от «Когтей Дисса» до красных значений, отправил «Кровопийцу» в полет. Результат был мне известен, потому что пока де Глин отвлекался на гвардейцев, я проверил перчаткой, что для нее не являлась преградой стена. Она ее не замечала. Но руку не стал толкать дальше пальцев, боясь отправиться, как минимум в новый полет, а как максимум остаться без нее.

Кинжал, превратившись в смазанную прямую линию, влетел по рукоять в грудь ренегата, заставил того согнуться пополам, отшвыривая назад, как безвольную куклу. Минимум три метра Рон преодолел по воздуху, затем впечатался в стену. И сполз по ней. Завалился на бок, задергался в конвульсиях.

На лице следопыта так и замерло некое детское недоумение, а ворсистый ковер сплошь в подпалинах, с жадностью принялся лакать кровь. И в этот момент серая тень из правого угла напротив меня, в мгновение ока переместилась к телу, окутала его. Интенсивность конвульсий возросла. Означало это только одно.

— Остин! Генри! Бегите! Я вас догоню! — отключая «Пелену» проорал гвардейцам. Вновь появилось ощущение близкой беды. Похоже, божество решило не откладывать приход локального апокалипсиса в логово вампира. Плохо, что я не знал радиуса поражения чертовым «цветком», да и про действие его не доводилось слышать.

Эти мысли уложилась в три шага и прыжок через пуфик с вычурными ножками, валяющийся на боку. Вот я оказался над следопытом. Резким движением выдернул клинок, и ощутив его прохладную рукоять в ладони, пришла какая-то умиротворенность и уверенность. Одним ударом отделил голову врага от плеч. Она, как и у де Лонгвиля, и Деймона, уже начала меняться. Вот только вместо одного рога в центре лба, здесь проступили два на лобных долях.

Хрен бы с ними!

И бегом отсюда, бегом!

Теперь точно не оживет.

Гвардейцев я чуть-чуть не догнал, они завернули в левый тоннель, а за спиной протяжно ухнуло, затем несмотря на шлем заложило уши, пол неожиданно ушел из-под ног, а дальше ударная волна понесла меня вперед. Остановила стена, нужный поворот остался в двадцати метрах позади.

«Аура Ихора».

И назад, назад. Влетел в тоннель, как скоростной поезд, едва на повороте не занесло. И в этот момент вновь пол ушел из-под ног, а с потолка посыпались камни, начали выпадать булыжники из стен. А затем по мозгам прилетело мощно, что на несколько секунд отключило сознание. Свет померк.

Открыл глаза.

Всполохи, линии, искры.

Ощущение — ко мне приходил маньяк с молотком для отбивания мяса, болела каждая клеточка кожи, не говоря про мышцы. Потянулся мысленно к лечебному амулету. Тот оказался пуст. Энергии ноль. С трудом трясущимися пальцами, побеждая вспышки дикой боли, пережидая такие моменты, едва не ныряя в бессознательную темноту вновь, еле-еле добрался левой рукой до пояса, правая не двигалась, в специальном подсумке находились энергетические кристаллы.

Прикладывая все силы, с трудом удалось расстегнуть и открыть крышку. Вытащил один. Приложил к браслету. Мгновенное восполнение заряда, затем лечение. И, будто и ничего не было.

Здоров, как бык.

Анализ обстановки.

Пока видимой опасности вокруг нет. Увидел два неподвижных тела гвардейцев.

Итак. Самого главного козыря я был лишен — линейки Найта. Ни колец, ни цепи, ни наручей — ничего. Отметил, сразу доставая второй большой энергетический кристалл, что от «Щита Ихора» пуст. А в лечебных браслетах заряд показывал едва ли треть. Следовательно, минимум пару раз он меня вылечил автоматически, спас от неминуемой смерти.

Ситуация с артефактами из одного набора была примерно ясна. Если бы я их не связал между собой синхронизацией, разгоняя и улучшая свойства, то сгорела бы только броня и наручи. Объединяя все в единое целое я сам себя сейчас, когда они мне просто необходимы, оставил без таких нужных средств. Впрочем, на крайний случай имелась «Вуаль Тьмы», хотя я ее хотел сегодня использовать для другого.

Но больше всего меня волновал «Глас Струве». Он работал, но никто не отзывался. Ни лэрг, ни маги, ни мои бойцы, хотя пара из них должна была дежурить. Никаких перехватов на любом расстоянии. Тишина. Вполне возможно, так действовали некие эманации близкой аномалии, как я сразу назвал, даже не видя, это чертово образование.

