самом деле удалось уйти с места происшествия.

Наверное, с тремя ошибками. Или даже с пятью – к такому выводу пришла Ада.

– Мать, юлишь! Так ты что, ведьма?

Ада, чувствуя, что ее трясет, закричала:

– Что за глупости! Как ты смеешь со старшими так разговаривать? Что ты там делал?!

Блогер, присмирев, ответил:

– Ты прямо как моя покойная мать. Та тоже вопила, если что. Ну, ведь мое кредо – всегда успевать раньше всех! И сообщать своим подписчикам о самых невероятных происшествиях. И тут важно что-то клевое, а не какой-то детский отстой. У меня есть свои осведомители, мать, я ведь настоящий профи, мне что, даром целых девятнадцать!

Ого, целых девятнадцать – она-то думала, что от силы четырнадцать.

– Ну, почти двадцать, мать: в январе исполнится. О, тусить будем – дико!

У этой интернет-деточки были осведомители? Нет, вы только посмотрите!

– Ну вот, когда я узнал, что сегодня там будет шабаш, то сразу помчался. Я ведь все сам снимаю, безо всяких операторов и сценаристов. В этом моя фишка, мои подписчики только меня и хотят – Ваню Самохина!

Ну да, так и есть, Ада вспомнила навязчивую вирусную рекламу в Интернете нового музыкального альбома этой деточки с розовыми волосами и в нелепой шапочке.

Впрочем, цвет волос интернет-деточки менялся раз в три недели. Или даже, возможно, в две.

– Ты ведь меня смотришь, мать? На мои каналы подписана? Потому что только лохи на них не подписаны!

– Мне тебя, Ваня Самохин, высадить прямо сейчас? – любезно осведомилась Ада. – Или вон за той каланчой?

– Мать, не кипятись! Круто, что ты мне подвернулась. Электрический самокат я бросил там, где сейчас менты, так что пришлось искать того, кто меня подбросит до дому. Ты ведь подвезешь? Я на Патриках живу!

Эта интернет-деточка с розовыми волосами и в нелепой шапочке живет на Патриарших прудах? Ничего себе!

В то время как начальник одного, причем не самого последнего, отдела флагмана российской беллетристики ютится на съемной квартире в панельном доме в Марьино.

Наверное, интернет-деточка зарабатывает очень неплохо или, выражаясь его языком, гребет бабла до фига.

Или как принято говорить в таких кругах? Не исключено, что ее сленг уже безнадежно устарел. Ну да, она ведь старуха – ей целых двадцать шесть.

На семь лет больше, чем интернет-деточке, которой она могла бы быть если не матушкой, так уж точно теткой или старшей сестрицей.

Тут она вспомнила упоминание интернет-деточкой покойной мамы. Что же, у каждого своя личная трагедия.

Кто-то в раннем возрасте теряет родителей, а кто-то становится ведьмой.

Нет, хексенмейстером эта наивно-нагловатая интернет-деточка точно не является, история Вани Самохина, несмотря на свою абсурдность, вполне правдоподобна: он так и живет.

Обратив внимание на выкрашенные вперемежку черным и темно-синим лаком ногти интернет-деточки, Ада окончательно удостоверилась: нет, точно не хексенмейстер, те о маникюре не заботятся.

Они убивают тех, кого считают ведьмами.

– Снимаешь там угол? – спросила, стараясь поддержать разговор с навязавшимся попутчиком, Ада, а интернет-деточка небрежно ответил:

– Пока да, но собираюсь обзавестись скоро кое-какой хаткой. Что, хочешь посмотреть на мою трущобу? Я тебе покажу! Знаешь, мать, какая у меня крутая спальня!

Ада осадила его:

– Не наглей. До дома, так и быть, Ваня Самохин, я тебя довезу, но показывать мне свою спальню ты не будешь.

– Ну, точняк, но в другой раз не откажешься? – не сдавался интернет-деточка, и Ада проигнорировала эту нелепую попытку подбить к ней клинья.

Или как это у современных интернет-деточек называется?

Подкатить электрический самокат?

– Откажусь. Не думаю, что мы еще встретимся.

– Мать, никогда не говори «никогда»! Я если что-то решил, то сделаю непременно.

Ну да, пацан сказал, пацан сделал.

Или в данном случае интернет-деточка.

По-своему милый и не без навязчивой приятности, но крайне самоуверенный и наверняка абсолютно невежественный.

Зато с пятью или сколькими там миллионами фолловеров в ТикТоке.

И на семь лет младше ее.

Жуть!

Заметив, что интернет-деточка начинает подозрительные манипуляции со своим смартфоном, явно готовясь что-то снимать или даже во время поездки выкладывать в Интернет, Ада рявкнула:

– Никаких съемок во время поездки, или она для тебя прямо сейчас и закончится!

Интернет-деточка, тотчас приуныв, некоторое время ковырял в носу, в котором покачивался треугольничек, в потом, повеселев, заявил:

– Мать, я тебе свою наготу вывернул, ты давай колись. Что там делала? В шабаше принимала участие?

Усмехнувшись, Ада ответила:

– Наверное, подноготную, ты это хотел сказать, Ваня Самохин? Я была там по своим взрослым делам, разве все, кто находится около этого самого клуба, обязаны быть ведьмами?

Ну да, и правду сказала, и одновременно соврала: она там в самом деле была по своим делам (пыталась разузнать о ведьмах побольше), при этом ведьмой не являясь (или отчасти), но тем не менее имела представление о том, что происходит в горевшем теперь синем пламенем клубе.

И принимала участие в ведьмовском шабаше.

– Мать, что-то ты темнишь. Какие у тебя могут быть дела в Северном Бутово ночью? Если ты ведьма, то я у тебя интервью возьму! Это будет отпад! Расскажешь, что к чему у вас там? На метлах летаете? С Воландемортом боретесь? Лягушек едите?

– Нет, не лягушек – мышей! – заявила иронично Ада, слишком поздно поняв, что интернет-деточка об иронии не имеет ни малейшего представления (видимо, в детском саду не преподавали), потому что Ваня принял ее реплику за чистую монету.

– Разнообразные у меня дела, мальчик мой, – сказала Ада, начиная себя чувствовать то ли учительницей начальных классов, то ли воспитательницей в ясельной группе.

Вот уже до того дошла, что таких молокососов мальчик мой называет. Так же, как и Стасик называл ее девочка моя.

При мысли о бывшем женихе под ложечкой засосало, и Ада заставила себя думать о чем-то другом.

О старшем следователе Андрее со стальным взглядом? Который, не исключено, был хексенмейстером.

– Нет, ну, может, ты еще того, передумаешь, мать! Я тебе мою хатку покажу, тебе понравится…

Интернет-деточка начинал стремительно надоедать.

Высадив эту самую интернет-деточку в Ермолаевом переулке, Ада в который раз проигнорировала предложение осмотреть хатку.

– Хатка, вообще-то, у бобров, – сказала она, прощаясь с этим говорливым существом, – а бобер по-немецки «бибер». А ты Джастина Бибера уважаешь?

Не понимая, что это уже не ирония, а сарказм, интернет-деточка, выпятив губы, уже вовсю тряся смартфоном, вещал:

– Касатики мои, я сегодня побывал на самом настоящем шабаше. Ну, кто не знает, это, типа, съезд ведьм. Они прямо тут, в Москве, и встречались. Там такая жуть творилась! Потому что на них напали то ли оборотни, то ли