— Вот такие панели и называют «мишень», — пояснила Трис, — и по ней можно судить, что за турели здесь стоят. Чем мощнее мишень, тем круче турель. Эта, — она мотнула головой в сторону панелей потолка, — прошибет любой десантный бронескаф.

— И что?

— Ничего, — пожала плечами, а потом широко улыбнулась: — А вообще-то очень неплохой кораблик нам достался па-артнер. Во всем чувствуется основательный подход.

Ник улыбнулся в ответ, а потом внезапно предложил:

— А давай, знаешь что? Пошли пообедаем! В мо… то есть в капитанском блоке. Я, когда шерстил командную сеть в связи с отказом тебе в допуске в рубку, узнал, что могу вам дать туда допуск. Сейчас до инженера достучусь, и двинемся.

Гра Ниопол ответил не сразу и прерываться на обед отказался. При этом Нику показалось, что он был чем-то взволнован, хотя на прямой вопрос ответил, что у него все в порядке, просто он очень занят. Так что Ник и Трис прихватили из ближайшей каптерки по флотскому сухому пайку и двинулись в роскошные капитанские апартаменты. Нет, судя по схеме, где-то неподалеку должен был быть камбуз, а в нем мощные пищевые автоматы, но возиться с ними в этот момент охоты не было. Вообще. А учитывая, что они еще, скорее всего, окажутся не совсем исправны, за столько-то лет…

Обед прошел на славу. Установленный в капитанском блоке автомат по изготовлению кассили Ник поставил в очередь на ремонт еще во время прошлого посещения, так что к их появлению он был уже в полном порядке. И хотя кассили из него было не таким шикарным, как то, что делал гра Ниопол, но все-таки вполне себе ничего. А кроме того, Трис — вот ведь умница! — догадалась прихватить с яхты бутылку таглеронта, напитка, по вкусу очень напоминающего хороший коньяк. Так что получилось и слегка отметить успех. Но именно слегка, потому что добивать бутылку было решено уже втроем.

После обеда они еще некоторое время посидели у камина, который ремдроиды за время, прошедшее с момента их прошлого посещения, так же привели во вполне работоспособное состояние, а потом Трис вздохнула и произнесла:

— Ладно, нечего рассиживаться. Раз не пускают в рубку — пойду помогать гра Ниополу. А то он тут из нас троих единственный пашет, бедный, а мы — сачкуем.

Они успели подняться и сделать несколько шагов в сторону двери, все еще пребывая в спокойно-расслабленном состоянии… как вдруг она распахнулась, и внутрь влетели две фигуры в полной боевой броне.

— Ник! — вскрикнула Трис, пытаясь отпрыгнуть назад и принять боевую стойку, хотя против бойца в боевой броне это было бессмысленно. Впрочем, более она ничего сделать не успела, отлетев к стене от удара бронированной перчатки. Ник же успел отреагировать — поскольку он шел вторым, у него было как минимум на одну десятую секунды больше, да и, в конце концов, у землянина стоял третий ранг «рукопашки». Так что он встретил бойца, отшвырнувшего Трис, сильным ударом ноги, выбросившим его наружу, в коридор. Но… это был его единственный успех. Чужаков было двое, они были в боевой броне и… они тоже были подготовленными бойцами. Даже то, что Ник успел врезать хотя бы одному, уже было чем-то невероятным, невозможным. Так что, спустя где-то сорок секунд схватки его опрокинули на пол, и последнее, что он увидел, это приклад штурмового бластера, летящий ему в лицо…

* * *

Текущие сутки (ну, по его прикидкам) прошли спокойно. А вот утро следующих принесло перемены.

Когда дверь камеры распахнулась, оказалось, что на этот раз громила, который таскал пленнику сухпаи, пришел не один, а с начальством. То, что это начальство, стало понятно сразу, потому что громила, открыв дверь камеры и войдя внутрь, боднул Ника тяжелым взглядом и сделал шаг в сторону, вытянувшись в струнку. Землянин же продолжал молча лежать на койке, лишь слегка повернув голову в сторону двери. Вслед за громилой в камеру, чуть пригнувшись, вошел еще один такой же медведь, но с большим числом нашивок на рукаве. Но и он оказался не последним посетителем, потому что вслед за ним шагнула высокая и крепкая (как, впрочем, большинство лузитанок) девушка в таком же, как и все остальные, повседневном комбезе. Ник слегка сморщился. Именно эта девушка и оказалась причиной всех их бед. Черт, в какое только дерьмо ни вляпываются люди благодаря любви! Причем ладно бы сами, а скольких еще и за собой тянут… Землянин делано равнодушно потянулся и сел на койке. Ну, наконец-то хоть какое-то изменение. Интересно, а что ему инкриминируют? Пиратство? Как еще можно обозвать попытку захвата корабля? А ему зачитают приговор или просто грохнут? И как? Дешевле всего вывести в шлюз и откачать из него воздух, а потом открыть внешнюю дверь. В принципе, тело и само может вылететь, но даже если оно застрянет в шлюзе, можно…

Тут его размышления прервали. Причем абсолютно неожиданным образом. Старший из вошедших в камеру сделал шаг вперед и… вытянувшись в струнку, как и уже знакомый громила, громко брякнул каблуками об пол и пророкотал:

— Господин офицер — штурм-сержант Грокк! Прошу прощения за временную изоляцию. Согласно пункту 34 Полевого устава десантных войск старший командир на корабле перед передачей командования обязан проверить полномочия лица, принимающего командование на себя. А поскольку ваша лузитанская регистрация оказалась очень недавней, я был вынужден предпринять дополнительные меры проверки.

— М-м-э-э, — глубокомысленно произнес Ник, обалдело уставившись на лузитанца.

— Штурм-сержант Грокк, господин офицер, — вновь произнес тот и вытянулся перед землянином в струнку. — Готов выполнять ваши приказания, господин временный капитан…

— Как с разгрузкой семьдесят второго трюма?

— Уже заканчиваем, господин капитан, — тут же отозвался штурм-сержант Грокк. — Еще минут сорок.

— Отлично…

Капитан отключился, а штурм-сержант окинул огромный объем трюма сумрачным взглядом. Сорок тысяч кубометров внутреннего объема, освобожденные от содержимого уже на три четверти, выглядели весьма… сиротливо. И у Грокка сердце кровью обливалось от того, что он лично принимал участие в этом… да что уж там — разграблении. Но…

Все началось одиннадцать дней назад, когда штурм-сержант открыл глаза и уставился на нависшую над ним крышку капсулы регенератора. Что… Мысли путались. Кто… Грокк пошевелил рукой. Он… был ранен. Да. Это точно. Он был ранен и… а вот хрен его знает, что там дальше было. Последнее, что он запомнил, — это запах паленого мяса (его собственного мяса, между прочим) и боль. Вернее — БОЛЬ!!! А потом — тьма. Впрочем, подобная последовательность событий не была для штурм-сержанта абсолютным откровением. В регенерационную капсулу он за пятнадцать лет службы попадал уже в четвертый раз, так что ничего особенно нового… Грокк попытался осторожно приподнять руку и ухватиться за борт капсулы и… не смог. Штурм-сержант непроизвольно сглотнул. Да что, Твари бездны, происходит?! Он напыжился и… с трудом пошевелил мизинцем. Причем вследствие этого еле заметного движения его прошиб пот, причем так, будто он только что взял вес в четыреста стоунов на соревнованиях по тяжелоатлетическому многоборью на первенство второго ударного флота. Да что же это? Как он мог так ослабнуть всего за… интересно, а сколько он здесь провалялся? Месяц? Полгода? Да нет, за полгода регенератор собрал бы его заново, даже если от его тела осталось бы всего процентов тридцать. Ну, с учетом головы, конечно. А он, судя по тому, что Грокк помнил о последних секундах перед потерей сознания, явно был заметно целее. Впрочем, кто его знает, что и как там прилетело его тушке потом, когда он уже был в отключке…