договор был заключен. Митридат получал Вифинию, Каппадокию, Галатию и Пафлагонию, офицеров-римлян и отряд под их началом, а в обмен обещал 3000 талантов[615] и 40 кораблей. Согласно же Аппиану, Серторий все-таки уступил царю Азию (Mithr., 68). Подавляющее большинство историков доверяет Плутарху[616], хотя были и сомневающиеся[617]. И только X. Берве однозначно принял версию Аппиана. По его мнению, от Азии должен был отказаться именно Серторий, поскольку он срочно нуждался в деньгах и кораблях, а сам мог предоставить взамен лишь нескольких офицеров и небольшой отряд воинов. Царь же, в свою очередь, не мог оставить своих притязаний на Азию, которая была для него целью войны[618].

Думается, однако, что Митридат не придавал уступке Азии большого значения — вряд ли он всерьез рассчитывал получить ее. Возможно, речь шла о том, кто будет управлять провинцией лишь во время войны. Согласие же Сертория на передачу царю Вифинии, Галатии, Каппадокии и Пафлагонии было заметным отклонением от традиционной римской политики на Востоке[619]. Впрочем, Митридату в любом случае имело смысл идти на союз — субсидируя Сертория, он, по выражению У. Беннета, делал «мудрое военное вложение»[620]. Повстанцы оттягивали на себя до 14 легионов[621], и царь был заинтересован в том, чтобы это длилось как можно дольше[622].

Получил ли Серторий помощь от Митридата? На этот вопрос дается как положительный[623], так и отрицательный ответ[624]. Иногда со ссылкой на Мемнона указывают, что Митридат отправил флот в Испанию, но опоздал — мятежный проконсул уже погиб. В доказательство приводится сообщение Мемнона (43,1) о перехвате легатом Лукулла Валерием Триарием понтийских судов, которые возвращались из Испании в 72 г.[625] Очевидно, однако, что это мог быть не первый рейс царских кораблей в Иберию — вряд ли контакты Митридата и Сертория прекратились после выполнения сторонами условий договора[626]. Да и вообще непонятно, почему Митридат оказался «не в состоянии помочь своим союзникам»[627]. На море господствовали дружественные ему пираты, денег у него было более чем достаточно[628]. Есть и иные соображения. Как уже говорилось, в конце 75 г. Серторий не выплачивал армии жалованье. Аппиан же, описывая его конфликт Сертория с воинами весной или летом 74 г., об этом не упоминает. Очевидно, если бы римские отряды и далее не получали денег, они бы попросту разбежались. Ослабела бы и верность испанцев. Конечно, многие испанцы обошлись бы и без жалованья, поскольку сражались не только за Сертория, но и за свою свободу. Но вряд ли они стали бы обеспечивать инсургентов-римлян. Думается, что источник финансовых поступлений мог быть один — казна Митридата. Таким образом, хотя помощь царя и не повлияла на исход войны[629], она позволила Серторию сохранить целостность армии и продолжать сопротивление.

Союз мятежного проконсула с царем Понта явился шагом, за который его не раз обвиняли в измене современные ученые[630]. Древние авторы, однако, Сертория изменником не считали. «Почти любая значительная фигура поздней Республики, особенно Сулла Счастливый, может подвергнуться этому обвинению — конечно, с точки зрения своих противников»[631]. Совершенно очевидно, что Дарданский договор (причем с тем же Митридатом!) был соглашением не только о мире, но и о союзе[632]. Последующие десятилетия дали немало примеров такого рода — Каталина и аллоброги, Метелл Сципион и Юба, Антоний и Клеопатра. И хотя полной аналогии здесь нет[633], подобные союзы были обычным делом в годы гражданской войны[634]. Другое дело, что Серторий и его соратники оказались едва ли не первым в этом ряду, но в тех условиях выбирать им не приходилось.

Тяжелое положение с финансами складывалось и у Помпея. В конце 75 г. он отправил в Рим письмо, в котором жаловался, что ему нечем платить жалованье армии, что он истратил на войну все личные средства, что Ближняя Испания разорена и не может снабжать его армию и что если сенат не окажет помощи, то война вопреки его воле перенесется в Италию (Sall. Hist., II, 98). К тому же армия Помпея понесла в 75 г. особенно тяжелые потери и нуждалась в значительных подкреплениях.

Как полагают некоторые ученые, такая ситуация сложилась из-за происков политических соперников Помпея[635]. Однако никаких указаний в источниках на сей счет нет. Положение в Испании было слишком серьезным, чтобы в угоду недругам Помпея сенат оставил его армию без должной помощи[636]. Нужно иметь в виду, что в те же годы Рим воевал с фракийцами, пиратами и держал значительные силы в Азии и Киликии, опасаясь вторжения Митридата Понтийского (Sall. Hist., II, 47, 7). Пиратство затрудняло подвоз по морю, на суше же этому нередко препятствовали партизанские действия Сертория (Plut. Pomp., 19, 6). Нельзя, наконец, забывать, что консулы 75 г. Л. Октавий и Г. Аврелий Котта нерадиво относились к своим обязанностям[637].

Консул 74 г. Л. Лициний Лукулл, однако, изыскал возможности для оказания помощи Помпею. Плутарх объясняет это тем, что Помпей, не дождавшись денег и подкреплений, получил бы удобный предлог отказаться от ведения войны в Испании и претендовать на командование в предстоящей войне с Митридатом, на которое Лукулл рассчитывал сам (Plut. Pomp., 20, 1). В биографии Лукулла (очевидно, с опорой на иные источники) Плутарх пишет, что консул опасался прихода Помпея с армией в Италию, если ему не окажут помощи (см.: Sall. Hist., II, 98, 10), и тогда государство окажется в его руках (Plut. Luc, 5, 1–2). Обе эти версии сомнительны. Что касается первой, то вряд ли полководца, не окончившего одну войну (да еще и не раз битого), отправили бы вести другую. Вторая, строго говоря, недоказуема, но маловероятно, что Лукулл опасался попытки захвата власти со стороны Помпея — его шансы на успех в совершении coup d'etat были невелики. Скорее всего, консул просто отнесся к нуждам армии Помпея с большей ответственностью, чем его предшественники. В результате Помпей получил долгожданные деньги; в Испанию также прибыли два легиона подкрепления, однако достались ли они Помпею или были поделены между ним и Метеллом, неизвестно (Арр. ВС, I, 111; Plut. Pomp., 20, 1; Luc, 5,2).

Итак, весной 74 г. боевые действия возобновились. Метелл повел наступление на подвластные Серторию города, названий которых источники не указывают. Их мужское население в случае взятия нередко переселяли на контролируемую войсками сената территорию (Арр. ВС, I, 112). В это же время, возможно, произошли бои Сертория с Метеллом вокруг Бильбилиса и