Хотелось выругаться в голос, упомянув ум и прозорливость магов с сотником.

Чертов Ситрус со своим адептом. И наша с ним взаимная недооценка друг друга. Впрочем, у него она имела фатальный характер.

Все осмыслил и проделал за секунд десять-пятнадцать. Частично восстановил и собственную боеспособность, для чего еще раз прибег уже к принудительному лечению. Сразу стало легче. Непонятно почему, но и в «Когтях Дисса» энергия просела приблизительно до половины. Дела. Нужно что-то предпринимать, как-то ее восполнять. И пока ответ один, сделать нечто полезное именно для Кроноса. Имелась пара идей.

Так…

Ворона на разведку.

Все зарядить до конца, до талого. В итоге остался один большой кристалл на самый крайний случай. Этот рейд мне в копеечку выливался.

Теперь можно заняться пострадавшими. Ближайший — Генри. С него слетел шлем, обнажая русоволосую голову, а броня сейчас напоминала смятую консервную банку. В первую очередь придется освободить от нее. Воин стонал, не приходя в сознание. Кусок плиты размерами с глайдер, выпавший из стены, практически перерубил обе ноги, из которых сейчас пусть не хлестала кровь, но обильно текла. Видимо сработал какой-то лечебный амулет, но залечить до конца страшные раны был не в состоянии. Из нее торчали обломанные острые белые кости. Оттащить в сторону раненого не давали остатки стальных, а может и из другого металла, сапог, от которых его тоже нужно избавить.

Остин лежал без сознания.

Оба гвардейца — обуза.

Для повышения шансов на выживание требовалось их бросить. Однако меня остановил всего лишь один факт — они готовы были сражаться рядом со мной и умирать. Неважно какими материями руководствовались, важно лишь это. И не отступили, не побежали. Если их вытащу, то кроме двух должников до гроба и других преференций от осознания людьми, что своих я не бросаю ни при каких обстоятельствах, получу самое главное — моральное удовлетворение. Тем более у меня не имелось сейчас никаких обратных приказов. Здесь и сейчас командую только я. Поэтому почему не вернуть старые долги пусть в другом мире и другим воинам?

Ворон пока не заметил ни живых, ни мертвых.

Прорвемся по-тихому или громко.

Приняв решение, сразу взялся действовать. Постоянно сканируя местность, я влил в рот Остина целебное зелье, а затем добавил бодрости.

— Глэрд? — посмотрел через минуту тот вполне осмысленно.

— Пришел в себя?

— Вроде бы да, — медленно пробормотал боец, непроизвольно ощупывая ноги и руки.

— Пошли, поможешь.

Тот встал, покачиваясь, замотал головой, словно пытаясь вытрясти воду из уха. А затем поплелся за мной, но с каждым новым шагом гвардейцу явно становилось лучше и лучше.

— Это Генри, — зачем-то сообщил мне он очевидное, показывая пальцем на раненого.

Контузило? И зелье не помогло?

Хорошо, что мои опасения не подтвердились. С головой у Остина было все в порядке.

Затем я «Кровопийцей» вырезал гранитные куски, а напарник придерживал и откидывал их в сторону. Минута работы, чтобы понять — зря.

Кроваво-мясная лепешка с перемолотыми костями. Ноги точно не спасти.

Надо было сразу делать, как задумал.

Вновь с помощью кинжала мы освободили молодого парня от доспеха, дополнительно открылись многочисленные переломы руки и явно ребер. Затем я рубанул клинком по одной ноге, чуть выше обрубка, а после по второй. Тот, словно лазером, провел ампутацию. Сразу ткнул острием «Исцеляющего поцелуя Альтуса» в шею воина. Хлынувшая с новой силой из обрубков кровь, остановилась мгновенно, раны зарубцевались. Другие сломанные кости восстанавливались. А секунд через десять раненый пришел в себя настолько, что спросил:

— Что со мной было? — затем попытался встать, но свалился.

Уселся на пятую точку и дико посмотрел на остатки брони.

— Нормально все, — ободряюще сказал бойцам, — Выберемся, если боги будут к нам благосклонны…

Завершая фразу, я понял, глядя за спину Остина, что сегодня небожители не на нашей стороне.

Глава двенадцатая

…В пятнадцати шагах образовался завал, перегородивший наполовину коридор. В обычном зрении, если к таковым относить ПНВ на непонятных принципах, за ним всего лишь сгустилась тьма, но в магическом картина выглядела иначе — буйство красок, вся палитра которых бессистемно смешивалась и перемешивалась, меркла и вспыхивала. Восприятие, исходя из установок, заданных