– И всё-таки почему Ямов до сих пор не свалил? – спросил Филипп Сашу. – Ведь это очевидно, что он никогда не отработает всех своих штрафов…

Филипп, конечно, был прав, у Ямова был какой-то странный секрет. Хорошо бы его поскорей разгадать, как и другой. Тот, что мучает Сашу почти год: почему шеф запрещает строить дом?

В тот самый день, когда природа сдалась осени и деревья за ночь расстались с оранжевой листвой, сдались и банки. Жилому комплексу «Курицын» наконец-то дали аккредитацию. Накопилось с полдюжины покупателей, которые только и ждали момента пополнить своими денежками счета застройщика.

Делясь с шефом новостями, Саша, предвосхищая острые вопросы, завёл разговор о своём гонораре, а заодно и о ямовском. Однако шеф не хуже Саши умел съезжать с темы.

– Ну ты подумай над цифрами. Потом скажешь, обсудим. – И завёл старую шарманку: – А сейчас тормози стройку, понял? Чтоб больше ни одного кирпича!

– Конечно! – ответил Саша, точно зная, что не остановит стройку ни на минуту.

Нянь

Собрать двенадцать дольщиков в будни – это как совершить двенадцать подвигов. Оказывается, никто не хочет прогуливать работу! Но если возиться двенадцать вечеров, можно и свихнуться. Таня решила не тянуть резину и провести все сделки залпом. Она разбудила Попова ровно в семь утра.

– Алло, ты спишь, что ли? Дуй ко мне, Пашку оставить не с кем. Будешь субботним папой.

– Как это – папой? – испугался Саша.

– Обыкновенно! Я же разведёнка с прицепом. Хотела ребёнка бабушке закинуть, а она с шести утра на дачу уехала. И чего ей там приспичило в октябре? Так что ускоряйся, нянькой будешь.

Саша ничего особенного себе на этот день не планировал. Собирался, как обычно, обойти стройку да, может быть, чем-то помочь Тане в офисе, но в расслабленном режиме: выходной ведь. Чем угодно он сегодня готов был заниматься, только не вытирать сопли чужим детям. Он вспомнил, что последний раз сидел с ребёнком лет двадцать назад. Причём ребёнком была его старшая сестра, а сам Саша, соответственно, был ещё меньшим дитём, так что, по сути, они сидели друг с другом.

Через час Саша стоял перед Таней и выслушивал список забот, которые сегодня лягут на его плечи. Затем Таня собралась и уже потянулась за ключами.

– Подожди! Он проснётся, мамы нет, а в доме посторонний мужик! – вдруг осенило Сашу.

– Блин, точно… Давай его разбудим и скажем.

Они усадили сонного ребёнка и встали перед кроваткой на колени, чтобы добиться визуального контакта.

– Паша, мама на работу уходит! – сказала Таня, легонько тормоша сына. Паша не то кивнул, не то икнул и заводил рукой в поисках потерянной кровати.

– Павлуша, посмотри на меня! С тобой будет дядя Саша. Ты помнишь дядю Сашу?

Павлуша сладко потянулся, не гарантируя, что увидел и вспомнил дядю Сашу. Таня взяла ребёнка за голову и направила его лицо в сторону Саши.

– Паша, открой глазки, посмотри! Это дядя Саша, он с тобой будет сегодня.

– Паша, ты писать хочешь? – зачем-то спросил Саша.

Вместо ответа ребёнок тюленем плюхнулся на подушку.

– Ну ладно, пусть спит пока, – успокоилась Таня, накрыла сына одеялом и поцеловала, – ты тут не шуми. – И, загибая пальцы, повторила инструктаж: – Так. Пока он спит, потом его надо одеть, умыть, зубы почистить, накормить – дашь йогурт из холодильника, чай пейте. На обед я картошку с мясом запекла, всё в духовке, он ест. Салат приготовите. Сходите погулять, погода хорошая, одежду я на кресло положила. Планшет ему не давай, нечего глаза портить. К четырём часам я точно освобожусь, можем встретиться в Титьке. Если что, созвонимся.

Субботний папа Саша Попов остался в квартире один на один со спящим ребёнком. За окном – уверенное утро. На часах – половина девятого. Саша на цыпочках вошёл в комнату, посмотрел на торчащую из-под одеяла детскую макушку и в таком положении простоял с полминуты. Затем развёл руками, произнеся одними губами «не шуметь», и переместился на диван. Рассудив, что ничего страшного не случится, если он будет соблюдать тишину лёжа, Саша снял тапки и растянулся. Затем он как будто бы моргнул и даже не заметил, как сладкий детский сон, витающий по комнате, овладел им самим.

Что-то сначала поехало, а потом упало: «Вж-ж-ж-бах!». Это Сашины рецепторы не опознали как опасность, а вот детское «Это нечаянно!» заставило его мгновенно вскочить. В углу комнаты стоял Павлик и разговаривал с пылесосом. Видимо, труба вместе со шлангом были прислонены к стене, а теперь упали. Малыш грозил пылесосу пальцем и приговаривал:

– Ты опять что-то замышляешь! Выключу-ка я тебя из розетки.

Затем Павлик увидел дядю Сашу и протянул:

– Здра-авствуйте!

– Здравствуй, Паша.

– А где мама?

Саша, догадываясь, что ребёнок ничегошеньки не помнит из утренних событий, решил отвечать скупо, но исчерпывающе, чтобы не провоцировать новых вопросов, а интонацию голосу придать уверенную, взрослую.

– На работе.

– А-а-а… – понимающе протянул Павлик и больше ничего не спрашивал, а только испытующе смотрел на дядю.

Саша начал вспоминать по пунктам Танины инструкции и не придумал ничего лучше, чем спросить:

– Ну, что будем делать?

Павлик пожал плечами (тут только Саша заметил, что ребёнку надо бы одеться) и произнёс задумчиво-осторожно:

– Не знаю… А мама мне разрешает на планшете играть…

– Нет, планшет мама не велела, – стараясь быть дружелюбным, ответил Саша. – Зато мама сказала одеться, умыться и почистить зубы.

Пацан смотрел на Сашу, явно прикидывая, повиноваться этому взрослому или нет. Вспоминать или выдумывать педагогические трюки было совершенно некогда, ситуация вот-вот могла выйти из-под контроля.

И тут Саша, у которого земля готова была уйти из-под ног, заметил в глазах ребёнка что-то знакомое. Что-то, что он раньше видел в глазах сварщика, который гонит брак и уверяет, что так и надо, или Ямова, который не удосужился посмотреть в чертёж, а потом валит свой проступок на Алешина. Саша понял самое главное – правда сейчас на его стороне. Всё, что он потребует от этого ребёнка, законно и продиктовано здравым смыслом. Нащупав под ногами этот твёрдый камень, Саша сказал уже совершенно уверенно:

– Смотри. Нам надо одеться, умыться, почистить зубы, позавтракать и пойти гулять, пока погода хорошая.

Павлик, чуть сощурившись, что-то ещё с минуту покумекал и молча, хоть и недоверчиво, потянулся за одеждой, а его гордый «папочка» написал Тане сообщение:

«Мы проснулись».

Написал и пожалел, потому что Таня совершенно логично тут же спросила:

«Ты что, спал???»

Пришлось немножко соврать:

«Нет, конечно, я про ребёнка».

Любой