ее вскриках, стонах, жадных объятиях.

И под громкое «Люблю тебя!» погрузился в ее тело, смакуя каждое движение, растягивая удовольствие и наслаждаясь близостью с девушкой, которая всегда была смыслом моей жизни, самой жизнью для меня.

— И я тебя, родная, — ответил я прежде, чем позволить своему телу рассыпаться на крошечные куски невероятно острого наслаждения.

— Мы беременны, Ник, — хрипло, тихо, едва различимо прошептала Сашка.

А я не сразу понял смысл ее слов. На автопилоте ответил:

— Угу, хорошо, любимая.

А потом, когда осознал, вскинулся. Приятная нега тут же сменилась эйфорией. Показалось, что все это — сон, желанный, долгожданный, но сон.

Пристально уставился на Сашу. Слов не было. Взглядом умолял повторить еще раз. Ведь могло послышаться. Кто знает? Я ведь сейчас в состоянии дикого аффекта, тут и не такое покажется.

— Я сделала тест, — произнесла Саша, погладила кончиками пальцев мои виски, а я не сводил взгляда с ее небесно-голубого взора. И, кажется, забыл, как дышать. — Дыши, Ники. Мы станем родителями.

— Сашка! — выдохнул я, впился ртом в манящие нежные губы, сжал руками хрупкий стан, а потом заставил себя разжать тиски. — Сашенька!

— Да-да, — замурлыкала любимая. — И пока ты не начал выдумывать свой план по чрезмерной опеке моего бедного тела, страдающего токсикозом, пойду приготовлю завтрак.

— Сашка, как же я тебя люблю! — рассмеялся я и все же сорвался, принялся покрывать ее тело жадными поцелуями. Задержался на животе, в котором развивался и рос нас с ней малыш. — Как назовем?

— Если сын, то Герман, а если дочь, то Устинья, — перестала звонко хохотать Саша, смотрела на меня с ожиданием во взгляде, словно извинялась за принятое без меня решение.

Но я был согласен с ней на все сто процентов. Имена мне нравились, но больше всего мне нравилась мысль, что я стану отцом.

— Поддерживаю, — кивнул я, а Сашка глубже зарылась пальцами в мои волосы, поглаживая, легко царапая кожу короткими ноготками. — Но ты готовь еще варианты имен, любимая женушка! От тебя я хочу целую кучу детей.

— Каков наглец, а! — фыркнула девчонка. — Скажи «спасибо», что на одного согласилась!

Я понимал, что моя дерзкая и строптивая девчонка шутит. Но ответ вышел серьезным. Я знал, она все поймет. Она всегда понимает меня, знает все мысли, чувства, эмоции.

— Спасибо! — хрипло выдохнул я совершенно серьезно.

Саша знала, что в этой благодарности кроется многое, чего не в силах объединить одно короткое слово.

Ответный поцелуй от Сашки вышел жадным, глубоким, страстным. Только она целовала меня так, только ее касания заставляли меня верить в лучшее, только Саша могла подарить мне надежду на будущее.

— Спасибо! — повторил я прежде, чем утонуть в ярко-голубом озере ее глаз, которые обещали мне не только безоблачное счастье, но и долгие споры, возможно, бурные скандалы с битьем посуды, после которых неизменно последует жаркое перемирие.

Эти глаза обещали мне жизнь, яркую, интересную, полную любви и страсти. Ради этих глаз я был готов на все, на любые безумства.

И Кассандра это знала.

***

— Это все ты!

— Сама виновата!

— Ты первый начал!

— Рот закрой, обезьяна конопатая!

— Как ты меня назвал, чепушило прыщавое?!

Я совсем не хотел открывать глаза, планировал выспаться в заслуженный выходной день. Да и Сашка сопела под боком, досматривала свои сны. Так что, я собирался провести еще несколько часов в кровати, а не за ее пределами.

Но крики за окном, грозившие перерасти в знатную потасовку, заставили разлепить веки и сесть в постели.

— Накажи всех, мой славный рыцарь! — донесся хриплый и сонный голос жены.

Вздохнул, растер лицо ладонями, пытаясь сбросить остатки сна.

Подозрительная тишина за окном продлилась недолго. Я толком не успел поцеловать Сашку. И даже задумался над ее заманчивым предложением сделать вид, будто мы и вовсе не слышали никаких криков наших детей.

Но внезапно тишину двора рассек звук странного хлопка, шипение, а следом мы с Сашей четко расслышали громкие маты в исполнении нашего сына Германа.

— Уточни там, откуда наш сын в четырнадцать лет знает такие словечки, — усмехнулась жена, зарылась с головой под подушку и спокойно засопела.

Я не торопился искать тапочки, также, не спеша, надел пижамные штаны и футболку. Давал шанс подрастающему поколению самостоятельно разрешить возникший конфликт. Замешкался в дверях, взглянув на аппетитно оттопыренную попку Сашки.

Но крики за окном вновь начали набирать силу.

— Передай им: не угомонятся, спущусь, и все получат по сопелкам, — ласково промурлыкала Сашка.

Тихо посмеиваясь, вышел из нашей спальни. Сашкина угроза не была пустым звуком. Моя дерзкая девчонка легко могла вынести мозг всем, кому захочет. И дети это знали.

Миновав холл, вышел на террасу, с которой просматривался весь двор.

Парочку неразлучников я отыскал сразу. Гера и Устинья торопливо заметали следы своей бурной деятельности. Но тщетно. Ярко-синяя краска заляпала стену дома, беседку и, кажется, Сашкину любимую «малышку», которая ночевала сегодня под открытым небом. Потому что мы с женой поздно вернулись прошлой ночью и решили не загонять тачку в гараж.

Очевидно, зря не загнали. Я это понял сразу же, как только подошел ближе.

Теперь жемчужно-белая красавица заполучила синие пятна по всему капоту, лобовому стеклу и крыше.