— Да кто вы такие вообще?! — возмущался отец, однако его голос притих, как только в кабинете появился Лева.

Осинин медленно приблизился к Давыдову. Никогда еще Лев не выглядел таким грозным и жестким.

— Я предупреждал, что будет с тобой, если узнаю, что ты виновен в смерти Вики? — прорычал Осинин.

— Это был несчастный случай! — уже не так уверенно возмутился Давыдов.

— Уведите! — велел Лев и отвернулся от отца.

Кабинет опустел, Давыдова вывели, скорее всего, из приемной исчезла вся охрана отца. На пороге появилась Зоя Карловна и невозмутимо предложила чай или кофе.

— Красавец! — усмехнулся Лева, глядя на мои «украшения», оставленные мордоворотами Давыдова на моем лице.

— До свадьбы заживет, — отмахнулся я, прошел к бару, плеснул в два стакана виски и передал другу.

— Знаешь, а Сашка так и не уехала, — задумчиво проговорил Осинин. — Беседует с твоей матушкой. Уже по пути сюда скинула мне целую кучу фотографий и записей переговоров. Давыдов оказался полным кретином. Много лет хранил компромат на самого себя. А Вероника нашла и Сашке передала. Так что, ты бы наладил отношения с матерью.

— Да нормально у нас все, — пробормотал я, но меня интересовал другой факт, сказанный Львом, — не уехала, значит.

— Угу, — задумчиво протянул Лев, отхлебнул виски, глядя в окно. — Даже не удивился.

— А чему удивляться? — усмехнулся я. — Сашка она такая, творит, что хочет.

Понимал, что голос мой звучит излишне эмоционально и мягко. Но ничерта не мог поделать с собой.

— Мне тебя даже где-то жалко, — заявил Лев, ощутимо вмазал мне правой по ребрам, заставив согнуться.

— Тебе этого не понять, — отмахнулся я от Осинина. — Слушай, я тогда поеду, а? Ты тут все уладишь?

— Вот уж хрен! Сам расхлебывай! — скривился Лев. — В конце концов, твоя компания, ты и управляй.

— Сашкина, — исправил я друга.

— Что-то мне подсказывает, не нужна она Сашке, — Осинин допил свою порцию, оставил стакан на столе и, пожав мне руку, ушел.

Я еще немного постоял в полной тишине, глядя на фотку Сашки, занимавшую законное место на моем рабочем столе.

А я, между прочим, обещал девчонке свидание. Что ж, есть еще время. Буду исправляться.

***

Вероника после долгого разговора по душам предпочла поехать в особняк Давыдовых, чтобы собрать свои вещи. Мачеха решила пожить заграницей у дальней родственницы, пока вся суматоха и разборки не улягутся. Я понимала, что Нику нужно поговорить с матерью, расставить точки над «i», излить друг другу душу, понять друг друга, забыть былые обиды.

Но это все позже, возможно, завтра. А сегодня, по словам самой же Вероники, у нас с ее сыном более важные дела.

Я удивилась, когда узнала, что наши с Ником мамы были дружны в молодости.

Вернее, три подруги — Зоя, Вика и Вероника — не расставались с самого детства. А потом случилась трагедия, моя мама погибла. И Зоя, которую я всегда знала как Зою Карловну, нанялась на работу в офис, а потом и вовсе трудилась в должности секретаря Ника.

Вероника, она же мама Никона, стала работать в доме Давыдова и присматривала за мной. Еще тогда, много лет назад, женщины догадывались, что моя мама умерла не случайно. И мечтали узнать правду. Но доказательств не было. А потом все улеглось, забылось, да и сами подруги отдалились друг от друга. Ведь Вероника вышла замуж за моего отца, и прямолинейная Зоя Карловна сочла этот факт предательством.

Много лет женщины не общались, даже отец, кажется, не подозревал о дружбе двух своих жен и секретаря моего брата. Но наступил момент, когда мачеха все же отыскала косвенные улики виновности отца. И сразу же связалась с подругой. Зоя Карловна в свою очередь поделилась столь важной информацией со Львом, а потом уже с Ником.

Ник хотел защитить мать, спрятать ее, увезти от Давыдова. Но Вероника настояла на том, что будет и дальше искать что-то более существенное, чем намеки на вину моего отца. Вероника с Ником разругались, но мачеха все равно поступила так, как сочла нужным. У брата с матерью сложились натянутые отношения. А поскольку Ник в моем присутствии всегда вел себя подчеркнуто холодно и, как я тогда думала, идеально, то я даже и не подозревала об их разладе. Кажется, отец тоже.

И, к счастью, у Вероники все получилось.

Я слушала, как она вкратце рассказывает мне почти шпионскую историю. А сама думала о Нике.

Выходит, что о подлых поступках отца Никон знал задолго до моего возвращения. И уже тогда начал спасать меня, пытаясь защитить от корыстного папочки.

Эта мысль прокралась в мои мозги внезапно и неожиданно. Стало легко на душе.

Я даже и не догадывалась, что меня опекает и любит сразу столько людей, которым я не всегда отвечала взаимностью. По сути, ласково и по-дружески я общалась только с дядькой. А вот всех прочих воспринимала исключительно в штыки.

Возможно, мачеха прочла мои мысли. Подошла ближе, обняла за плечи.

— Все будет хорошо, — пообещала Вероника. — Мы непременно поговорим о прошлом. Я расскажу тебе про маму. А сейчас оставлю вас. Думаю, Ник уже на пути сюда.

Я и сама прекрасно понимала, что Никон за компанию со Львом способны горы свернуть, если захотят этого. И что-то мне подсказывало, Ник хочет.

Ну а Лев… Дядьки тоже выгодно, чтобы я максимально быстро освободила его жилое пространство. Если верить частым сообщениям от Дайкири и странно-хмурому выражению физиономии дядьки, весьма скоро эта квартира превратится в поле боя. И, надеюсь, бой закончится в пользу обеих сторон.

Я отправилась проводить мачеху, вышла в коридор, но не успела закрыть двери за Вероникой. Охрана, стоявшая на посту, тут же доложила о появлении Вершинского.

— Привет, сынок! — услышала я голос Вероники.

Я не сумела разобрать, что именно ответил Ник. Я слышала лишь звук его голоса, бархатистые нотки в нем. Они словно обволакивали мое сознание, превращая во фруктовый зефир.

Я так и стояла, на пороге, перед распахнутой дверью. А в метре от меня замер Ник. И весь мир вокруг поблек и будто испарился.

— Не уехала, — глухо проговорил он.

Я отрицательно качнула головой. И ждала, что будет дальше.

Я не видела Ника всего лишь пару часов, а показалось: прошла безумно долгая вечность.

Ник шагнул вперед, приподнял меня за талию, и сделал еще шаг. Мы оказались за запертой дверью. Одни. И впервые в жизни я не знала, что ему сказать.

Люблю тебя? Фраза слишком избита.

Спасибо за все? Банальщина!

И я сказала совершенно глупые, абсолютно неожиданные для меня слова: