Адам отобрал несколько самых дорогих и небольших по объему украшений, которые повезет с собой сразу. Остальное перенес, уложил в металлический ящик, заранее вделанный в стену склепа. Хорошо, что заказал большой тайник — только-только поместилось.

Посмотрел, подумал — и захлопнул дверцу. Теперь этот тайник он откроет не скоро. Или Кущинские откроют. А как передать в Польшу — он придумает. Там видно будет.

Адам поднялся, взглянул сквозь пролом церковной ограды. Этот огромный пролом образовался в августе, после попадания ядра. Отсюда, с холма, домик сторожа казался совсем маленьким. Дымок в огороде уже не стлался, и хозяев видно не было, наверное, ушли в дом, в кухню, где уже два месяца жили с его позволения — не стал он их выгонять на холод в сарай. У ворот стоял мужик в армяке, держал санки за веревку. Ага, это кузнец пришел, крест привез. Адам подошел к пролому в ограде, помахал ему. Кузнец засуетился, дернул санки, поволок их по едва присыпанной снегом траве вверх, на пологий холм.

Адам, конечно, уже видел крест готовым в кузне — хорошая, красивая вещь. В последние дни крест оставался у кузнеца: следовало вмонтировать в его кружевную вязь ключ от сейфа. В этом как раз и была изюминка, которой Адам так гордился. Из-за нее, по большому счету, и работа так затянулась.

Он не был уверен, что сумеет вернуться в Смоленск в ближайшие годы. Надо устроить так, чтобы клад могли забрать сами Кущинские. Можно будет договориться: часть богатства пусть оставят себе, а остальное переправят Заславским в Варшаву. Риск, конечно, есть всегда. Но Адам твердо рассчитывал, что люди благородной, одной с ним крови не поведут себя как обманщики.

Он придирчиво оглядел крест. Да, ключ спрятан так, что не разглядеть. Хорошо получилось. Знают об этой выдумке трое: он сам, Роман Плескачевский и кузнец. С Романом сложностей быть не должно — он тоже вывозит отсюда трофеи. Роман прятать не захотел, уверял, во всяком случае, что повезет все. Да и вообще Роман — дворянин, офицер, человек чести. Вот кузнец…

Адам покосился на Василия. Тот сосредоточенно возился на крыше склепа, устанавливал крест. Кузнец не знает, где он спрятал тайник. Догадаться, конечно, легко. Да, с кузнецом есть риск.

Он давно понимал, что с этим придется что-то решать, но все откладывал признаться в этом даже себе самому. Он видел в кузне очень подозрительных мужиков. Кто его знает, этого кузнеца, может, он и с партизанами связан. За годы службы Адаму приходилось убивать по-всякому, но делать это без крайней надобности он не любил. Сейчас нужно решить… Машинально он проверил палаш — его легко было достать через левый карман широкой шинели.

Васька выдолбил в камне глубокую выемку. Да, так достаточно, не упадет, хоть ядра кругом летай. Теперича и не с чего, отлетались, погорел город весь. Кузнец задумался: а что не погорело, покрали нехристи. Вот и этот… Тайник ему нужон, чтоб пограбленное спрятать.

Специальным раствором кузнец вмазывал основание креста в приготовленное углубление. Посмотрел незаметно вниз. Заказчик глядел на него, задумчиво так. Ваське не понравился его взгляд. Как бы не порешил его этот лях. Васька крепче сжал в руках инструмент.

Якуб отбросил в угол камень и, обессиленный, сел на ступеньку. Площадка была почти расчищена. Она оказалась очередным, верхним, помещением склепа, но где, в какой стороне выход, пока не прояснилось. «Нет, ничего не получится, — думал Ябуб. — Выхода не видно. Завалено все. Тут еще на целый день, а то и на два работы. Парень не выдержит. Да и я вряд ли выдержу. Без воды трудно». Спину у него ломило, плечи болели, перед глазами расплывались радужные круги. Так можно свалиться. А кто тогда вытащит парня? Надо сделать перерыв. И подумать.

