туда поехала. Я расхаживаю по ванной комнате, размахивая руками во время разговора. — Я знаю, что должна была сказать вам перед отъездом, но у нас всё в порядке. — Мне кажется неправильным говорить им, что я буду дома на Рождество, поэтому я опускаю эту часть. — Я напишу тебе завтра и сообщу, как обстоят дела с лыжами. — Я слышу ещё один громкий звук, и дверь уборной сотрясается. Я нахмуриваю брови. — Люблю вас.

Я нажимаю кнопку «Отправить» и засовываю его телефон обратно в карман. Я открываю дверь как раз в тот момент, когда Парка швыряют в стойку с чипсами. Его тело падает на пол, но он тут же поднимается на ноги и улыбается мне усталой улыбкой.

— Привет, Лэйс. — Он тяжело дышит.

Мой взгляд мечется между ним и сердитым мужчиной, идущим к нему. Он говорит что-то на языке, которого я не понимаю.

— Что он говорит?

— Без понятия. — Парк делает резкий шаг вперёд, обхватывая руками талию мужчины. Мужчина ударяет кулаками в бока Парка, заставляя его произносить слова с небольшим ворчанием.

— Я думала, ты говоришь на пяти языках.

— Но не на этом, — простонал он, отпихивая мужчину назад.

Они отталкиваются друг от друга, и Парк одним быстрым поворотом тела бьёт его локтем в щёку. Мужчина на удивление хорошо принимает удар и в ответ бьёт Парка в челюсть. Они спаррингуют взад и вперёд, нанося и уклоняясь от ударов. Я пригибаюсь и вздрагиваю каждый раз, когда Парк получает удар. Наверное, я должна быть более полезной, а не просто смотреть. Я всегда ненавидела это в боевиках — беспомощная женщина, стоящая там, пока из парня выбивают всё дерьмо. Типа, иди подбери пистолет или что-то в этом роде.

Поскольку я не беспомощная женщина, я хватаю с полки пару банок запечённых бобов и бросаю их в парня. Одна из них попадает ему в затылок и отвлекает его настолько, что Парк хватает его за воротник и силой швыряет его в полки с конфетами. Когда мужчина поднимается, он достаёт нож из ботинка.

— У него нож! — кричу я, когда его запястье вздымается вверх, отправляя лезвие по воздуху.

Парк открывает стеклянную дверь холодильника, используя её как щит. Кончик лезвия ударяется о стекло, раскалывая его, прежде чем оно падает на землю.

Он улыбается мне сквозь разбитое стекло. — Спасибо за предупреждение.

— Я действительно помогла? — Мои губы изгибаются вверх от самоуверенности.

— Ты отлично справилась, — говорит Парк, поднимая нож. Он несколько раз взмахивает лезвием вперёд-назад, отрезая рукав рубашки мужчины и подрезая его козлиную бородку сбоку. Это серьёзная точность в обращении с ножом. Мужчина отбивает нож, и они борются между собой в проходах. Я следую позади, наблюдая, как они наносят удар за ударом. Но с того места, где я стою, кажется, что Парк проигрывает. Я ищу способ помочь. И тут я вижу на прилавке свой горячий шоколад. Я хватаю чашку и бросаю её в сторону мужчины. Горячая жидкость попадает ему на лицо и шею.

— Я же говорила тебе, что эта штука горячая! — оправдываю я свои действия.

Мужчина вскрикивает от боли, и спотыкаясь, подходит к автомату со слаш33. Он нажимает на кнопки, и разноцветные брызги холодного слаш выплёскиваются ему на лицо.

Парк наклоняет голову. — Это один из способов использования автомата со слаш.

— Очень креативно.

Парк смотрит на меня. — И пахнет вкусно.

— Я тоже так думаю.

— Как бы ни было увлекательно наблюдать за этим, — пожимает он плечами, — не думаю, что это поможет нам победить.

— Вероятно, нет. — Я качаю головой.

— Но ты отлично справляешься. — Парк хватает мужчину за воротник и отталкивает его голову от автомата со слаш, подталкивая его к роликовому хот-дог грилю.

— О, обожжём ещё? — Я указываю на гриль.

— Я просто следую твоему примеру. Кроме того, слаш, вероятно, заморозил его лицо. Он ничего не почувствует. — Парк заставляет мужчину наклониться и прижимает его щеку к конфоркам.

Его глаза выпучиваются, он сопротивляется, но Парк опережает его, прижимая его лицо к раскалённому грилю. Он вскрикивает, когда запах горящей плоти смешивается с запахом хот-догов на заправке, и я решаю, что больше никогда не буду есть хот-доги.

Мужчина брыкается и извивается, бьёт Парка коленом в верхнюю часть бедра, ослабляя хватку. Он поднимается с красным, обугленным от гриля лицом, но это его не останавливает. Они дерутся, пока Парк не хватает лежащий на полу нож. С невероятной скоростью он проносит лезвие по воздуху, рассекая мужчине грудь. Его черная рубашка распахивается, и из неё вытекает багровая струя. Мужчина ударяет Парка по руке, отправляя нож в полёт через всю комнату… снова. Нельзя ли получше держать оружие в руках? Разве это не должно быть приоритетом?

Парк несколько раз крутанулся, схватив по пути упаковку с двенадцатью бутылками пива. Параллельно с вращением, он размахивает упаковкой, ударяя мужчину в висок и вырубая его. Его тело падает на землю, наконец-то, становясь неподвижным. По его лицу стекает кровь из того места, где крышки от бутылок порезали ему лоб.

— Не могу поверить, что это сработало, — говорю я, стоя над его телом.

Парк придвигается ко мне. — Он будет в отключке недолго.

— Разве ты не собираешься его убить?

— Ты хочешь, чтобы я его убил? Я пытался быть вежливым.

— Я не хочу, чтобы он снова пришёл за нами.

— Я позабочусь о том, чтобы он этого не сделал.

Парк наклоняется и второй раз бьёт его по голове упаковкой с двенадцатью бутылками пива. Затем он берет коробку с рождественскими гирляндами с соседней витрины и тащит мужчину к одному из холодильников. Парк связывает ему руки и продевает нить гирлянды через ручку двери.

— Теперь, — объясняет он, — даже если он очнётся, он не сможет никуда уйти. — Он достаёт из его карманов мобильный телефон и бумажник.

— О, умно. Мы должны узнать, на кого он работает.

Парк улыбается мне. — Ага. — Он указывает на пакет с чипсами на полу. — Ты голодна?

— Немного.

Он кивает в сторону чипсов. Тебе не нужно повторять дважды.