обязан, слышишь, отец обязан исправить эту ошибку, разрушить заговор, который я наложил на перстень и на книгу… Обязан обучить Тура и спасти душу моего брата Эриха…

– Я думаю, ты не должен так себя терзать, мальчик мой, – негромко произнес отец, и сдавил с волос сына потоки воды, слегка их осушая. – Потому что Богомудр ошибся, а людям… людям свойственно ошибаться. Он хотел защитить своих детей, потому и повелел сходить дару лишь на первенца. Когда тебя украли, я ведь тоже пытался обучить Эриха магии, а ведь, чтобы было, если бы мне это удалось…. Так что видишь, это даже и хорошо… что был такой заговор, и мои попытки были безуспешны.

– Нет, отец, ты не прав… То что я совершил не просто ошибка… Это… это я даже не могу подобрать слово…. это ужасный, ужасный поступок, которому нет оправдания. Ведь когда царь Альм обучил меня своей магии, он дал мне возможность не только учить своих детей волшебству, но и если они не достойны этих знаний, лишать их всех магических сил. – Святозар погладил пальцем камень на перстне. – Когда Красимир совершил, то страшное злодеяние… я так и поступил. Я наложил на него присуху и отнял у него знания, которых он был не достоин. И вместо того, чтобы научить Лучезара этой присухи, я создал заговор на первенца… Я так любил своего младшего сына Красимира… так любил… У меня было семеро детей: старший сын Лучезар, затем пять дочерей, а последним родился Красимир. Он был очень похож на мою жену, женщину, которая так много мне дала, которая была моей верной частичкой на протяжении этой жизни… и не только этой. И когда Красимир подался злу, когда отравил своего брата, я был так потрясен… Я был словно разрушен изнутри… – Наследник порывисто дернулся всем телом и внезапно горестно заплакал. – Поэтому я и создал такой заговор… Кого…кого им я хотел наказать неизвестно: Красимира или детей Лучезара, своих внуков и правнуков, тебя, мать, Эриха… Ведь Красимир не имел детей, а умер вскоре после того злодеяния.

Правитель привлек сына к себе, обнял его и начал гладить рукой по волосам, да ласковым заботливым голосом сказал:

– Я тебя понимаю, сынок… понимаю. Я сам такое пережил.

– Конечно, отец, ты такое пережил. Но все это… Все, что случилось плохого в твоей жизни, случилось по вине твоего горячо любимого сына, твоего Святозара. И посему я прошу тебя отец, – наследник отодвинулся от Ярила и воззрился прямо в его зеленые глаза. – Я тебя очень прошу, позволь мне исправить мою ошибку и разрушить этот заговор. Прошу тебя, позволь мне обучить магии Тура.

– Сначала, я хочу, чтобы ты успокоился, мальчик мой, и перестал плакать, – молвил правитель, и вновь притянув к себе сына, крепко прижал к себе. – А теперь ответь мне на такой вопрос, почему ДажьБог разрешил познать тебе свою душу, не только в этой жизни, но и в жизни Богомудра? – Святозар перестал плакать, и, затихнув на груди отца, молчал, обдумывая его вопрос. – Сынок, ты не можешь мне ответить? – переспросил правитель.

– Я думаю, что могу, отец, – откликнулся наследник, немного погодя. – Наверно, чтобы исправить то, что я натворил… я должен быть перед тобой честен до конца. В первой своей жизни, отец, я был первым восурским ребенком, который родился от коровы Земун. На тех землях, на которых ныне живем мы, жил малочисленный народ, он верил в наших Богов, но у них не было сыновей, лишь дочери. И тогда они начали молить ДажьБога, чтобы он послал им отроков. Мой отец ДажьБог, как только я родился, отнес меня к моим названным родителям – божатым Богумиру и Славуне, и отдал им меня как измоленное.

– Значит ты, – и отец на мгновение затаил дыхание, а засим протяжно дохнул. – Ты первый правитель Восурии Святозар?

– Да, отец, в первой своей жизни, я был первым восурским ребенком, и первым правителем нашего народа Святозаром. Понимаешь теперь, почему ко мне так благосклонен ДажьБог, почему мне подсказывает и помогает… Потому как он мой отец, он создал меня первого своего сына, по своему образу и вложил в мои вены свою кровь. И посему позволяет мне познать свою душу, оно как знает, у меня хватит сил пронести эту ношу по моему жизненному пути. – Наследник на морг прервался, и чуть тише добавил, – помнишь сегодня. Когда мы сидели в белой столовой и ты спросил, кто подарил тебе заговор, спасший Стояна и Часлава, а я ничего не ответил… Я потому ничего не сказал тебе, оно как этот заговор мне подарил ДажьБог, когда я впервые посетил страну Беловодья будучи Богомудром и познал свою душу. Я был первым человеком, который туда смог дойти, до меня на это никто не решался. А когда я дотронулся до «Око мира», явился ДажьБог и преподнес мне в дар этот заговор, который он сам создал… Очень давно и вот как это было… – Святозар теснее прижался головой к груди отца и широко улыбнувшись, принялся сказывать, – однажды Перун проезжал по берегу реки, и услышал прекрасный голос девы-русалки по имени Рось, которая увидев Бога, спрятавшись за мощным валуном, пела песни. Перун пустил через реку молнию, а та ударила в камень, и в тот же миг в валуне появился огненный образ. Рось прокричала Богу Сварогу, чтобы тот пришел и помог родиться ее сыну. Под яркими вспышками молний с неба сошел сам хозяин земного Мира Сварог. Он обтесал камень и стал бить по нему молотом, да шептать слова, и тогда из камня родился Тарх ДажьБог. Находясь там, в валуне ДажьБог слышал, и видел, что творил его дед Сварог, а посем воплотил это в заговор, каковой позже и подарил мне.

Глава одиннадцатая

После тяжелого разговора с отцом и бессонной дороги, Святозар сутки отсыпался в опочивальне. Лишь к вечеру следующего дня, выспавшись и набравшись сил, он пробудился, оделся и спустился по лестнице в коридор. Заглянув в тронный зал, в белую столовую и никого там не встретив, наследник весьма удивился, царившей кругом тишине такой, словно дворец опустел. В коридорах дворца не зрилось даже слуг. Постояв немного у дверей столовой, Святозар решил сходить в гридницу и посмотреть там. Он подошел к двери в общий зал, и, открыв ее, наконец-то обрадовано улыбнулся. Потому что в гриднице сидели и негромко беседовали отец, Дубыня и Храбр. Наследник спросил позволения войти, а когда просиявший правитель радостно кивнул,