Он спустился вниз. Андрей лежал с открытыми глазами. Он был в сознании. «Скоро найдем выход, — сказал ему Якуб. — Потерпи еще немного». Губы Андрея слабо зашевелились. «Пить», — расслышал Якуб. Воды не было. Что же делать? «Съешь кусочек булочки», — предложил он. «Не хочу», — прошелестело в ответ. Якуб откусил кусок батона, прожевал. Хотелось пить. А каково-то больному? Ведь у него жар, вода обязательно нужна… Думай, Якуб, думай. «Нет, наверх выбраться — сегодня нереально. Завалено на несколько метров. А что все-таки за этой стеной?» — он взглянул на поперечную стену коридора. Две такие стены огораживали коридор возле склепа. Одну они вчера продолбили и попали в склеп. В той стороне колодец с закисшей, отдающей плесенью водой — все равно такую воду пить нельзя, возвращаться бессмысленно. Надо обязательно идти вперед, искать выход. А куда ведет коридор дальше, что за второй стеной? Может, там коридор совсем короткий и приводит в какое-то помещение или просто на поверхность? Вдруг телефон, слабый свет которого в последние часы помогал Якубу, замигал совсем слабо и потух. Вероятно, разрядился. Это была полная катастрофа. В темноте будет много труднее таскать камни, искать вход. Андрей, возможно, не понимал происходящего; он опять погрузился в полусон, в частично бессознательное состояние.

Некоторое время Якуб сидел в полном отчаянии. «Нельзя сдаваться», — наконец сказал он себе. Встал, расправил плечи. Спина отозвалась болью. Он решил пробить небольшое отверстие — просто проверить, что там, за стеной. На ощупь нашел ломик. Начал долбить.

«Вернемся, может?» — впереди виднелся очередной поворот коридора. Фонарик дышал на ладан. «На обратном пути мобильниками можно светить, на это-то они годятся», — сказал Юра. Решили дойти до поворота и вернуться. Дома одеться теплее, предупредить Валю, раздобыть мощный фонарик и прийти сюда уже подготовленными. «Вот только до поворота дойдем — что за ним посмотрим», — предложил Юрий. Дошли до поворота. Сразу за поворотом коридор кончался. Он был перегорожен поперек кирпичной стеной, такой же, как стены по бокам коридора… Посветили фонариком лучше. Нет, не такой же! Стена была более позднего происхождения, другие кирпичи, да и уложены иначе — не так прочно, торопливо. Сверились с планом, начерченным на Машином листочке. Перегородка была обозначена черточкой, а потом какое-то помещение: два непонятных прямоугольника. И за другой черточкой продолжение коридора.

«Надо будет продолбить эту стенку, она не толстая, и кладка не плотная, — посмотреть, что там за ней. Вернемся после обеда с инструментами и продолбим», — сказал Алексей. В это время с другой стороны стены что-то бухнуло. Потом еще раз. Звуки раздавались из-за стены, будто кто-то стучал по ней, пытаясь пробить. Мужчины настороженно переглянись. «Эй!» — не слишком громко сказал Юрий. «Эй! Эй! Кто вы? Не уходите!» — ответил мужской голос с той стороны. «Кто там? Что вы делаете?» — спросил Алексей. «Алексей! — закричали оттуда. — Алексей, это ты?» — «Якуб! Якуб! Ты жив!? Как ты попал туда? Нам нечем долбить! Ты сможешь сам сюда выйти?» — «Да! У меня есть ломик!» — удары стали сильнее, участились. Отец Алексей упал на колени и молился, подняв голову к потолку, не утирая слезы. Юра, тоже потрясенный, молча стоял рядом.

Когда появилось небольшое сквозное отверстие, Алексей и Юра просунули туда руки, пытались ломать края кирпичей. Показалось лицо Якуба — бледное, изможденное, с ввалившимися глазами. Юра забрал у него ломик, начали колотить уже с этой стороны, с новыми силами. Наконец, дыра расширилась достаточно, чтобы можно было протиснуться через нее. Тут вдруг Якуб куда-то исчез. «Я сейчас, — бормотал он. — Сейчас!» Голос доносился уже слабо, издалека: «Сможешь пролезть? Нет, подожди, лучше не вставай; я тебя так, на куртке подвину». Ему отвечал тихий стон и невнятное бормотание. «Кто там еще?» — спросил Алексей. Не выдержав напряжения, он сам, задрав полы рясы, полез в дыру. Юрий полез за ним.